Анастасия Славина - Танцы в ночи. Магия любви

Влада сглотнула ком в горле.

– Выглядишь неважно. – Она инстинктивно оглянулась.

Стас смерил расстояние от нее до окна.

– Просто сегодня я не пользовался косметикой, – со злостью в голосе пошутил он.

Пауза была гнетущей.

– Я стучала… – Влада по ошибке махнула рукой в сторону окна.

Стас молчал.

– Тереза беспокоится, – постепенно приходя в себя, продолжила Влада.

– Тереза! – Стас закатил глаза. – Скажи Терезе, что пропала девушка, которую я люблю. Ты знаешь ее – Маша. Ты застукала нас у пруда. На следующий день я отправил ее домой, но она решила вернуться – сделать мне сюрприз. По словам водителя автобуса Маша вышла на остановке «Старые Пруды» четверо суток назад – и пропала. А это очень плохая примета – пропадать в здешних краях.

Влада оперлась о спинку кровати. Железные прутья пронзительно скрипнули.

– Чего ты молчишь? – с вызовом спросил Стас. – Что? Оказалось, я пудрил мозги твоей подружке? Это все, что тебя волнует?

– Я думаю… – Влада сделала глубокий вдох. – Я думаю, тебе стоит самому рассказать обо всем Терезе.

– И о тебе? – ехидно поинтересовался он.

Влада медлила долю секунды.

– И обо мне, – твердо произнесла она.

Стас сделал вид, что задумался.

– А знаешь… Пусть так и будет. Поехали, – и, видя нерешительность Влады, добавил: – Или оставишь ее одну в такой момент?

Нет, в такой момент Влада точно не хотела оставлять Терезу одну. Она покорно села в машину. «Нива» в считаные секунды выскочила на главную улицу. Замелькали дома, потом их сменило пшеничное поле.

– Тереза живет в другой стороне, – оглядываясь, сказала Влада.

– Я знаю, – ответил Стас и, нажав на кнопку, заблокировал двери.

В машине повисла мертвая тишина, лишь иногда, когда «Нива» переползала через глубокие лужи, раздавался надрывный гул мотора.

Влада вцепилась пальцами в края сиденья и смотрела на дворники, очищающие заляпанное грязью стекло. Ее тело было напряжено до предела, но разум оставался спокойным и ясным. Он говорил, что в кармане джинсов спрятан перочинный ножик, и ей хватит смелости, чтобы воспользоваться им, если придется. А еще он говорил, что сейчас, слава Богу, слишком жарко, на небе ни облачка, и Марк не ринется ее спасать – иначе кто-то из их троицы точно не доживет до конца дня.

Машина поплутала по лесу, прежде чем остановилась перед поваленными деревьями, едва не задев их капотом. Стас выключил мотор. Он долго смотрел на Владу взглядом животного, которое чувствует себя сильнее человека, а потом наклонился к ней – так близко, что царапнул щетиной ее подбородок, и достал из дверного кармана моток веревки.

– Руки! – скомандовал Стас. – Теперь мы сыграем в мою игру. Не бойся, приставать не буду. – Он мерзко хохотнул.

Влада побледнела, но не шелохнулась.

– Я сказал: руки!

Влада молчала. Она не хотела провоцировать нападение, но знала: когда Стас начнет – она будет готова.

– Ты же ничего не боишься, правда? – с издевкой спросил Стас.

– Тебя я точно не боюсь, – как можно спокойнее ответила Влада. Она уже открыла ножик. Лезвие приятно покалывало бедро.

– Не боишься меня. Не боишься ночевать в доме, полном призраков. Не боишься лошади, которая несется на тебя на полном скаку. Почему?

Влада сжала рукоятку ножа – это и будет ее ответ, но Стас вдруг расслабленно откинулся на спинку кресла.

– Потому что ты – человек, которого Бог лишил страха, чтобы он боролся со злом. – Стас посмотрел на нее снова, и теперь в его глазах не было ни злости, ни ненависти. – Ты – Искатель, Влада.

Влада ошарашенно молчала.

– Пойдем, я расскажу тебе все, что знаю об этом. И прости меня за этот спектакль. – Стас указал на веревку. – Я должен был убедиться.

На ватных ногах Влада вышла из машины. Опасность миновала – она понимала это, но жуткие картины того, что могло бы произойти, все еще стояли перед глазами. К тому же Стас, пусть не сумасшедший, но болезненно усталый и напряженный до сумасшествия, взял из машины и ружье, и веревку. Влада держала нож наготове, и спрятала его, лишь когда поняла, где находится. Это было то самое место, куда больше десяти лет назад Илона привела ее знакомиться с Марком.

Влада отыскала глазами хижину на сосне. Удивительно, но со временем этот шалаш, построенный руками Марка, не стал казаться меньше, как многие другие предметы из воспоминаний. Он выглядел таким же: внушительный и крепкий, только окошко было закрыто не целлофаном, а куском материи, и вместо деревянной стремянки к входу вела веревочная лестница.

– Эй, это хижина Марка! – выкрикнула Влада, когда Стас взялся за лестницу.

– Того самого Марка, чье тело ты видела в гробу? – уточнил он, и Влада прикусила язык.

Изнутри хижина выглядела иначе. Теперь здесь свободно разместились новенький матрас, стол на коротеньких ножках, стопка книг, ящик с инструментами, термос с кружкой, радиоприемник и большая подзорная труба.

– Отличный наблюдательный пост, – сказал Стас, усаживаясь на матрасе. – С одной стороны, высоко – Дача видна как на ладони. С другой, достаточно далеко, чтобы не привлекать внимания. Рядом пруд – лягушки орут круглосуточно: и мои шорохи не так слышны, и сигнализация отличная. К тому же пруд цветет, и его запахи заглушают все остальные.

– Ты следил за мной, это омерзительно, – перебила его Влада, разглядывая свой дом в подзорную трубу. Она только что осознала, что шторы в ее спальне распахнуты со вчерашнего вечера.

– У меня были на то веские причины, – ответил Стас.

Влада внимательно осмотрела весь дом, заглянула в каждое окно и, не увидев Марка, успокоенная, повернулась к Стасу.

– Веские причины? Уголовный кодекс принимает их во внимание?

– Тот мир, о котором я тебе расскажу, не регламентируется человеческими законами. Но, учитывая, что я видел, ты и сама об этом знаешь.

Через два часа она возвращалась домой, чувствуя, как от избытка информации разрывается голова. Все ощущения были гипертрофированы; даже солнце, на четверть заползшее за пригорок, казалось, обжигало радужку глаз. Из полузабытья ее выдернул собачий лай.

– Бедняжка! – Влада опустилась на корточки рядом с большой лохматой собакой. – Ты потерялся? Тебя бросили?

Пес обнюхал ее и, виляя хвостом, стал лизать руки. Он выглядел удручающе: некогда белая шерсть длинными грязными сосульками свисала с тощих боков, лапа кровоточила. Влада обняла пса за шею.

– Я не могу забрать тебя к себе, прости! Ты не поладишь с тем, кто живет со мной.

Пес заскулил и прижался к ней всем телом.

– Знаешь, а мы можем пойти к Терезе, – придумала Влада. – Вдруг ее деткам нужна большая добродушная игрушка?