Елена Малиновская - Тридцать три несчастья и немного везения
— Там, — сипло прошептал он. — Виера Алекса, там хозяин…
И столько было отчаяния в его голосе, что меня продрала ледяная дрожь. О небо, что случилось с Дарианом?
Не дожидаясь, пока Гисберт выдавит из себя хоть что-нибудь более-менее связное и объяснит, что все-таки случилось, я бросилась бежать. Прямо так, как была: в платье и туфлях, плюнув на бушующую метель и наметенные на дорожке к дому сугробы. И только одна мысль билась в этот момент в моей голове. Лишь бы успеть!
***
В гостиной было светло и тепло. Под потолком металось сразу с десяток магических искорок, жарко растопленный камин яростно плевался оранжевыми искрами.
А на ковре перед ним сидел пьяный веселый Дариан и обнимал какую-то девицу.
Нет, вы представляете? Обнимал. Девицу. На моих глазах! А девица, кстати, была ярко-рыжей и наверняка очень бесстыжей, если судить по тому, насколько нескромное декольте было у ее наряда. Если это вообще можно назвать декольте. Всю грудь на всеобщее обозрение вывалила — и даже не стыдится.
Я со свистом втянула через плотно сжатые зубы воздух и стиснула кулаки. Больше всего на свете хотелось подскочить к этой нахалке и силой оттащить ее от моего супруга. А потом бы я ей так наваляла! Она бы у меня не рыжей, она бы у меня лысой стала!
И я перевела разъяренный взгляд на Дариана, надеясь, что вот-вот он опомнится и строго осадит эту бесстыдницу.
Но, увы, моим мечтаниям было не суждено исполнится. В этот момент Дариан икнул, сделал несколько глотков прямо из горлышка бутылки с вином, которую держал в руке, и со смачным звонким звуком запечатлел поцелуй на полуобнаженном плече своей спутницы.
Перед моими глазами все побелело от бешенства, и я негромко замычала от душившей меня ярости.
Теперь ясно, почему Гисберт был в таком виде, когда ворвался в мастерскую. Пожилой дворецкий воспитан в строгих традициях. Для него появление в доме пьяного Дариана в обнимку с какой-то вульгарной девицей, выглядящей так, будто ее подобрали в портовом борделе, оказалось сродни шоку. И он поторопился сообщить об этом безобразии настоящей хозяйке дома.
Я немедленно преисполнилась к дворецкому самыми теплыми чувствами. Пожалуй, стоит поднять ему жалование. Естественно, когда все неприятности завершатся.
«Если завершатся».
Но я предпочла не заметить этот вкрадчивый опасливый шепоток. Сейчас меня занимало совсем другое. Мой муж обнимал какую-то…
Мысленный голос тут же дал емкое определение этой девице, но я предпочла пока не озвучивать его. Где-то очень глубоко в душе все-таки теплилась надежда, что все это — какое-то дикое досадное недоразумение.
— Ох, наконец-то догнал! — в этот момент раздался позади меня восклицание запыхавшегося Норберга. — Алекса, ну и шустры вы…
Впрочем, менталист тут же замолчал, тоже увидев настолько поразившую меня картину.
— Я ей сейчас глаза выцарапаю, — бесцветным от гнева голосом заявила я, благо, что парочка была настолько увлечена поглощением вина и любованием на всполохи в камине, что ни на что иное не обращала внимание. — А ему кое-что оторву. Так сказать, причиню тяжкие телесные и необратимые повреждения.
— Мой сын! — вскричала между тем в прихожей Криста, которая в сопровождении Гисберта последней примчалась из мастерской. — Что вы так столпились на пороге? Я же ничего не вижу! Что, он умирает?
Норберг посторонился, и Криста мгновенно осеклась.
— Ой, — тихо прошептала моя свекровь, и я ощутила, как она с сочувствием положила руку мне на плечо. — Ой-ой. Как-то неловко получилось.
Неловко? Я зло хмыкнула. Ну все, мое терпение окончательно иссякло! Иду на разборку.
— А может, не стоит? — жалобно пискнула Криста, когда я решительно шагнула вперед, видимо, без особых проблем догадавшись, что за этим последует.
А вот Норберг, как ни странно, предпочел сохранять молчание. Жаль, что я не видела сейчас выражение его лица. Но почему-то мне казалось, что на его губах сейчас играет обычная саркастическая усмешка.
— И что все это значит? — срывающимся от ярости голосом вопросила я, подойдя ближе к обнимающейся парочке.
Дариан поднял на меня пустые глаза и совершенно бессмысленно заулыбался.
— О, Алекса пришла! — обрадовался он и подпихнул плечом свою подружку.
Сейчас, когда меня от супруга отделало лишь несколько шагов, опять накатило раздражение. Но теперь оно не застилало глаза слепой пеленой и не требовало немедленно наброситься на Дариана и удушить его. Напротив, мой гнев был сейчас направлен больше на девицу, бесстыдно прильнувшую к моему супругу. Вот ее я готова была убить голыми руками!
— Кто это, милый? — томным жеманным голоском вопросила бесстыдница, даже не подумав отодвинуться от моего мужа. — Твоя домоправительница?
— Почти. — Дариан захихикал от данного мне определения.
— Она его убьет, — печально констатировала за моей спиной Криста.
— Я… Да я… Да ты…
Как назло, слова никак не шли из намертво перехваченного спазмом горла. Я так хотела грозно потребовать от Дариана объяснений, осыпать его остроумными оскорблениями, сказать что-нибудь такое, чтобы он немедленно устыдился и прекратил все это. Но вместо этого получился какой-то писк полузадушенной мыши.
— Тогда притащи нам еще вина, голубушка! — приказала рыжая девица и покрепче прижалась к Дариану.
— Ага, еще, — согласился тот и пьяно икнул. — И вообще, Алекса, посиди с нами.
— Вот еще! — возмутилась его спутница. — Со всякими служанками еще сидеть. И вообще, что она тут застыла и на меня смотрит? Прогони ее прочь, странная она у тебя какая-то.
— Вообще-то, это вас я должна прогнать прочь! — ледяным голосом отчеканила я, наконец-то совладав с эмоциями. — Вы хоть понимаете, кто перед вами?
Девица озадаченно посмотрела на меня. В ее ярко-голубых глазах вдруг промелькнуло некое подобие мысли. Промелькнуло — и тут же утонуло в безмятежной синеве.
— Какие у тебя слуги невоспитанные, — пожаловалась она Дариану и изогнулась таким немыслимым образом, что одна из бретелек ее легкомысленного наряда окончательно соскользнула с плеча, и показался сосок на правой груди.
— А это не служанка! — радостно оповестил ее Дариан, к моему счастью, даже не заметив, что его спутница начала раздеваться. — Это моя жена, Алекса!
Рыжая и бесстыжая гостья вздрогнула. Недоуменно уставилась на меня, тут же торопливо поправив бретельку и спрятав грудь от посторонних взглядов.
— Как жена? — простодушно удивилась она. — Ты же вдовец!
— С чего ты взяла? — в свою очередь удивился Дариан, по-моему, от такого известия даже немного протрезвев. — Моя жена жива и здравствует. — Подумал немного и добавил с явной обидой: — И вообще, наслаждается жизнью, жаль, что не в моем обществе.
