Пироженку? Ваше Снежейшество! - Татьяна Гуськова
Ну как светло. Сгустились сумерки, но вот там над крышами еще розовеют последние солнечные лучи. И небо серое, а не непроглядно черное. И северного сияния нет. Я хотела что-то глупое сказать, удивиться, но посмотрела на встречающих и промолчала.
Мэл Ятран помог мне выбраться из экипажа.
Да, слуги здесь кардинально отличались от слуг в доме главы рода льда. Там была идеальная униформа белого! цвета. Даже на кухне, где была повышенная опасность испачкаться, люди носили более простую, но тоже белую униформу, и при это были очень опрятными. Местные же одеты были кто во что горазд. Но не в этом суть. Дом стоял без хозяина, одеваться как удобнее — их право. Вот только одежда кое у кого была не совсем целая, а у кого-то еще и грязная. И в целом вся эта компания выглядела довольно неопрятной.
К нам подошла высокая полная женщина, одетая с претензией на роскошь. На ней было красное теплое платье с широкой юбкой, украшенное по подолу и рукавам зеленой вышивкой. Причем цвет был таким ярким, что буквально горел на ткани. Еще на ней была потертая меховая душегрея, голову покрывал теплый коричнево-золотой платок.
— Здравствуйте, мэл. С чем вы к нам пожаловали?
— Я привез гостью. Она некоторое время поживет в этом доме.
Я посмотрела на место ссылки. Дом поменьше, чем тот, из которого я приехала, но два этажа есть, и выглядит прилично. Снаружи. А вот что там внутри? Оставаться мне здесь не слишком-то хотелось. Я повернулась к Ятрану.
— А другого никакого места нет?
— Сожалею. Я с удовольствием пригласил бы вас к себе, но таково распоряжение мэлисса Эрвила.
Мэл дал знак, чтобы мои вещи выгружали. Я растерянно смотрела, как объемные сумки уносят внутрь дома.
— Исса Тинора, оставляю иссу Диану на ваше попечение, — мэл Ятран коротко кивнул женщине.
— Исса Диана, исса Тинора — главная над здешними слугами. По всем вопросам обращайтесь к ней.
Я сглотнула.
— Не печальтесь, — еще раз попытался утешить меня мэл, потом похлопал по плечу. — А мне пора. Надеюсь, скоро вновь с вами увидеться и не в столь печальных обстоятельствах.
И он сел в свой экипаж и уехал. Просто взял и уехал! Оставив меня здесь.
Не обращая на меня внимания, слуги начали рассасываться кто куда. Управляющая и три женщины-служанки вместе с ней направились в дом, мужчины: кроме того, конопатого, старенький дед, совсем молодой парнишка и здоровяк с клочковатой бородой, похожий на разбойника с большой дороги, — все занялись своими делами. Одна я стояла посреди плохо вычищенного двора.
Темнело. Над крыльцом и вдоль всего дома зажглись светильники. Я замерзла даже в теплой одежде. Делать было нечего, подхватила подол платья и направилась ко входу. Поднялась по ступеням, чуть не грохнувшись, там оказался слой льда, припорошенный сверху слоем снега.
С трудом распахнула тяжелые двустворчатые двери и вошла в прихожую, сразу переходящую в большую округлую гостиную. Мои сумки занесли туда и побросали, как придется. И сейчас все четыре местные тетки бесцеремонно в них рылись. Вытаскивали платья, прикладывали к себе. Что-то бросали на пол, а что-то откладывали в сторону.
Сказать, что я офигела, это значило ничего не сказать. Несколько мгновений стояла, с открытыми ртом, пялясь на эту картину. А потом возмутилась:
— Вы что это делаете⁈
На меня даже не обратили внимания.
— Глядите! — управляющая достала еще одну мою меховую накидку, белоснежную и очень пушистую. Я ее даже еще не видела. — Хорошо девки при мэллисах живут.
Я подошла и резко вырвала вещь из ее рук.
— Не ваше дело, как кто живет! Где мои покои? Срочно проводите меня в них и пусть туда же перенесут мои вещи!
— Ишь! Раскомандовалась! — управляющая уперла руки в боки. Теплый платок она сняла, но под ним оказался еще один, обвязанный вокруг головы. Щеки после мороза раскраснелись. Исса Тинора была похожа на анекдотическую деревенскую бабищу. — На втором этаже никто не живет. Выбирай любые. Покои, — на этом слове она хмыкнула. — И барахло твое никто таскать не будет. Не мэлисса, сама отнесешь.
Я поняла, что спорить бесполезно. Конечно, можно было бы попробовать что-нибудь подпалить, показать, что я, как раз очень даже мэлисса, но что-то меня удержало. Может, нежелание раскрывать инкогнито, а может, то, что я уже сильно накосорезила с мужем, поддавшись дурным порывам. Так что подошла к двум большим сумкам, в которых еще не успели покопаться. По-моему, Сана с Дулой упаковали в них белье, ухватила за ручки, с некоторым трудом подняла.
— Как попасть на второй этаж?
— А вон там, за дверями, лесенка.
Лесенка оказалась полноценной двухпролетной лестницей. За спиной служанки продолжали меня обсуждать.
— Я с нее спесь-то собью! А то ишь, возомнила о себе!
Эрвил, что не додумался отправить насчет меня никаких распоряжений? Или это с его подачи слуги так себя ведут? И удивительно, что служанки решили, что я — любовница Эрвила. Неужели они не знают, что любовницы у него, как у последнего в роду, быть не может? Или благородные мэлиссы не распространяются об этом? Эта информация для внутреннего пользования?
На втором этаже освещение было совсем тусклое. Вдоль всего этажа шел коридор. С одной стороны были окна, выходящие на какую-то улицу, а с другой — двери! Я подергала первую попавшуюся ручку, но дверь оказалась заперта, как и остальные пять. Поддалась только самая последняя. Это называется — выбирайте любые⁈
Я вошла внутрь, взяла стоящую у двери палку и стукнула ею светильник на потолке. Увидев же то, что он осветил, выругалась. Комната была средних размеров, но очень запущенная. Первым, что мне бросилось в глаза, был внешний правый угол, его покрывал ближе к потолку толстый слой инея. Значит, где-то там щель, из которой теплый воздух уходит наружу. Стоящий у окна грельник был почти черным и явно не заряженным. Кровать у окна выглядела печально: отсыревшая, белье на ней надо менять вместе с матрасом и подушками. И все-все было покрыто толстым слоем пыли.
Что вообще за указания про меня дали? Поставив сумки к стене на наиболее чистое местечко, я направилась вниз.
Разграбление сумок было завершено. Все понравившееся унесли, часть вещей была вывалена на пол, часть в беспорядке сунули обратно. В прихожей больше никого не
