Хозяйка разорившейся усадьбы - Анита Жарова
— Отдай его мне! — голова гудела от злобного крика мерзкой старухи.
Не обращая внимания на задний черный фон, я упорно продолжала удерживать Рикхарда, пока кучер вез нас по извилистой дороге.
Наконец мы выехали из леса и попали на проселочную тропу, по которой можно было добраться до города. Рикхард резко выдохнул и перестал метаться. Капельки пота стекали с его бледного лба. Он лежал с закрытыми глазами и тяжело дышал.
Тетушка от излишнего напряжения не выдержала и в итоге расплакалась.
— Мы успели, — шептала она, вытирая слезы платочком.
— Хвала небесам! — присела перед генералом на корточки и с нежностью во взгляде провела рукой по его волосам.
Рикхард был совсем плох, но я не отчаивалась.
Я знала, что как только мы приедем к тетушке в дом, я сразу же начну выхаживать его.
Глава 38
Через час мы приехали в Портленд. Рикхард за это время стал еще бледнее и слабо дышал. Он был без сознания. Мне приходилось прижиматься ухом к его груди чтобы определить жив он еще или нет. Жутко боялась, что яд ведьмы не получится нейтрализовать и он станет ее вечным рабом. Ни при каких обстоятельствах я не могла этого допустить. Он предпочел бы смерть подобному существованию.
Тетушка побежала в кладовую искать необходимые настойки, а я не отходила от любимого ни на шаг, боясь оставить его одного. Кучер помог уложить его на стол. Нам пришлось привязать его покрепче за руки и ноги, что бы он не смог вырваться, когда мы начнем проводить ритуал. Яд ведьмы слишком сильно проник в его кровь.
Когда необходимые ингредиенты были доставлены в комнату, за окном начался жуткий ливень. Не смотря на то что, ведьма не могла выбраться за границы дикого леса, ее сила была слишком велика. И мы воочию смогли ощутить ее гнев.
Я приоткрыла рот генералу, стараясь не касаться острых клыков. И тетушка стала медленно, буквально по каплям вливать настойку собранного в полнолуние подорожника ему в рот. Генерал открыл глаза и жалобно завыл, выворачиваясь на столе. Хорошо, что тетушка позвала служанку и кучера и мы вчетвером с трудом удерживали его на столе, не давая возможности вырваться. Когда Рикхард немного притих, тетушка вновь стала вливать настойку мужчине в рот. Рикхард забился в нервных конвульсиях, но вскоре затих. И я увидела, как его щеки немного порозовели.
— Пока достаточно, — заявила тетушка, смачивая настойкой календулы белый платок и прикладывая его к шее генерала. — Сейчас сделаю повязку и через пару часов, можно дать ему еще немного настойки из подорожника.
— Как думаешь это поможет? — с надеждой спросила я.
— Должно, — решительно заявила тетушка. — Были случаи излечения.
Конечно я понимала, что тетушка многое не договаривает. И понимала почему. Она не хотела меня заранее расстраивать. Лишь наша вера и надежда могут помочь Рикхарду побороть яд злой ведьмы. Он сильный мужчина и не раз выбирался из патовых ситуаций. Я надеялась, что он сможет остаться в живых и сейчас.
Всю ночь мы неустанно следили за самочувствием Рикхарда. Тётушка через каждые два часа капала ему в рот настойку. Он уже не дергался и не стонал, что было хорошим признаком. Я меняла примочку на его шее и обтирала его лицо. Так же снимала промокшую от пота одежду и одевала чистую рубаху и штаны. Я видела, что ему становилось лучше, но радоваться пока было рано.
Тетушка говорила, что к утру может начаться кризис. Так собственно и произошло.
Уставшие и измученные мы под утро практически спали на стульях возле связанного Рикхарда. Я проснулась от сильного толчка. И первое время не понимала, что происходит. Рикхард метался на столе. Его тело выгибалось в жутких конвульсиях и правой ноге удалось освободиться от стягивающих ее веревок.
— Аррр, — рычал он нечеловеческим голосом.
Я кинулась к висевшим веревкам и стала привязывать ногу вновь, но у меня это плохо получалось. Благо кучер пришел на помощь и его сильные мужские руки смогли удержать ногу Рикхарда, а иначе бы он вырвался и полностью освободившись от пут убежал. Мы привязали ногу Рикхарда к столу и облегченно вздохнули. Пошатываясь я отошла от стола и со стоном опустилась на стул. Голова кружилось от пережитого безумия. Я так надеялась, что к утру увижу его улыбку, но ничего не вышло. Рикхард был по-прежнему во власти чар старой ведьмы.
Тетушка Дэвис подскочила на месте и верно оценив ситуацию быстрым движением достала пузырек из кармана и влила остатки настойки в приоткрытый рот генерала. Из его рта тут же пошла густая белая пена. Я с ужасом смотрела на происходящее.
— Раздвиньте шторы, — закричала тетушка. — Ему нужен солнечный свет.
Служанка бросилась выполнять приказ тетушки, трясясь от страха. Уж больно жутко выглядел генерал. Словно не человек, а дикое животное.
— Тетушка он умирает? — сквозь слезы спросила дрожащими губами.
Тетушка молча пожала плечами, а я с тоской в душе осознала, что сейчас только боги ведали о том, выживет Рикхард Коупленд или станет ночным призраком.
— Если он не очнется, мы должны будем обезглавить его и сжечь тело! — тетушка быстро смахнула слезы с побледневших от усталости щек. Она до последнего надеялась, что настойка поможет нейтрализовать яд ведьмы Табиты. Но то что случилось утром отбирало последнюю надежду.
Жалобно всхлипнув я утвердительно кивнула, полностью соглашаясь с ней. Рикхард если бы был в ясном уме отдал бы точно такой же приказ. Он не хотел бы стать вурдалаком — жалким слугой и рабом ведьмы.
* * *
Форестер Хакли дождавшись утра, слез с дерева и пошел по дороге домой. Думая, как затеряться в городе и рассматривая варианты переезда в столицу. Барон Фридрих Хафен попытается его достать, но он мог бы изменить внешность. И тогда за все долги и все невыполненные обязательства понесет ответственность только его отец. Он же выйдет сухим из воды и для этого должен затаиться на какое-то время. Аннабель с генералом все равно понесут наказание за все что сделали с ним. Уж он об этом позаботится.
Без лошади идти было трудно. Форестер и так изрядно устал и натерпелся по пути в Зайцберг. Возвращение в Портленд было еще труднее. Ко всему прочему жутко испортилась погода и к вечеру он едва передвигался, сгибаясь под порывом сильного ветра, проклиная всех и вся за те беды что постигли его.
— Кто ты? — вдруг услышал он жуткий старческий голос.
Форестер замер на месте и прищурил глаза,
