У роз нет запаха и вкуса - Лея Болейн
Понастроил проблем на ровном месте! Девчонка Роуз один раз не вышла на улицу, только и всего. Чужая посторонняя девчонка.
Купленный ободок с розами лежал в кармане. Даже просить передать не стоит — заподозрят чего неладное, выбросят…
— Эй! — голосок раздался откуда-то сверху, и это было так странно, что в первый момент он вообще подумал, что этот звук тоже иллюзия — слуховая. — Привет!
Вильем задрал голову: свесившись по пояс, на заборе висела рыжая курносая девчонка. С кончиков её пальцев слетела иллюзорная сине-васильковая бабочка.
* * *
— Ты что здесь делаешь? — глупо спросил он, и мысли о проданной в рабство ненужной дочке снова заметались в его голове.
— Висю! — она захихикала. — Пока мама не видит. Она не разрешает. Говорит, что забор обвалится, а он очень крепкий.
— А где твоя мама?
— Дома.
— А та… женщина, с которой ты была в лавке… Она твоя мама?
Девочка нахмурилась, словно вспоминая, между бровей собрались забавные морщинки.
— Нет. Это тётя Санти. Я с ней не дружу! Джук и Ллюр меня обижают! Это мои братья.
Имена она произнесла очень невнятно, хотя в остальном речь ребёнка была очень чёткой.
— Позови маму, Роуз?
Всё сразу стало на свои места. Крючконосая Саманта — сестра матери девочки. Или мать девочки — сестра её мужа. Никаких секретов, никаких страшных тайн. Раз так — он может быть свободен. Но всё-таки неплохо было бы предупредить мать про необходимость подать данные девочки в МАГистрат. А заодно и то, что тётка обращается с ней не самым лучшим образом, внушая глупые мысли о некрасивой внешности…
Девчонка соскользнула с забора рыбкой, бросилась к двери дома. Споткнулась — и стукнулась коленкой. Вильем наблюдал за ней и ухватился за забор, чувствуя, как у него самого резко заныла нога. Девочка же как ни в чём не бывало поднялась и шмыгнула в дом. В очередной раз передумав вмешиваться в чужую жизнь, Вильем пошёл было прочь, но остановился, подумав о неподаренном украшении — надо всё же отдать, не носить же с собой, сожалея о несбыточном.
Дверь домика открылась, и на пороге снова появилась стройная черноволосая женщина, на этот раз без шляпы. У подола её длинного платья весело крутилась рыжая девочка.
Неотрывно глядя на них, Вильем медленно двинулся обратно.
Глава 21
Мне было проще, чем ему. Я-то знала, что однажды он может вот так, возникнуть на моём пороге, хотя до последнего не верила в это.
А он, если не стал глубоко копать, мог, как и все, поверить в то, что я умерла. В каком-то смысле я действительно умерла, ведь жены магистра Койно больше не было, а Альяна Рейгроф была не более чем мифом, фантомом, не имевшим права носить эту фамилию, поскольку никакого кровного родства с Рейгрофами не имела. Даже Роззи считала, что маму зовут Элона — так было безопаснее для всех. Я тщательно оберегала свои тайны последних шести лет: перекрасила волосы, отгородилась от внешнего мира, не стремилась жить на широкую ногу и тратить внушительное наследство Мортона.
Никто не должен был знать о моём даре — с этим я справилась на отлично. Никто не должен был знать о том, что Альяна Койно жива и что у неё есть дочь — а вот с этим дело обстояло хуже. Как ни странно, но Саманта и Тревер оказались единственными людьми, к которым я решилась обратиться за помощью. И что ещё более странно, сестра — я снова стала называть её так — не возражала. Конечно, Роззи не приходила к ним часто, и я не могу сказать, что их взаимодействие полностью меня устраивало, но…
Мне нужно было подстраховаться. Нужно, чтобы у Роуз был хоть кто-то, кроме меня в этой жизни — тётя, дядя, двоюродные братья… Мало ли что может случиться. Я избегала сильных эмоций, я училась контролировать себя, я пережила беременность и роды, и, возможно, поэтому судьба сделала мне невероятный подарок — дочь унаследовала магический дар отца, а не мой. Отца, который не знал о ней и узнать не должен был. Поэтому я всячески способствовала налаживанию контактов семейства Бейтейль и Роуз Крийшентвуд. Я должна была сделать это.
Я не хотела, чтобы Роззи росла в заточении и изоляции. Наверное, для маленького ребёнка в этом возрасте всё было не так уж страшно, но я всё равно должна была дать ей возможность выхода за пределы нашего маленького мирка, возможность общения с другими людьми и сверстниками. Сама я крайне редко покидала дом, договорившись с лавочниками о доставке необходимых товаров до двери, и даже радовалась одиночеству — мне вполне хватало Роззи и редких разговоров с Самантой. Стоило ли так рваться из Койнохолла прочь, если эта свобода была по сути мне не нужна?
Стоило.
К тому же заслуга внезапного и неожиданного освобождения принадлежала не мне.
* * *
Когда я наконец смогла говорить и двигаться, Мортон был уже бесповоротно мёртв и лежал на полу, неподвижный, полностью лишившийся своего прижизненного могущества. Или он только казался мне таковым? На моей одежде были брызги его крови, а у стоящей со спицей в руках леди Элоны кровью было забрызгано всё лицо. Дом дрожал, будто он был сложен из карт и стоял на сквозняке.
«Нужно успокоиться, — тупо подумала я. — Не надо переживать и нервничать, нужно успокоиться. Всё в порядке. Всё нормально, просто Мортона больше нет».
Меня заколотило ещё сильнее — или это действительно шатался дом? Захотелось смеяться в голос, но тут леди Элона уставилась на меня, словно наконец-то в полной мере осознав моё здесь присутствие. Вскинула спицу, точно кинжал.
Я отступила, не в силах перестать истерически улыбаться. Искренне желая, чтобы крыша Койнохолла прямо сейчас обрушилась и погребла под собой и Мортона, и Элону тоже. Но крыша пока держалась, хотя вокруг нас то и дело падали деревянные щепки, кусочки потолочной лепнины и просто белая пыль.
Леди Элона сделала ещё шаг вперёд, перебирая в руках окровавленную спицу.
— Стой! — скомандовала она, её обычно тусклые глаза горели фанатично-яростным огнём, и я остановилась, впервые почувствовав липкий животный страх. — Стой, где стоишь!
Сама она обходила неподвижное тело Мортона, чтобы приблизиться ко мне.
Запах гари я почувствовала прежде, чем увидела занимавшийся занавесками огонь. Удивилась где-то краешком сознания: конечно, леди могла быть и одарённой, почему бы и нет. Конечно, она захочет сжечь этот проклятый дом вместе с его мёртвым
