Стихийное бедствие в Академии Междумирья - Елена Княжина
Тишина была долгожданной. Из всех посетителей приятными были только Риз и Джулиэт, остальные глядели так, что внутри вздымалось очень неприятное ощущение. Тоскливое, горько-желчное. Все напоминало об отравленном вирсе, о сорванном турнире, и я никак не могла отделаться от ощущения, что я тому виной.
Мой опустошенный резерв постепенно восстанавливался, ссадины заживали под обильным слоем мази. Цефея разливала голубое свечение по черноте небосвода. Пора было готовиться ко сну, и я расстелила на кровати тонкую сорочку и мягкую кофту с широким воротником. Вместе они составляли идеальный по уютности комплект: то что нужно для чтения по ночам.
Я решительно стряхнула с плеч целительский халатик. Отлепила от кожи повязки, стерла влажной губкой остатки мази, просушила полотенцем – все, как инструктировал сир Угль. И с блаженным стоном влезла в чистую сорочку, предвкушая сладкие приключения клыкастой парочки…
– Я только на минуту, миссис Коббс! – раздраженным рыком разнеслось по коридору. – И нет, вы там не нужны…
Дверь распахнулась, и на меня уставился Адамиан Чейз. Тот, который герой (сейчас, видимо, кошмаров), мой невозможный куратор… и вообще.
– Ууууу! – возмущенно сообщила гостю, снимавшему глазами очередные мерки. Рукам в таком вопросе доверять не стоит, да-да.
– Прикройтесь, – сипло выдавил декан.
– Это вы… прикройте! – нервно кивнула на дверь, разыскивая глазами архову кофту. – Желательно с той стороны.
Он прикрыл дверь, но стороной ошибся.
– Вы опять за свое, мисс Рэйвенс?
Чейз в пару размашистых шагов пересек палату, схватил с кровати кофту и сунул мне в руки. Затем, усердно пыхтя, отобрал. Развернул. И с силой натянул на мою бедовую голову. В рукава я забралась самостоятельно, ошеломленно хлопая на Чейза ресницами.
– Кто позволил вам лезть в мою личную жизнь?!
– Боюсь показаться бестактной, но пока меня больше волнует собственная… чуть не утраченная…
Я расправила мягкую вязку по бедрам, и теперь из-под кофты нелепо выглядывало фривольное кружево ночной сорочки.
– А я вам не верю, Иветт, – меня подтянули за подбородок повыше, словно я всячески пыталась отвести от мага глаза. – И давайте без этих… ваших… недоуменных «хлоп-хлоп»!
– Но я недоумеваю, – опять озадаченно моргнула. – Вы весь какой-то… взвинченный и распаленный.
– Это потому, что я голодный, – вдруг признался куратор и прибил тяжелым взглядом кружева на подоле.
– Так съешьте что-нибудь, ради святого Арха! – взмутилась искренне. Он не поужинал, а я страдаю!
Чейз разглядывал мои коленки столь воодушевленно, словно те принадлежали нежному маринованному гхарру и были запечены по одному из секретных рецептов Саци.
– Не могу. Съесть.
– Да что вам мешает? Зубы ноют?
– Совесть. Репутация. И чувство самосохранения, – он резко отвернулся. – А ваши нелепые шутки только усугубляют…
– Вы опять меня в чем-то обвиняете? – догадалась с опозданием.
– Именно! – он кинул на мою кровать какую-то мятую бумажку. – Сначала мисс Келси подложила мне в документы это вот непотребство. А ведь воспитанная леди и дрянных романов читает поменьше вашего! Затем сирра Лавли чуть не набросилась прямо в ангаре и пригласила на ужин. Я уж молчу про эти странные взгляды, что бросали на меня в аудитории на занятии… Ваша работа?
– Эйна с вами, декан Чейз!
– Тогда в чем дело? Почему Эшли смотрит на меня глазами новорожденного тюленя? Почему сирра Лавли жарит для меня мясо среди ночи?
– Вы совсем спятили? – я по самый подбородок закуталась в ворот кофты.
– Надеюсь, еще не совсем. И?
– Так вы же этот… как его…
– Кто?
– «Герой романов». И девичьих грез.
– Ну знаете! – рыкнул Чейз, вздымая со дна угольных глаз вулканическую лаву. – Я в эти грезы не навязывался…
– А кто вас спросит? Тут разрешение не надобно, – сочувственно пожала плечами. – Я верно поняла: вас пригласили на ужин, накормили…
– Не успели, – фыркнул он.
– Предложили всякое, а виновата я?
– Вы, – уперто заявил декан.
– А вы эту чушь придумали и… сбежали?
Чейз уселся на мою кушетку и мрачно уставился в окно.
– Вероятно, я просто хотел сбежать.
– Сирра Лавли так дурно готовит?
– Уверен, у нее все более чем аппетитно…
– Тогда вы очень странный мужчина, сир Чейз, – я присела на подоконник и подобрала ноги. – В следующий раз придумайте более достойный повод для побега. И не приплетайте к нему меня.
– Вы как-то сами… приплетаетесь… – он поднялся с койки и приблизился к окну.
– Знаю. Поэтому мое личное досье такое пухлое, – закатила глаза, убегая взглядом к голубой Цефее. – А как дела у вирса? Он выживет?
Вопрос с трудом сошел с языка: узнать ответ было страшно. Я успела нафантазировать (при полном-то отсутствии воображения!) не только пару корзин рыжих вирсят, но и пушистую женушку, и бабушек с дедушками… Словом, целое мохнатое семейство, оставленное без кормильца.
– Вы можете его навестить в серватории. Завтра, если хотите. Ученые готовят вирса к перемещению, – отстраненно сообщил куратор. – Ближе к вечеру отправят в Ваяр, если состояние будет стабильным.
– Можно? Правда? – я спрыгнула с подоконника и встала перед Чейзом. Почему-то захотелось его обнять, но я сдержала глупый порыв.
– Угль выписал вам выходной. Я дам разрешение на посещение серватория, – кивнул он, щекоча взглядом мои коленки.
– Вы так и остались голодным, – хихикнула, представив картинку, в которой Чейз убегает дремучими лесными тропами. А сирра Лавли догоняет его с дымящимся стейком.
Я бы охотно посмотрела такой визион хоть в кофейной, хоть в еще какой луже. Но Анхеля рядом не было, и я осталась без кино.
– Вы даже не представляете, насколько…
Глава 13. Башня знаний и котики
– Прости меня, – прошептала в мохнатое ухо, и нос защекотало мягкой шерстью. – Ты должен держаться, слышишь?
– Мфрр… – сипло промурчал вирс, к которому меня наконец допустили после всех досмотров. Словно он был монархом важного государства, а я – тайным убийцей, замыслившим переворот.
«Котика» охраняли днем и ночью, ему отвели одну из закрытых лабораторий первого уровня. Величественным королем он возлежал на низком топчане, устланном соломой и одеялами.
Сирра Фервина, наблюдавшая за состоянием пострадавшего, сказала, что шансы у него «пятьдесят на пятьдесят». Что иномирские переходы ломали и не таких уязвимых… Ломали, верно. Это я знала наверняка.
– Мне нельзя ходить коридорами Междумирья, – тихо сообщила вирсу, пытаясь как-то перед ним оправдаться за приказ остановиться. – Моя метка проходимца, она… вроде как бракованная.
Да я вся бракованная! С лохматой каштановой головы до кончиков длинных пальцев.
– Глу-упая… мрр… Трушливая… мррр… ж-ш-шинна… – он проглатывал слова сразу, едва те срывались с языка.
– Я девушка… еще, – зачем-то призналась коту.
Но какое это оправдание? Вряд ли, став по-настоящему женщинами, девушки как-то резко мудреют, так ведь?
– Глупая…
– Мать тоже считает меня «порченым зерном». Таким, словом, которое не стоит бросать в землю, холить, лелеять и ждать полезных всходов.
– Портал… не смер-ртельный. Эстерель… хороший. Он дом, – выдал вирс и устало закрыл глаза.
Дом… Чудесное словно. Мы с
