Реанимация солнца - Валерия Яблонцева
Но начинать разговор, чтобы выяснить подробности гибели медиков и моего появления в штабе, отчего-то никто не спешил.
Негромко щелкнул затвор зажигалки. Потянуло горьковатым дымом. Скосив взгляд, я заметила Анхеля, раскуривавшего самокрутку.
Ноздри Кесселя едва уловимо дернулись.
– Убрал это, – приказал он, даже не повернув головы. – Немедленно.
Я ожидала от вспыльчивого манна взрыва возмущения, но его не последовало. Второй по рангу боевик «Механического солнца» подчинился мгновенно. Вынув изо рта едва начатую самокрутку, шейдер, даже не поморщившись, сжал тлеющий огонек между пальцев и без возражений опустил бычок в карман куртки.
С Кесселем… Хавьером Кесселем… здесь, похоже, предпочитали не спорить.
И ведь не в первый раз уже замечала, что друг с другом местные вольные шейдеры общались куда свободнее, позволяя себе оскорбления и прямые угрозы – взять хотя бы тех же Хорхе с Анхелем. Но авторитет Хавьера Кесселя был абсолютен и непререкаем. В «Логове», в штабе, в медицинском блоке – достаточно было одного короткого взгляда, и все немедленно бросались выполнять его команды. Да что там, даже от меня во время прогулки по коллектору и побега с улиц семнадцатого он ожидал беспрекословного подчинения. Как будто Кессель…
Я присмотрелась к нему чуть внимательнее, отмечая – помимо прекрасного сложения, физической мощи и дикой, почти магнетической притягательности – манеру держаться, уверенную властность во взгляде. Чувствовалось, что манн привык принимать решения, отдавать приказы и брать на себя ответственность за жизни других. Да, шиссам действительно стоило его бояться. И не только им.
Удивительно, как я умудрилась не понять этого раньше?
Заметив мой изучающий взгляд, Кессель шагнул ближе. В светлых глазах плясали насмешливые искры.
– Что, дошло, наконец? – склонившись ко мне, насмешливо поинтересовался он вполголоса.
– Ты здесь главный, – так же тихо откликнулась я.
– Ты поразительно наблюдательна, мелочь!.. – От чувственного шепота по телу пробежала волна мурашек. – И что, теперь будешь смотреть на меня по-другому?
– Не дождешься. На твой статус среди местного сброда мне глубоко плевать.
Кессель фыркнул, пощекотав горячим дыханием волоски за моим ухом, и отстранился, а я едва сдержала разочарованный вздох.
– Итак, – проговорил он, повернувшись к молчаливо дожидавшимся его боевикам. – Как вы уже слышали от Рамона, это, – кивнул он в мою сторону, – Солана Диаз, дочь Андреса Диаза. Солана, – обвел Кессель рукой комнату, указывая поочередно на стоявших перед нами шейдеров, – это Рамон Перес, он отвечает за безопасность. С Анхелем Кесселем ты уже знакома. Он пытается отвечать за многое, иногда даже слишком… – Кто-то, наверное Хорхе, скептически фыркнул, но, наткнувшись на взгляд главы «Механического солнца», предусмотрительно заткнулся, прежде чем началась очередная перепалка. – Но, надо признать, налаживание внешних коммуникаций ему удается неплохо. Шон занимается снабжением, Хорхе – инженер широкого профиля.
– А также не менее широкого зада и раздутого самомнения, – отчетливо пробурчал себе под нос Анхель.
Кессель сделал вид, что не заметил.
– Химик… – Шейдер многозначительно покосился на опоздавшего синеволосого манна, бочком пробиравшегося вперед, и тот пристыжено застыл на месте. – Синтезирует стим, а также заведует лабораторией. И Ракель Вега, наша бессменная хозяйка «Логова». Остальных по необходимости представлю позже.
– Рад, что ты с нами, Сола, – тепло откликнулся Рамон, встретившись со мной взглядом. – С возвращением.
«С возвращением?..»
Я вгляделась в спокойное лицо шейдера, ища внутри отголоски узнавания, но память упорно молчала, отказываясь давать подсказки. Если Рамон Перес и знал меня – в то далекое, давно потерянное время, когда отец был жив, а Ли Эббота, ставшего одним из худших моих кошмаров, еще не существовало, – я ничего не помнила об этом.
Как и о многом другом.
Некстати вспомнилось, что Кессель так и не рассказал, как Рамон был связан с моим отцом. И он сам… Казалось, тот разговор в кабинете случился три вечности назад. И не со мной… С какой-то другой Соланой Диаз, которая верила, что все в ее жизни еще можно исправить, восстановить или начать заново… Не так-то уж важно, если есть к кому возвращаться. Было.
Сглотнув подступивший к горлу горький ком, я сосредоточилась на разговоре. Слезы не вернут Михелей. Но если я смогу отомстить за их гибель… если выясню, кто за этим стоит… если за этим стоит Ли Эббот, однажды уже лишивший меня близких… я сделаю все, чтобы он заплатил. Чего бы это ни стоило.
Решение далось мне легко, но… дальше начались сплошные трудности. Как оказалось, местный Химик не слишком продвинулся в изучении неизвестного литианского вещества, содержавшегося в найденном нами дротике. По его словам, стандартные тесты выдавали ошибку, а более сложные анализы позволили определить лишь несколько компонентов сложного состава, тогда как основное вещество, его свойства и воздействие на организм шейдера так и остались невыясненными. Все, что ему удалось узнать, я поняла и так – на собственном горьком опыте.
– Я пытался хакнуть молекулярную структуру, – тараторил синеволосый манн, – подбирался и так, и этак, но все без толку. Очевидно, что внутрь намешаны нейротоксины, отравляющие шейда и блокирующие нервные импульсы, но в отличие от блокиратора, оказывающего временное воздействие на нейромедиаторы, результат необратим. Следовательно…
Длинные пальцы Химика, временно оккупировавшего стол Кесселя, порхали по интерактивному монитору, отбивая быструю дробь. На голопроекторе сменяли друг друга решетки связей и многоступенчатые формулы с темными провалами, которые манн, по всей видимости, не сумел заполнить. Я с трудом узнавала едва ли десятую часть – Саул отдавал предпочтение практическим навыкам, а не сложной университетской теории. Судя по озадаченным лицам боевиков, они понимали и того меньше.
– Короче, – оборвал наши мучения Кессель.
– И понятнее, – встрял Анхель. – Словами не длиннее семи букв.
– Никто не виноват, что ты скурил последние мозги… – Хорхе, единственный из всех следивший за выкладками Химика с живым интересом, презрительно фыркнул. – Сам не слушаешь, так хоть другим не мешай. Значит, нейротоксины…
– Тихо. – Один хмурый взгляд из-под темных бровей – и инженер широкого профиля и не менее широкого зада замолчал и на всякий случай отступил на шаг от грозного лидера. – Переходи к сути, Химик. И попроще.
Синеволосый манн вздохнул.
– Можно и к сути, – буркнул он. – После всех мучений я пришел к выводу, что один из главных компонентов этого вещества однозначно органика, но какая именно, сказать сложно. Но синтезировать такое на месте невозможно. Изготовить нейтрализатор без доступа к исходным реагентам и знания полной химической формулы тоже не получится.
– Шиссовы литиане! – с чувством выругался Анхель сквозь стиснутые зубы,
