Муза или служба прокачки героев - Мария Казакова
Она прошла пол сотни шагов, прежде чем ветви поредели, а вдали забрезжил свет. Впереди показалось заледеневшее озеро. Укрытое от любопытных глаз со всех сторон, оно разлилось ниже по склону, на котором оказалась муза.
На середине озера стоял человек. Его темная, широкая фигура приковывала взгляд на открытом пространстве, и Белл затаила дыхание, наблюдая за героем. У его ног была единственная на все озеро прорубь, слишком узкая для купания таких верзил как он, но Рэй не заметила ни одной удочки, валяющейся рядом, лишь голый лед кругом, и кто-то еще, стоящий прямо перед мужчиной. Так близко, что муза лишь смутно представляла невысокий рост и узкие плечи, пока мужчина не сместился чуть в сторону. Вдруг его руки яростно взметнулись и…
Звук, прорезающий тишину, наконец, обрел ясность. Душераздирающий, сорванный женский голос прозвенел над озером и разнесся по округе едва не сшибая музу с ног своей резкостью и ужасом.
Девушка. Рядом с ним была Милуна! Руки мужчины сомкнулись на ее горле, и сдавленный крик, так скорбно вырвавшийся напоследок, потонул в ее хрипе. Тонкие пальцы отчаянно вцепились в мужчины запястья, впиваясь до крови, ища освобождения, но его хватка была цепкой как медвежий капкан. Он сделал шаг и девушка по пояс скрылась в проруби, цепляясь руками за лед.
У нее не было ни единого шанса. Казалось, она уже не дышала. Посиневшая от жалких урывков воздуха, она слепо хваталась за жизнь, даже когда ее глаза закатились, даже когда мужчина упал на колени и погрузил ее голову под воду. Ее руки тянули за темные одежды героя, но шуба неминуемо тащила на дно.
На озере утопили девушку. Прямо на глазах оцепеневшей музы. Милуну убила не Даяна!
Холодная, онемевшая ладонь плотно прижималась к ее дрожащим губам. Она успела сделать два медленных шага назад, два коротких выдоха и один затяжной вдох, прежде чем звуки взорвались у нее в голове, распугивая мысли.
«Блестяще. Просто блестяще!» — Рэй, наконец, стала свидетелем убийства.
Волна жара поднялась изнутри, готовая разорвать ее на части от чувства неописуемого восторга, словно она откопала в сугробе золотой слиток. Событие, преступление, интрига — все, что она так долго искала в этом черновике, прямо у нее под носом, но она больше не муза. Всего лишь героиня.
Лес позади нее снова был потревожен гостем. Муза с затаенным страхом слушала как хлесткие ветки наносят удары. Рэй спешно попятилась назад, ее глаза слезились, ведь она боялась даже моргать.
Боялась. Быть увиденной, узнанной. Стать соучастницей, свидетельницей, жертвой. Все испортить. А именно идеальный, выверенный Автором, убийственный момент, в котором Рэйчел Белл не подбирает себе роль. Она больше не сторонний наблюдатель. Нет времени переиграть, обдумать, обхватить всю картину целиком. Она в эпицентре действия, и невидимый преследователь вот-вот настигнет свою цель. Ее.
Она провалилась в тень деревьев в тот же миг, как жесткая хватка вцепилась в ее плечо, разворачивая к себе, и ее колени ударились друг о друга. Прикушенная до крови губа подавила рвущийся наружу крик.
— Какого черта тебя сюда понесло?! — рев Сета рассек деревья, заставляя каркающие стаи взметнуться в воздух.
Ей хотелось кричать так же громко и эмоционально как и он, но она молчала, словно рыба об лед… под которое унесло чью-то тело. Горло пересохло, язык примерз к нёбу, а ее огромные, маниакально горящие глаза, метались по бледному лицу Сета в поисках верного решения.
«Имя! Он не произнес моего имени. Никто не знает, что она видела» — эта мысль отрезвила ее, и Рэй зажала рот Сета рукой, призывая к тишине.
Сет выглядел растрепанным, с его лба тек пот, а взгляд был способен расплавить. Подобно жидкому серебру или ядовитой ртути мрачные глаза гипнотизировали музу своим блеском и силой. Сет тяжело дышал, он бежал от самого дома, когда понял, что она исчезла. Предчувствие, судьба или ноги, помнящие слишком мало маршрутов для выбора, привели его к барьеру, и он, наконец, услышал. Нет, звук был тот же, но на сей раз Сет испугался. Как никогда за свою жалкую, второстепенную роль. Крик пронзил его острой широкой иглой прямо под ребрами. Крик был женским, теперь Сет это четко услышал, и ничто больше не способно было удержать его, даже барьер…
— Что… — попытался вырваться он, нервный, раздраженный.
Но Рэй шикнула на него, поднимая палец к своим посиневшим губам и обернулась через плечо. На озере не было ни души, и руки музы обессиленно опустились от безмолвной картины, а глаза потускнели.
— Он ушел, мы спугнули его.
— Кого? — низко и сурово проронил Сет, цепким взглядом проходясь по округе.
— Убийцу.
Выражение лица Сета неуловимо изменилось, муза не успевала проследить за эмоциями на его лице, но точно понимала, что ничем хорошим для нее этот разговор не закончиться, потому как Сет без слов схватил Рэй за руку и решительно попытается утянут обратно в чащу.
— Пусти! — громким шепотом возмутилась она, беспомощно оглядываясь, словно могла заметить среди деревьев темную фигуру. — Нам нужно спуститься к озеру. Сейчас же!
Но Сет и не думал тормозить, он семимильными шагами прокладывал себе путь обратно к дому, несмотря на все усилия музы, будто она была всего лишь обиженной, капризной девчонкой. Рэй зарычала от усилий, почти опрокидываясь спиной на снег, чтобы хоть чуточку затормозить мужчину, безуспешно пытаясь вырвать свою руку из его захвата.
— Если ты не отпустишь меня, я закричу! Будь уверен! — предупредила она срывающимся голосом и щелкнула зубами, уже представляя, как вцепляется клыками в костяшки его пальцев насчет раз, два…
Сет остановился так резко, что она, промахиваясь, больно врезалась в его спину. Развернувшись, герой склонился над музой, потирающей ушибленный нос и доходчиво объяснил, чем именно ей сулило такое самодурство:
— Я заткну тебя самым эффективным способом, даже не сомневайся!
Он не шутил, на его скулах ходили желваки, а глаза обещали неминуемую расплату, посмей она только пикнуть. Его вид был столь угрожающим, что муза неосознанно втянула голову в плечи и растерялась.
Рэй могла бы возненавидеть его за это. За все «нет», которые он когда либо говорил ей, за все отступления назад, в тень, в свою зону комфорта. Но она не может. В ней больше нет привычной ярости, в ее глазах мольба. Тихая, отчаянная. Это был ее шанс, возможно единственный шанс продвинуться по сюжету хоть немного, снова обрести
