Освещенные шрамами - Иви Марсо
— Могу ли я написать ей? — сказала Брин, все больше воодушевляясь этой идеей.
Король Алет кивнул.
— Если хочешь, но это может занять несколько месяцев.
Брин впилась пальцами в край стола и быстро кивнула.
— Я хочу.
Хорошие новости заставили ее сердце радостно забиться. Она так переживала за сестру, и незнание того, что с ней случилось, ужасно тяготило. Несколько недель ей снились кошмары о ночи нападения, когда она нашла пустую комнату Элисандры с пятнами крови на коврах. Но с ней все в порядке. Она жива.
И все же, несмотря на хорошие новости, над столом повисло тяжелое молчание, словно пушечное ядро, и Брин почувствовала, как у нее на руках волосы встали дыбом. Взглянув на Рангара, она увидела, что он не улыбается.
— Есть и другие новости, — добавил король более серьезным тоном и глубоко вздохнул. — Твой брат, Марс, тоже жив.
Брин прижала руку к груди, почувствовав облегчение, но смутилась от повисшего в воздухе напряжения.
— Это замечательно…
Король Алет поднял руку, прерывая ее.
— Позволь мне объяснить. Небольшая, но сильная часть армии Мира осталась верна вашей семье. После кровопролитной битвы, длившейся несколько дней, Марс смог вернуть контроль над королевством у узурпатора капитана Карра и населения, восставшему против твоей семьи.
Брин удивленно моргнула.
— Значит, Марс…
— Король Мира, — закончил за нее король Алет. — Или, по крайней мере, скоро им станет. Коронация была отложена, поскольку подавляющее большинство подданных все еще хотят видеть его голову на пике. Простолюдины не уверены, что он будет править справедливей, чем твои родители. Волнения в Мире до сих пор продолжаются, как и раньше, если не хуже. Верные солдаты и наемники принца Марса пока удерживают ситуацию под контролем, но это может продлиться недолго.
Брин сглотнула.
— Они должны дать Марсу шанс. Он может оказаться гораздо более благосклонным правителем, чем наши родители.
В комнате воцарилась неловкая тишина. Затем Трей откашлялся, сказав:
— К сожалению, — сказал он, — по событиям, которые мы наблюдали до сих пор, Марс наращивает власть.
Брин хотела возразить. Хотела защитить брата и крикнуть, что они ошибаются. Но правда заключалась в том, что Марс с рождения была приучен идти по стопам своих родителей. То, что она любила его, и то, что он был для нее хорошим старшим братом, не означало, что он не был таким же безжалостным, как их родители.
Она задрожала и снова вспомнила, что покрыта грязью и промокла насквозь. Брин прошептала:
— Мне бы хотелось что-нибудь сделать. Как бы вы все ни были добры, приютив меня, Мир все равно остается моим домом. Это мой народ.
— Отсюда ты ничего не сможешь сделать, — мягко сказала маг Марна. — Тем более что большинство твоего народа презирают тебя, как и всю твою семью.
Рангар наклонился вперед, положив руки на стол.
— Пусть делают что хотят, — сказал он. Это были первые слова, которые он произнес на собрании. — Ты не можешь вернуться. — Он сделал паузу, прежде чем добавить: — Это слишком опасно.
Брин почувствовала облегчение, но к нему примешивалась неуверенность. Даже с братом на троне, ее народ будет испытывать ярость. Она нутром чувствовала, что простолюдины не поверят, что она не знала о преступлениях своих родителей.
— Откуда вы об этом узнали? — спросила она, повернувшись к королю Алету.
— Прямо из уст одного из узурпаторов. — Король Барендура махнул рукой охранникам, стоявшим у двери. Они исчезли и через мгновение втащили закованного в кандалы пленника. Брин сразу узнала в нем одного из воинов Мира, за которым подглядывала в лесу: того самого лохматого, который планировал изнасиловать ее и вздернуть на виселице.
Ее охватила ярость, и она сжала руки в кулаки.
— Настал ваш выбор, леди Брин, — спокойно сказала маг Марна. — Мы получили от этого пленника всю необходимую нам информацию, поэтому он больше нам не нужен. Что нам с ним делать? Если вы приговорите его к смерти, то он умрет.
Глава 21
ОХОТНИЦА С СОКОЛАМИ… ЖЕСТОКИЙ ВЫБОР… СЛУХИ В ДЕРЕВНЕ… ОДОЛЖЕННОЕ ПЛАТЬЕ
Брин не хотела быть тираном, как ее родители. Жестокость — не тот путь, по которому она собиралась идти в этом мире. Но также понимала, что нельзя оставлять в живых этого солдата Мира.
Независимо от того, какие мерзкие вещи он планировал с ней сделать, его нельзя отпускать обратно в Мир ради их безопасности. Он рассказал бы Марсу все, что тот захочет услышать, и даже то, что злобная королевская семья Барендур действительно похитила Брин и ужасно с ней обращалась.
Живой он был слишком опасен, поэтому выбора не оставалось. Она глубоко вздохнула.
— Убей его.
В ее словах не было ни злобы, ни мести. Она чувствовала лишь ужасное сожаление. Брин никогда не хотела быть ответственной за чью-либо смерть.
С момента прибытия в Берсладен она узнала, что хороший лидер иногда может помочь старику выбраться из-под упавшей повозки; иногда может зарезать редкого и красивого кита ради пропитания населения. А иногда мог сделать вот что.
Рангар встал, отодвинул стул, пересек комнату и достал свой нож.
— Подождите, — умолял пленник, обращаясь к королю Алету. — Леди Брин — никто. И вы собираетесь ее слушать?
Прежде чем пленник успел вымолвить еще хоть что-то, Рангар перерезал ему горло. Солдат упал на землю, харкая собственной кровью, а затем перестал двигаться, пока на земле не растеклась лужа крови под ним. Брин прижала руку ко рту, ее глаза широко раскрылись.
Все произошло так быстро. Из-за нее погиб человек!
Пока она смотрела на мертвое тело, Трей бросил на нее сочувственный взгляд.
— Вы правильно поступила, леди Брин, хотя я знаю, что это далось нелегко.
Стражники Бера, стоявшие у двери, поволокли труп за ноги, оставив на каменном полу пятно крови. Брин села, ее трясло, а взгляд был прикован к этому багровому пятну.
«Вот что значит править. Делал ли Марс такой же трудный выбор?»
Король Алет обошел стол и положил тяжелую руку ей на плечо. Он впервые прикоснулся к ней, и она удивленно подняла глаза.
Король Берсладена всегда держался на расстоянии, и она всегда гадала, доверяет ли он ей или, возможно, даже подозревает, что она знала о преступлениях, совершенных ее семьей. К ее изумлению, он смотрел на нее с суровым, но добрым отцовским лицом, как будто она была его собственной дочерью.
— Можешь идти, девочка, — приказал он и подбородком указал на дверь. — Ты хорошо поработала сегодня. Скоро наступит сбор урожая. Приготовься к празднику. Это
