Серебряный туман - Оливия Вильденштейн
Наша входная дверь распахнулась, вырвав меня из моих мрачных мыслей. Лили была одета в узкие джинсы, шелковистую белую рубашку и свои звёздные кроссовки. Я приподняла бровь. Она вытянула руки перед собой, затем, вытянув оба указательных пальца, согнула руки и указала на себя, затем на меня и, наконец, на мою машину.
— Тебя подвезти? — спросила я.
Она покачала головой. Не кивок, но и не «нет».
— Каджика обещал не причинять тебе вреда.
Она перевернула руку ладонью вниз к груди и нарисовала круг. Я не была уверена, что это значит. Она пошла ко мне, одновременно печатая. Когда она подошла, она положила свой телефон передо мной. Там было написано «пожалуйста».
Я расправила ладонь и описала круг.
— Это значит «пожалуйста»?
Она улыбнулась и кивнула, её золотистая прядь волос обвилась вокруг тонкой шеи. «А это значит, приходи». Она повторила свой предыдущий жест.
— Как ты говоришь «да»?
Она сжала кулак и дважды щелкнула запястьем.
Я повторила её жест, чем заслужила ещё одну улыбку.
Пока мы шли к «Хонде», она показала мне, как показать слово «автомобиль». Изучение того, что не имело ничего общего с фейри и охотниками, выбило часть страха из моих костей. Пока я работала в пекарне, Лили научила меня большему количеству слов. К концу дня я могла бы составить пару предложений.
Я была так горда, что продемонстрировала свой новый талант за ужином. Папа просиял, а затем настоял на том, чтобы его научили большему количеству фраз. Остаток трапезы мы провели, пытаясь составлять предложения, и смеялись, когда эти предложения шли наперекосяк.
Хотя в ту ночь я не хотела ложиться спать, в ту секунду, когда моя голова коснулась подушки, я провалилась в глубокий сон без сновидений.
Нет.
Это было ложью.
Мне действительно снился сон.
Мне снился Эйс.
Мне снилось, что он попросил меня выйти за него замуж.
Я проснулась, прежде чем дать ему ответ.
ГЛАВА 24. ДЬЯВОЛ ВО ПЛОТИ
Пока я работала над улучшением меткости, моё внимание привлекло движение. Я повернула лук и стрелы к месту, которое сдвинулось, обнаружив, что это был человек, а не дикая птица.
Я опустила лук.
— Лили?
Она провела пальцами по волосам, которые растрепались во время полёта. Через несколько секунд пряди были разделены и плавно легли на её раскрасневшиеся щеки.
Каджика встал передо мной.
— Что ты здесь делаешь, маленький паган?
Вывернув пальцы, она сложила ладони вместе, затем медленно вытянула руки. Я не знала этого жеста, поэтому была благодарна, когда Каджика сказал:
— Мир? — он выплюнул это слово. — Мне всё равно, если ты придёшь с миром. Тебя вообще не должно здесь быть.
— Каджика, всё в порядке. Нам нечего скрывать.
Его плечи напряглись.
— Ты будешь молчать?
Он издал звук, который прозвучал так дико, что Лили отступила назад, споткнувшись о старую банку из-под пива. Она упала, широко раскрыв глаза от удивления.
Я выскочила из-за спины Каджики и протянула руку. Как только она ухватилась за неё, я подняла её. Задняя часть её белых шорт была в коричневых пятнах.
Я не уверена, почему я рассмеялась — это было невероятно по-детски, но я ничего не могла с собой поделать. Щеки Лили вспыхнули, когда она взглянула на свои забрызганные грязью шорты.
— Мне жаль.
Я прижала запястье ко рту, чтобы подавить свое неконтролируемое хихиканье.
Голубое пламя охватило правую руку Лили.
Каджика, который, должно быть, подумал, что Лили собирается наброситься на меня за то, что я смеялась над ней, врезался в меня и оттащил назад. Уголки губ Лили опустились, когда она выпустила огонь на пятно. Через несколько секунд весь коричневый цвет исчез, но не её хмурый взгляд.
— Это ты так говоришь, — прошипел Каджика.
— Что она говорит? — я оттолкнула его от себя.
— Что она не собиралась сжигать тебя.
Я повернулась и уставилась на Каджику.
— Конечно, она не собиралась поджигать меня!
— Ты злишься на меня?
— Ты думаешь о людях самое худшее.
Его челюсть сжалась.
— Но спасибо тебе, — уступила я. — За то, что прикрываешь мою спину. Ты в порядке, Лили?
— Мы собираемся устроить чаепитие или будем работать над улучшением твоих навыков?
— Ты только что пошутил, Каджика? — ухмыльнулась я.
Охотник хмуро посмотрел на меня, а затем хмуро посмотрел на Лили. Я не уверена, что она сказала через их связь, чтобы заслужить её хмурый взгляд, но, учитывая, что она улыбнулась, должно быть, это было что-то, что укололо самолюбие Каджики.
— Катори, становись на позицию.
Всё ещё улыбаясь, я встряхнула двумя пальцами у лба.
— Да, сэр.
— Её цель — это дерево, — Каджика указал на это Лили.
Последние полчаса я, прищурившись, разглядывала приземистое цветущее дерево, которое с того места, где мы стояли, выглядело не больше фигурки розововолосого тролля. Это было до смешного далеко и вне моей досягаемости. Я наложила стрелу на тетиву, закрыла один глаз, затем подняла лук. Я позволила ей лететь в правильном направлении, но она упала далеко-далеко от своей цели. У меня не хватило сил сделать этот выстрел.
— В этом нет ничего невозможного, — проворчал Каджика.
— Ну, это нелегко.
— Я не с тобой разговаривал, Катори.
— Ой.
Я взглянула на Лили, которая скрестила руки на груди.
— Катори, дай мне свой лук.
Я протянула ему свой лук.
— Паган сомневается в моих способностях.
— Каджика действительно хорош, Лили.
Она пристально посмотрела на руки Каджики, которые накладывали оперённую стрелу на тетиву лука. Он отвёл правую руку назад, мускулы и сухожилия зашевелились под его загорелой кожей. Он закрыл один глаз, поднял руки. Его грудь медленно поднималась, опускалась ещё медленнее. Я затаила дыхание.
Он выпустил стрелу. Она разорвала голубой воздух, резкое белое пятно, которое уменьшалось до тех пор, пока не стало едва различимым. Белая точка на коричневой коре.
— Я же говорила тебе, — прошептала я Лили. Я не сомневалась, что он попадет в дерево, но это не уменьшило моего благоговения.
Каджика вложил лук обратно в мои руки, капля пота стекала по его самодовольному лицу.
Внезапно он поднял глаза на Лили, самодовольство исчезло.
— Да, это было статично, но мы не тренируемся на движущихся мишенях.
Прошло мгновение, в течение которого лоб Каджики, в свою очередь,
