Обретение (СИ) - Анастасия Ильинична Эльберг

class="p1">Лиэна села и начала собирать волосы в косу. Она повернулась к Эрфиану боком, и он видел тонкий шрам на ее шее, белую ниточку, опускавшуюся от уха до ключицы. Ожившая богиня сладострастия родилась в семье воинов, как и остальные эльфы, взяла в руки оружие в раннем детстве, но не разделила судьбу служанки, а пожелала присоединиться к армии Жрицы Эдны. Лиэна убила не одного вампира, получила достаточно ран, в отличие от остальных женщин-воинов, не хвастала шрамами, но и не прятала их — относилась к ним так же спокойно, как к странному цвету глаз. Получив от Бустана свадебное украшение, она отложила парные клинки и убрала пурпурный плащ в сундук. Но, как любил повторять Деон, бывших воинов не бывает — меняется только противник. Лиэна превратилась из воина в охотника. Раньше у нее были враги, а теперь — дичь. Муж красавицы, один из приближенных Царсины, в деревне появлялся редко, но она не скучала, так как еще ни разу не слышала от мужчины «нет». Эльфийка вела себя как избалованная вниманием вампирша: любила красивые платья, дорогие подарки, целое утро проводила у зеркала, ожидая, пока служанки заплетут ее волосы, подберут украшения и поколдуют над лицом.

Редко кто задерживался в постели Лиэны дольше одной ночи. Бустан понимал, что таких женщин невозможно ни запугать, ни задобрить, ни запереть на семь замков, но ревновал к каждому, кто бросал взгляд в сторону его жены. Этого не избежал даже Белу, которого на одном из пиров угораздило пригласить эльфийку на танец. Эрфиан при этом не присутствовал, но Анигар за завтраком в шатре Нориэля рассказал историю во всех красках. По его словам, «Бустан взбесился прямо на празднике», а «Белу решил, что даже пьяные воины не должны позволять себе такие дерзкие речи, и хорошенько ему наподдал». От расправы, добавил молодой Жрец, Бустана спасла Царсина, которая «попросила никого не убивать, потому что это испортит гостям аппетит». Тогда Эрфиан не знал, о ком идет речь, и от души смеялся вместе с остальными. Впрочем, и сегодня эта история вызывала улыбку. Бустан может беситься хоть несколько весен подряд, но вряд ли у него хватит наглости заявиться к первому советнику. А даже если и хватит — тем лучше. В деревне станет на одного ревнивого мужа меньше. Эрфиан знал много способов расправиться с неугодными, пусть честный поединок один на один и не был в их числе.

— Поему нельзя умереть от наслаждения? Я бы умирала, возрождалась и снова умирала. А потом возвращалась бы к тебе следующим вечером — и продолжала умирать и возрождаться.

— А как же твой муж?

Руки Лиэны замерли. Она нахмурилась, но через мгновение снова улыбалась.

— Пусть продолжает развлекаться с эльфийками в походах. Да и зачем мне муж, если у нас нет детей? Несмотря на все старания, я так и не смогла его полюбить. Он думает, что женщины ничем не отличаются от животных, и их нужно брать сзади. Я не скотина, чтобы на меня взбирались тогда, когда заблагорассудится.

— А я-то думал, что ты любишь, когда тебя берут сзади.

Лиэна залилась краской.

— И не думал, что тебя так легко смутить, — закончил Эрфиан.

— Не знаю, что ты делаешь со мной, и что в тебе такого, — призналась женщина. — Но ты другой. С тобой все иначе. И ты не похож на невинного мальчика. А я люблю именно таких. Хочешь, я останусь?

— Тебя никто не гонит.

— Хочешь, я останусь навсегда? Бустан мне надоел.

Эрфиан взял с блюда, стоявшего на ковре, плод инжира и начал снимать с него кожицу.

— Оставайся, если тебе угодно.

Лиэна взяла из его рук инжир и разделила на две половинки.

— Инжир считают плодом греха, — сказала она, разжевывая сочную мякоть. — Сладкий как грех.

Эрфиан приподнялся, взял ее за подбородок и поцеловал. Лиэна положила руку ему на щеку и рассмеялась.

— Смотри, весь испачкался. Как ребенок.

Она провела языком по его губам и подбородку, слизывая сок инжира.

— Сладкий как грех, — повторила Лиэна, запуская руки Эрфиану в волосы. — Злые боги послали мне тебя, не иначе. Но я готова испить свою чашу до дна. И проследить, чтобы в ней не осталось ни капли.

Замершая за приоткрытым пологом Онелия ахнула, смущенно опустила глаза и покраснела. Эрфиан сделал ей приглашающий жест.

— Кто это? — недовольно нахмурилась Лиэна.

— Это Онелия, моя служанка. Проходи, дитя.

— Я принесла еще инжира… и персиков из сада Жреца.

Онелия, стараясь не смотреть на обнаженную Лиэну, улегшуюся на спину поверх покрывала, поставила блюдо на ковер.

— Какая красивая девочка, — проронила эльфийка. — Уже большая. Ты нашел ей мужа?

Эрфиан смотрел на то, как Онелия проверяет, осталось ли в кувшине вино. Лиэна проследила за его взглядом.

— Негоже юной девушке не спать в такой час. Она может увидеть вещи, которые не понравятся юной невинной эльфийке.

— Госпожа не смущает меня, — ответила Онелия, поклонившись. — Она прекрасна как первые звезды, на нее можно смотреть вечно, как на целомудренную лунную деву.

Лиэна положила руки под голову и расхохоталась.

— Это ты научил ее льстить, Эрфиан? У нее получается.

— Оденься.

Эльфийка поймала брошенное ей платье.

— Твоя служанка мной любуется, да и ты тоже.

— Если ты скажешь еще хотя бы слово, то уйдешь из этого шатра и больше сюда не войдешь.

Лиэна села и накинула на плечи платье.

— Спасибо за фрукты, девочка.

— Приятного аппетита, госпожа.

— Пусть твой муж угостит тебя инжиром в ночь, когда расплетет твою косу. Этот фрукт пробуждает страсть.

— Замолчи, Лиэна, — оборвал ее Эрфиан.

— Да что с тобой? — возмутилась эльфийка. — Это служанка, которая готовит тебе еду и убирает постель!

— Если ты хочешь жить в этом шатре, тебе придется научиться думать перед тем, как говорить.

Лиэна взяла с блюда персик.

— Девочке скоро найдут мужа. Чему ты сможешь ее научить? Плести заговоры, шептать советы на ушко Жрецу, считать золото? Бедняжка. — Она посмотрела на Онелию с искренним сочувствием. — Тебе тут тоскливо. Но теперь мы будем часто видеться и беседовать по вечерам. Я дам тебе пару уроков любви. Я знаю в этом толк.

— Она не нуждается в твоих уроках.

— Не решай за нее, Эрфиан.

— Я буду рада, если госпожа чему-нибудь меня