Между Сциллой и Харибдой (СИ) - Вонсович Бронислава Антоновна

Я сотворила своё заклинание и присоединилась к заклинанию Рауля, после чего магия внутри меня отозвалась, готовясь напитать сферу, когда встанет необходимость. То же самое сделал Альварес, и мы застыли в ожидании.

Рауль продолжал колдовать, аккуратно наращивая слой за слоем и никуда не торопясь, хотя что-то внутри меня азартно подпрыгивало от нетерпения и вопило: «Ну давай же, давай же наконец начнём!» Ему-то что, он работает, а вот мы с Альваресом ждём и нервничаем. Правда, Альварес никакого нетерпения не показывал, но я была уверена, что он просто лучше скрывает собственные чувства.

Наконец Рауль сделал быстрое короткое движение, после которого прорезь схлопнулась и одновременно я ощутила, как сфера под моими руками затвердела, а через связующее заклинание от меня потекла магия, и потекла столь широким потоком, что я свободной рукой сразу потянулась за накопителем, понимая, что он непременно понадобится.

Давление нарастало. Сфера то была каменно-твёрдой, то содрогалась так, что я каждый раз пугалась, что она сейчас развалится, а вместе с ней и я. Когда уже казалось, что всё успокоилось, Альварес внезапно закатил глаза и кулём свалился на землю.

И вот тогда всё, что было до этого, показалось детскими играми. Схема поддержки нарушилась, и стенки сферы залихорадило, а сама она перестала выглядеть как сфера, поскольку в сторону выбывшего мага вырастала большая уродливая шишка, грозящая в любой момент лопнуть.

— Кати, сместись к Альваресу! — крикнул Рауль.

Я сделала несколько шагов, перехватывая часть того, что осталось без управления. Но баланс был нарушен, и держать давление оказалось невыносимо тяжело. Я почувствовала, как внутри словно натянулись все жилки, а из носа закапала кровь, но позволить себе отвлечься я права не имела: Рауль один не вытянет и бомба рванёт так, что мало не покажется.

— Ещё немного продержись, — прохрипел Рауль.

Легко сказать. Меня трясло мелкой дрожью от перенапряжения. Пришлось переключиться на накопитель, потому что ещё чуть — и вычерпаю себя до донышка, а что бывает после этого, я уже знала. Начинало подкрадываться беспокойство, что будет, если я использую второй накопитель, а держать сферу нужно будет дальше. Я прекрасно понимала, что держусь сейчас на пределе, что до той грани, когда прилягу рядом с Альваресом, осталось самая малость. Но я твердила себе, что обязана выстоять, иначе всё, сделанное раньше, окажется бессмысленным. Слишком многое зависело от того, останемся ли мы живы. И слишком многие.

Когда я поняла, что в первом накопителе магия закончилась и перешла на второй, меня обуял настоящий ужас. Такими темпами мы сферу не удержим.

Но тут я услышала слабый свист и поняла, что наконец пошло стравливание. Поверхность сферы успокоилась, но расслабляться было рано: слишком большое давление оставалось внутри. Радовало одно: магии теперь тратилось гораздо меньше и её поток больше не выжигал меня изнутри. Я стояла и молилась сразу всем богам, чтобы это не просто закончилось, а закончилось правильно, так, что никто не пострадал.

— Всё, — выдохнул Рауль.

И сфера под моими руками истончилась и исчезла. А вместе с ней истончился и исчез тот стержень, что помог мне выстоять. Я ещё увидела, что там, где был кусок пола с артефактом, остался лишь серый пепел, который сейчас сыпался в дыру в днище повозки. А дальше… Боюсь, я осела на землю совсем неаристократично. Раз — и напрочь отключилось от всего.

Очнулась я от разговоров на повышенных тонах рядом со мной.

— Хосе Игнасио, ксуорс тебя побери, тебе всего-то нужно было переключиться на накопитель. Я зря, что ли, тебе подсунул три?

— Я был уверен, что успеваю.

Альварес говорил тихо и явно чувствовал себя очень виноватым. Я же чувствовала себя совершенно опустошённой. Оказалось, свою магию я тоже вычерпала, и сейчас она только начала восстанавливаться. Сил не хватало даже на то, чтобы открыть глаза.

— Уверен он был. Ты чуть не угробил нас всех.

В щёку мне упиралась травинка, но под головой лежало что-то мягкое, а на мне — что-то лёгкое и тёплое, поэтому желания встать и включиться в разговор у меня не появилось. Хотя я тоже считала Альвареса виноватым.

— Если с Катариной что-то случится, я тебе этого никогда не прощу, — неожиданно сказал Рауль.

— Не надо было её с собой брать, — буркнул Альварес, — если ты так за неё переживаешь.

— Это ещё вопрос, кого из вас лучше было бы заменить, — жёстко возразил Рауль. — Если бы ты вовремя переключился на накопитель, ничего бы не случилось. Я поправку сделал на твой уровень силы при расчётах, и что на выходе? Уверен, даже Марсела справилась бы лучше. Нужно было её брать, а не тебя. Она предлагала.

— Не лучше. Марсела бы наверняка сцепилась с Катариной, — возразил Альварес. — Она видит, что ты влюблён и боится, что вы сделаете глупость.

Я затаила дыхание. Рауль в меня влюблён? Ерунда какая-то. Может, я неправильно поняла слова Альвареса?

— Хосе Игнасио, некоторые вещи из разряда невозможных никогда не выйдут. Как бы я ни относился к Катарине, будущего у нас нет.

— Возможно, она думает по-другому?

— Она думает точно так же.

Мне показалось или в словах Рауля прозвучала горечь, словно если бы я думала по-другому, будущее бы у нас внезапно появилось? Но нет, я тоже прекрасно понимала, что между нами не может быть ничего: я не подхожу теофренийскому принцу ни как герцогиня Эрилейская, ни как Катарина Кинтеро. Увы, будущие правители вынуждены очень тщательно подходить к выбору спутницы жизни, а на короткую интрижку я бы никогда не согласилась.

Глава 22

Сложно сказать, было ли моё состояние сном или потерей сознания. Но Теодоро это было без разницы: он в очередной раз в него нагло влез. Причём опять через окно, показывая завидную сноровку. Поди тренируется постоянно: окон много и дам, жаждущих монаршего внимания, тоже хватает. Тут даже если подходить выборочно — работы непочатый край, так что приходится бедному королю трудиться не покладая рук. И других частей тела тоже не покладая. Вот сейчас, к примеру, глаза оббегали помещение, в которое он уже забрался, а на монаршем лице отражалась усиленная мыслительная деятельность, которая сменилась маской невозмутимости, стоило Теодоро понять, что я его заметила.

— Эстефания, душа моя, заставила ты меня поволноваться, — укорил он. — Пишут, что в Теофрении был ужасный взрыв.

— Правда? — заинтересованно уточнила я. — Я в последнее время газет не читаю, а до нас даже отголоски взрыва не донеслись. Может, взрыв был не столь уж силён?

Кажется, в моём ответе Теодоро узрел нечто оскорбительное, потому что его лицо коротко исказилось в злой гримасе. Ещё бы: Муриция рассчитывала на более солидную катастрофу, а тут всего лишь аккуратно сложилось здание, никого не угробив и, возможно, даже не унеся с собой тайны корпуса.

— Может, и не столь силён, как пишут, — согласился он, быстро взяв себя в руки. — Но это не мешало мне волноваться за тебя. Видишь ли, Эстефания, я боялся, что ты под него попадёшь.

— То есть вы про него знали заранее?

— Моему роду свойственно предвидение будущего, — гордо сказал Теодоро, уйдя от правдивого ответа.

— Предвидение или подстраивание? — уточнила я.

— Эстефания, уж ты-то должна знать, что эти понятия часто идут рука об руку. Мы, те, кто облечены властью, на будущее влияют куда чаще и серьёзнее, чем простые смертные.

— Возможно. — Я пожала плечами, не отрывая взгляда от Теодоро, который медленно приближался. Не пропустить бы тот момент, когда его можно будет выставить. — Так что там взорвалось в Варенции? Особняк, снятый для любовницы графа Нагейта?

— Эстефания, при чём тут Варенция? Я говорю о Теофрении.

— Почему взрыв в Теофрении должен был меня как-то задеть? А кстати, что там взорвалось?

— Университет, — ответил Теодоро.

Глядел он на меня весьма скептически. Видимо, не слишком верит в моё нахождение в Варенции. Возможно, какая-то деталь относительно Нагейта была лишней? Спросить? Но ведь не ответит, гад.