Керстин Гир - Алый Рубин. Любовь через все времена
Паршивая овца нашей семьи жила не где-нибудь в джунглях Амазонки среди аборигенов или в каком-нибудь монастыре Ирландии, как мы с Лесли рисовали себе в детстве.
Нет, Люси и Пол были совершенно в другом месте.
— Они исчезли в прошлом вместе с хронографом, да?
Мама кивнула.
— У них не оказалось выбора. Но для них это было тяжёлое решение.
— Почему?
— Нельзя уносить хронограф из своего времени. Если так сделать, то невозможно вернуться обратно. Кто забирает хронограф в прошлое, тот там и остаётся.
Я сглотнула.
— Какова же должна быть причина, чтобы решиться на такое? — спросила я тихо.
— Они поняли, что в настоящем для них и хронографа надёжного убежища нет. Стражи выследили бы их рано или поздно в любом уголке мира.
— Почему они украли его, мама?
— Они хотели воспрепятствовать… завершению Круга крови.
— Что произойдёт, если Круг крови замкнётся? — Боже мой, неужели я уже стала говорить как они? Круг крови. Я скоро начну разговаривать стихами!
— Послушай, дорогая, у нас не очень много времени. Даже если они сейчас утверждают обратное — они будут пытаться привлечь тебя к выполнению своей миссии. Ты им нужна, чтобы замкнуть Круг и проявить Тайну.
— В чём заключается Тайна, мама? — У меня было такое чувство, что я задавала этот вопрос уже тысячу раз.
— Я знаю так же мало, как и остальные. Я могу лишь предполагать. Тайна могуча, она даст тому, кто сумеет её использовать, огромную власть. Но власть в руках не тех людей очень опасна. Люси и Пол считали, что именно поэтому тайна не должна быть раскрыта. Они принесли огромную жертву.
— Это я поняла. Я только не поняла, почему.
— Может быть, некоторых людей там, в доме, подстёгивает их научное любопытство, но намерения других не столь бескорыстны. Я знаю, что они ни перед чем не остановятся, лишь бы достичь своей цели. Ты не можешь доверять никому из них. Никому, Гвендолин.
Я вздохнула, Ничего полезного она мне так и не сказала.
Из-за ограды сада послышался гул мотора, затем к главным воротам подъехал автомобиль. Хотя машинам тут было ездить нельзя.
— Пора, Грейс! — крикнула от калитки леди Ариста.
Мама поднялась.
— Ох, сегодня будет чудный вечер. Ледяные взгляды Гленды наверняка заморозят еду на столе.
— Почему акушерка уехала именно сегодня? И почему ты не родила меня в роддоме?
— Они должны оставить бедную женщину в покое.
— Грейс! Ну иди уже! — Леди Ариста постучала острием зонтика по кованой решётке.
— Боюсь, что тебе сейчас зададут взбучку, — сказала я.
— У меня сердце разрывается от мысли, что я должна оставить тебя одну.
— Я могу просто поехать с тобой домой, — предложила я, но пока я это произносила, я поняла, что домой я не хочу. Как сформулировал Фальк де Вильерс, я была теперь частью этого дела, и мне это странным образом нравилось.
— Нет, ты не можешь, — ответила мама. — При неконтролируемых перемещениях тебя могут ранить или даже убить. Здесь ты хотя бы в этом отношении в безопасности. — Она обняла меня. — Не забывай о том, что я тебе сказала. Никому не доверяй. Даже своим впечатлениям. Берегись графа Сен Жермена. Говорят, что он обладал способностью проникать в сознание собеседника. Он сможет читать твои мысли и, что ещё хуже, контролировать твою волю, если ты это допустишь.
Я прижалась к ней так крепко, как только смогла.
— Я люблю тебя, мама! — За её плечом я увидела, что уже и мистер де Вильерс стоит перед калиткой.
Когда мама повернулась, она тоже его увидела.
— Вот этого берегись особенно! — тихо сказала она. — Он стал опасным человеком! — В её голосе явственно слышалось нечто похожее на восхищение, и я, повинуясь внезапному импульсу, спросила её:
— У тебя что-то с ним было, да, мама?
Ей не надо было отвечать, по её лицу я поняла, что попала в точку.
— Я в семнадцать лет была очень впечатлительна, — сказала она.
— Понимаю, — улыбнулась я. — Довольно красивые глаза, я считаю!
Мама улыбнулась в ответ, и мы медленно пошли к калитке.
— О да. У Пола глаза были точно такие же. Но в отличие от своего старшего брата он был не такой заносчивый. Неудивительно, что Люси в него влюбилась…
— Мне очень интересно, что с ними обоими стало.
— Боюсь, что рано или поздно ты это узнаешь.
— Верни мне ключ, — нетерпеливо сказал Фальк де Вильерс. Мама протянула ему связку ключей сквозь чугунную решётку. — Я вызвал вам машину.
— Увидимся утром за завтраком, Гвендолин, — сказала леди Ариста и приподняла пальцем мой подбородок. — Выше голову! Ты одна из Монтрозов, а мы всегда и везде сохраняем достоинство!
— Я постараюсь, бабушка.
— Так держать. Ах! — Она взмахнула рукой, словно отгоняя назойливых мух. — Что себе думают эти люди? Я же не королева! — Но в своей элегантной шляпке, в пальто и с зонтиком она, очевидно, выглядела в глазах туристов так по-британски, что её стали фотографировать со всех сторон.
Мама ещё раз обняла меня.
— Эта тайна уже стоила человеческих жизней, — шепнула она мне. — не забывай от этом.
Со смешанным чувством я смотрела вслед маме и бабушке, пока они не исчезли за углом.
Мистер Джордж взял мою руку и сжал её.
— Не бойся, Гвендолин. Ты не одна.
Правильно, я была не одна. Я была с людьми, которым нельзя доверять. Никому из них, сказала мама. Я посмотрела в дружелюбные голубые глаза мистера Джорджа, пытаясь найти там что-нибудь опасное, неискреннее, но мне это не удалось.
Не доверяй никому.
Даже своим впечатлениям.
— Идём в дом. Тебе надо забросить что-нибудь в желудок.
— Я надеюсь, маленькая беседа с матерью что-то для тебя прояснила? — спросил мистер де Вильерс по дороге наверх. — Позволь угадать: она предостерегала тебя против нас. Мы все бессовестные и лживые, верно?
— Вы это знаете лучше меня, — ответила я. — Но мы, собственно, говорили о том, что у вас с моей мамой что-то было.
Мистер де Вильерс удивлённо поднял брови.
— Она это сказала? — На его лице обозначилось некоторое смущение. — Ну да, это было давно… Я был юный и очень…
— Впечатлительный, — закончила я. — То же самое сказала и мама.
Мистер Джордж разразился громким смехом.
— Да, верно! Я совершенно забыл об этом. Ты и Грейс Монтроз, вы были красивой парой, Фальк. Пусть и всего на три недели. А потом на благотворительном балу в Холланд Хаузе она размазала тебе по рубашке кусок творожного пирога и сказала, что больше не перемолвится с тобой ни единым словом.
— Это был малиновый торт со сбитыми сливками, — сказал мистер де Вильерс и подмигнул мне. — Она, собственно, хотела швырнуть его мне в лицо. Но, по счастью, угодила в рубашку. Пятно так и не отстиралось. И всё потому, что она приревновала меня к девушке, чьё имя я забыл.
