Гарем-академия 2. Судья - Варвара Мадоши
— Дорогая, я пришел извиниться, — сказал он.
— За что? — не поняла Гешвири.
— Ты, кажется, решила, что мы списали тебя со счетов, — вздохнул он, садясь на диван рядом с ней. — И больше ничего от тебя не ждем. И погрузилась в глубину отчаяния.
Гешвири хотела было запротестовать, но… что толку?
— Разве это не так? — мрачно спросила она.
— Отнюдь, — ответил дядя Геон. — Ты, безусловно, потерпела поражение. Но это поражение не окончательное. Владыка тебя запомнил — это уже кое-что.
— Сейчас ты опять скажешь, что мне нужно тихо высидеть несколько лет, пока все забудут обо мне, а потом начать снова строить карьеру, — сердито проговорила Гешвири. — Не трудись, я помню!
— Разве я так говорил? — удивился дядя Геон. — Это было мнение твоей уважаемой матушки. Я стараюсь не спорить со своей старшей сестрицей! Она меня пугает.
Он сказал это таким комическим тоном, что Гешвири даже улыбнулась.
— Но про себя я подумал, что на самом деле неплохая идея — дать тебе отдохнуть несколько месяцев без лишнего давления, восстановить силы, разобраться, чего ты в самом деле хочешь… Видишь ли, мне всегда казалось, что твоя матушка… скажем так, очень сильно предвосхитила выбор твоего жизненного пути! Сейчас у тебя была бы возможность сойти с него, не конфликтуя с ней, если бы ты того захотела.
Гешвири поглядела на дядю с тусклым удивлением. В его карих глазах было только сочувствие и ни капли издевки или снисходительности.
— Я не ради мамы хочу стать женой Дракона! — воскликнула Гешвири. — Я… я просто этого хочу.
Геон вздохнул.
— Этого-то я и боялся. Ты в него влюбилась.
Гешвири фыркнула.
— То же мне новость! В него многие влюблены! Даже ты, дядя.
— Ну нет, прошу прощения! — воскликнул дядя Геон. — Меня не привлекают мужчины! А он все-таки мужчина, даже если имеет привычку иногда принимать… довольно неожиданные облики.
— Ты же знаешь, в каком я смысле.
— Да, когда-то я и в самом деле… восхищался им до крайности, — вздохнул дядя Геон. — Но это было давно, я был молод и не сталкивался еще с реалиями дворца. Нужно иметь особый склад характера, чтобы пронести через хитросплетения придворной службы сильное и глубокое чувство. Я им не обладаю — скорее, к счастью, а не к сожалению… — дядя посмотрел на Гешвири серьезно. — Но тебя я люблю и хочу для тебя всего самого лучшего. Поэтому скажу честно: есть возможность для тебя вернуться в Игру прямо сейчас. Но — не уверен, что это верный шанс. Может быть, ничего не выйдет.
Гешвири нахмурилась. Сердце у нее забилось чаще, она почувствовала, как впервые за много недель в ней просыпается настоящий интерес.
— Что за возможность, дядя?
— Я и сам точно не знаю. Есть некая девушка… с ней связан ряд странностей, которыми занимается сама Сиара Салагон. Девушка учится на твоем курсе, некая вольнослушательница, обычная простолюдинка. Но что странно — не только без магии, но и без связей, особых талантов или денег. И ее возвел в этот ранг сам Дракон…
— Барышня Сат? — Гешвири почувствовала, как хищный интерес окончательно просыпается в ней.
Как она ненавидела эту девицу — хотя и понимала, что ненависть эта недостойная и направлена не на ту. Но… Девчонка продемонстрировала слабость, пострадала перед глазами Дракона еще хуже, чем Гешвири — а он подарил ей шанс, которого лишил ее. У этой Даари было все впереди, тогда как она, Гешвири, уже стала сыгранной фишкой!
— Смотрю, ты не настолько безучастна к событиям в Академии, как пытаешься показать, — одобрительно проговорил дядя Геон. — Хвалю. Так вот, есть подозрение — еще раз подчеркну, что это неточно! — что барышня Сат может быть ключом к проблеме создания магов.
Гешвири замерла. Проблема создания магов занимала лучшие умы Цивилизации еще с тех времен, когда никакой Цивилизации не было и в помине, а были только отдельные разобщенные королевства. Еще бы: магии и магов требуется много, а рождается их только три-четыре процента от всего населения! При этом тех, кто способен реально добраться до вершин, еще меньше: помимо способностей, нужен острый ум, сильная воля, высокий болевой порог… ну и чувствительная кожа не помешает.
Проблема создания магов — один из вечных спорных вопросов. С одной стороны, вроде бы все сходятся на том, что чем больше магов, тем лучше. С другой — понятно, что маги во все времена не хотели бы расставаться с привилегиями. Таким образом, если девчонка Сат действительно продемонстрировала потенциальную способность стать магом, это может означать революцию! Основы Цивилизации если не рухнут, то уж пошатнутся-то наверняка!
— Нет, сам по себе ее случай явно не универсальный, — покачал головой дядя Геон, очевидно, поняв по лицу Гешвири, о чем она думает. — А то бы, скорее всего, ее госпожа Салагон из-под своего присмотра даже в Академию не выпустила бы. У барышни довольно редкое генетическое заболевание. Точнее, она является носительницей гена, но сама не больна.
— Магочувствительность? — удивилась Гешвири. — Я только одну помню болезнь, которая не поражает женщин, но передается ими.
— Да, она, — кивнул дядя Геон. — Таких больных во всей Цивилизации, по разным оценкам, около трехсот тысяч, носительниц гена, скорее всего, примерно столько же. Предположим, четверть из них удастся превратить в магов — и это очень щедро, потому что вряд ли тут можно придумать некую универсальную процедуру, не дающую осечек! Даже и тогда это всего лишь…
— Семьдесят-восемьдесят тысяч новых магов, — машинально подсчитала Гешвири. — Которых еще придется доучивать до уровня тех магов, которые тренируются с колыбели… Ну, или нет, если технологию можно применять к новорожденным, но все равно — капля в море! Скорее всего, слишком дорого.
— Именно. Никак не слом государственного строя Цивилизации, если ты этого испугалась! Но наверняка неплохой рынок… или даже солидный государственный заказ. Если, конечно, слухи не врут.
Гешвири задумалась. Из головы точно улетучивался серый туман, который окутывал ее мысли последнее время; мозг начинал работать — медленно, с отвычки, но все же.
— Так вот почему Дракон так ее выделил… —
