Мой (не)ласковый зверь - Эми Мун
Он понимал это мозгами, но никак не мог принять сердцем.
Прав был отец, когда однажды под хмелем заявил, что Мария справилась бы с «Бионикой» лучше.
Она с детства была к этому расположена. За внешней мягкостью прятался стальной стержень. А Михаил никогда не завидовал. Он умел защищать лучше, чем давить неугодных. Но у жизни хреновое чувство юмора.
Лифт мягко остановился и распахнул двери.
Ника, стоявшая за его спиной, сдавленно охнула. Мария сидела на его рабочем столе, а рядом на коленях стояла Джэс. Один из охранников держал дуло пистолета у затылка девушки.
– Привет-привет, – широко улыбнулась сестра.
И ведь выглядела нормально. Никаких дерганых движений, голос мягкий, словно они сейчас хорошо проводят время за чашкой кофе, а не стоят друг против друга с взаимным желанием убивать.
– Отпусти ее!
Голос Ники дрожал. Девушке было страшно до чертиков, но все равно она готова была ринуться бой. Такая сильная и слабая одновременно.
Мария зацокала языком:
– Кофе со мной выпьешь?
Зверь предупреждающе зарычал, но Ника не поняла. Или не хотела.
– Конечно, выпью, – прошипела зло. – Дашь мне розовую чашку, как куколке?
Марию так и перекосило. Маска ангелочка пропала, как будто ее не было.
– Обойдешься, – оскалилась зло. – Ты испортила мне все планы! Грязная нищенка… Надо было пристрелить тебя сразу, как только я обо всем узнала!
Зверь дернулся в сторону угрозы, но Мария отрывисто кивнула, и охранник взвел курок.
– Не так быстро, Ми-и-иша. Мы ведь не хотим, чтобы мозги этой славной девушки разлетелись по комнате? Твоей обожаемой Нике это не понравится…
Медведь низко зарычал, но замер, как вкопанный. Его пара дорожила этой резко-пахнущей и скользкой, как угорь, самкой. Он не хотел расстраивать любимую. И лишней крови не хотел тоже.
– …Какой хороший мальчик, – хлопнула в ладоши Мария. – Я думаю, ты не откажешься немного поиграть, м? У меня есть кое-что новенькое.
Сумасшедшая щелкнула пальцами, и окна позади нее превратились в один огромный экран. А на нем… Медведь вновь зарычал. Ему вторило испуганное оханье и забористая ругань.
– Славные зверушки, правда? – хохотнула Мария.
А вот ему не до смеха было. В закрытом помещении, обнесённом со всех сторон решетками, бродило пять тварей.
Он думал, что видел мутанта в Черном Секторе, но нет. Эти были в сто раз хуже. Лишние конечности, дикие пропорции, толстые жгуты мышц и отвратительные перекошенные морды.
Один вроде должен был быть медведем. Еще двое волков и двое кошачьих.
И все без малейшей искры разума в глазах. Да и откуда ей взяться после того, что с ними сделали…
– Поиграешь с ними? – невинно осведомилась Мария. – Мне же нужно на ком-то их протестировать.
И сбоку распахнулись двери, за которыми стоял огромных размеров пластиковый куб – его клетка.
Зверь протестующе зарычал, но щелчок предохранителя сбил всю браваду. Если не послушаться, пострадает его пара. Она будет очень горевать о подруге…
Его первый шаг был ознаменован ироничным хмыканьем. Над ним смеялись! Но зверь продолжал идти вперед.
А в голове лихорадочно прищёлкивали все возможные варианты. У него будет только один шанс. Надо рассчитать все точно… Каждое движение, взгляд и вздох. Чтобы Мария поверила… Поверила ему последний раз.
Рывок – и охранник был сметен в сторону.
На периферии слуха прозвучало истеричное «Ложись!», и в то же мгновение воздух взорвался стрельбой и криком.
В бок ударил заряд, шерсть мгновенно промокла от крови, но это все мелочи.
Следующий бросок был в сторону сестры.
Ее глаза расширились от ужаса, губы шепнули что-то похоже на первый звук его имени, но зверь ударил лапой, и голова Марии покатилась по полу.
Сердце скрутило острой судорогой боли.
Нет, не время для жалости!
И оборотень кинулся в сторону, переключая внимание на другую опасность. Несколько точных движений – и вся охрана на полу, неподвижная и безобидная.
Гулкая тишина залепила уши. В воздухе висел тошнотворно-сладкий запах внутренностей, а кровь оказалась даже на потолке.
Но ему было плевать. Человек внутри требовал свободы, и на этот раз зверь не стал сопротивляться.
Позвоночник прошило ослепительной болью. Как раскаленный металл, она хлынула во все стороны, скручивая мышцы и ломая кости. Послышался отвратительный хруст, а в следующее мгновение из горла вырвалось хриплое:
– Ни-ка…
Лежавшая на полу девушка шевельнулась. Пихнула навалившуюся сверху Аманду, чтобы та отпустила. Фокс моментально скатилась в сторону, давая его паре свободу
– Берг? – дрожащим голосом произнесла Ника. – Ты… уже все?
И ее взгляд метнулся к обезглавленному телу Марии.
Ответить он не успел. Динамик вновь ожил.
– Ты все-таки сделал это, Михаил, – голос сестры звенел лютой ненавистью. – Ты убил меня!
Со всех сторон раздалось тихое шипение газа.
Михаил бросился к Нике, но на полпути ноги подкосились, и он рухнул на пол.
* * *
– Милая-я-я, просыпайся-я-я…
Хлесткий удар привел в чувство. Щека вспыхнула огнем, а во рту появился солоноватый привкус.
Я машинально облизнулась. Губа разбита…
И вместе с болью на меня обрушился дикий страх и сотни вопросов.
Где Берг? Жив? Может, ранен? Что произошло? И где я? А главное – с кем?
– …Помнишь, ты обещала выпить со мной кофе? – как ни в чем не бывало проворковала Мария.
А я слова сказать не могла. В голове стоял гул, перед глазами плыло, но все равно – этого не может быть! Сумасшедшая мертва! Я точно видела, как Берг… Как он… Боже!
Желудок скрутило в приступе тошноты.
Безголовое тело с хлещущим из шеи фонтаном крови выглядело жутко, но в миллиард раз страшнее встретиться с Марией лицом к лицу. Потому что если она жива, то это значит…
Девушка широко улыбнулась, подтверждая мою догадку.
Клонирование.
Аморальная и чертовски опасная процедура, которая использовалась разве что для размножения животных или отдельных органов, исключением из которых являлись мозги.
Я хорошо знала об этом.
Никому не удавалось создать свою точную копию. А результатом попыток становилось в лучшем случае искажение работы отдельных функций головного мозга. Но Мария и так стукнутая на голову, что ей терять? И все же сама процедура слишком сложная и дорогая. Ее просто невозможно провести в одиночку!
Пока я размышляла, Мария звенела ложками и чашками.
Кофе делала… А вокруг прянично-розовая красота.
