3:0 в пользу Шапочки (СИ) - Ли Марина

– Боль никто не любит, – согласился Серго и уверенно припарковал машину у обочины. – Ну почти никто. Прецеденты всё же встречаются. Только знаешь, что, Русь?

Я задержала дыхание:

– Что?

– Наверное я должен тебе что-то пообещать. Поклясться. Встать на колени. В общем, всеми силами заверить, что никогда не сделаю тебе больно.

Он сжал пальцами руль, а потом сложил руки на коленях.

– Эта фраза предполагает какое-то «но», – не своим голосом предположила я.

– Да, – Согласился Серго. – Предполагает. Потому что я не стану этого делать. Более того, почти уверен, что сделаю тебе больно. И не раз. Впрочем, как и ты мне.

– Я?!

Он усмехнулся.

– Ты. – Преодолевая моё сопротивление, он обнял меня, поцеловал в висок. – Когда двое живут вместе десять, двадцать, сорок лет, то без этого никак не обойтись. Поверь, я знаю, о чём говорю. Мои родители раз триста пытались друг друга прикончить, а когла мирились, мы с братом уводили сестру из дома.

– Серго! – Я стукнула его кулаком по бедру. Легонько. – Я с тобой серьёзно, а ты…

– Так ведь и я серьёзно, душа моя, – заверил он, обнимая ладонями моё лицо. – Очень-очень серьёзно.

И пока я всматривалась в его невозможно солнечные, янтарные глаза, одновременно веря и боясь поверить, носом потёрся о мою щёку и прошептал:

– Ты всё-таки первая и, надеюсь, единственная женщина в моей жизни, которой я предложил обменяться метками.

– Ох…

Я чуть не разревелась, как последняя соплячка. Это конечно не признание в любви, но в любви мне уже признавались. Тот же Виталька. А вот чтобы так…

Но страшно всё равно немножечко было. Это ведь навсегда.

– Единственное, что я могу тебе пообещать без оглядки, так это то, что ни наложниц, ни любовниц у меня не будет, – интимным шёпотом продолжил Серго. – У меня уже есть одна. И другую я не хочу.

– А если захочешь? – спросила я. – Когда-нибудь потом? Через год, через пять. Через десять лет.

Гипотетически совместно прожитые года плодились в геометрической прогрессии. Я даже за эти пять секунд умудрилась заочно обидеться на то, что Серго бросил меня на старости лет одну, влюбившись в молодую вертихвостку.

– А если ты захочешь? – вскинув бровь, отбрил он, и я не сразу поняла, о чём речь, а поняв, возмущённо фыркнула.

– Я?

Он довольно рассмеялся, а я, чтобы не слышать этот совершенно не злой, но всё равно обидный смех, закрыла ему рот. Поцелуем.

И вовсе не моя вина, что мы и в самом деле чуть не опоздали на игру.

 ***

Однако, как говорят умные люди, чуть-чуть не считается, и Серго ещё успел произвести фурор в детской раздевалке. Дети восторженно пищали, уговаривая моего мужа сыграть сегодня за их команду, а родители выстроились в очередь, чтобы сфотографироваться со знаменитым хоккеистом.

Я тихонько стояла в сторонке и улыбалась. Всё-таки ужасно жалко, что раньше мне приходилось видеть хоккей с этой стороны, так сказать, занавеса. Да и сама игра мне понравилась. Она совсем не была похожа на то ледовое побоище, к которому я привыкла, но зато здесь бурлили такие эмоции, которые не снились никакой занюханной Национальной хоккейной лиге.

После игры мы с Серго заехали в пиццерию, где к нам присоединились его друзья. Погуляли по городу, зачем-то забрались в колесо обозрения и чуть не околели от холода, пока оно со скоростью неповоротливой черепахи совершало свой оборот.

К вопросу меток по безмолвной договорённости мы не возвращались, однако он больше не стоял между нами безмолвной тенью. Я знала, что он не станет давить и не предаст, Серго понял, что однажды (И, судя по всему, это однажды наступит гораздо быстрее, чем нам обоим может казаться) я соглашусь на его «навсегда»…

Засыпала я в ставших привычными и родными объятиях Серго. Сон не шёл, пугаясь моих беспорядочных, суетливых, но определённо счастливых мыслей. Я думала, о том, как сильно наша жизнь зависит от случайностей! Ведь подумать страшно! Не познакомься я с Виталькой, не реши с какого-то перепугу, что влюблена в него, не отправься в этовесьма условно романтическое путешествие… ничего же не было! Ни Серго, ни свадьбы, ни этой моей новой жизни, так пугавшей меня изначально и обернувшейся тем счастьем, от которого меня буквально распирало сегодня ночью.

Я думала о том, что сказал мне сегодня Серго. Я и представить себе не могла, что мужчины в принципе умеют так чувствовать и говорить такие вещи.

Думала о его родителях, тихонько улыбаясь в подушку и представляя, как они ссорятся, мирятся, как ведут себя, собравшись за общим столом… Как подтрунивают друг над другом. Уверена, что подтрунивают, иначе у кого бы Серго всему этому научился… Представляла и безумно завидовала, потому что у меня ничего этого никогда не было. Представляла и тревожилась, что именно всё это помогло моему мужу превратиться в этого замечательного мужчину, который без труда влюбил меня в себя.

Почему без труда? Потому что невозможно не влюбиться в мечту, даже если до встречи с ней ты не подозревала о её существовании.

– Я знаю прекрасное средство от бессонницы, – внезапно произнёс Серго, заставив меня сначала вздрогнуть от испуга, а потом, когда тёплая ладонь опустилась на мою обнажённую ягодицу, совсем от другого чувства.

– С детства не люблю тёплое молоко, – понарошечно надулась я.

– А кто тут говорил о молоке? – мурлыкнул муж и нахально сжал то, что так ужасно оказалось под ладонью. – Сверху ты ещё не была. Мне говорили… то есть я читал, что женщины в этой позе особенно остро всё ощущают. Проверим?

Разговаривать об этом я так и не научилась. Тут же начинала смущаться и заикаться, как дурочка. Поэтому вместо ответа я резко выпрямилась, перекинула ногу через этого вечно вгоняющего меня в краску наглеца и решительно ухватилась за подол своей сорочки.

– Подожди, – просипел Серго, перехватывая мои руки. – Хочу видеть тебя. Включим свет?

Я вспыхнула.

– Свет?

Определённо, мы уже делали это при свете, но отчего именно сейчас меня бросило в краску?

– Хотя бы ночник.

– Давай.

Лампа на тумбочке вспыхнула, повинуясь безмолвному приказу Норы, и я мысленно порадовалась тому, что наш умный дом всё же научился молчать в нужных моментах. Поймала жаркий, нетерпеливый взгляд мужа и медленно спустила бретельку сорочки с одного плеча, освободила руку. Так же неторопливо избавилась от второй бретельки, на миг придержала скользкую ткань на груди, а потом опустила руки.

Серго шумно выдохнул. Его ладони скользнули от моих коленей вверх, кончики пальцев забрались под подол.

– Наклонись, – бархатным голосом потребовал он. Я упёрлась кулаком в подушку возле его головы, подавшись вперёд. – Ниже.

– Кто сверху, тот и командует, – задыхаясь от жаркого возбуждения, заявила я, но приказ мужа выполнила, чтобы он тотчас сомкнул губы на вершине моей груди. Сжал зубы на соске, загладил лёгкий укус языком, и я почувствовала, как мне в промежность ткнулась упругая твёрдость.

С бесстыдно влажным звуком Серго выпустил мою грудь изо рта, языком пощекотал второй сосок и глухо велел:

– Командуй! Что ты хочешь, чтобы я сделал?

– То, что делаешь, – с нетерпеливым стоном выпалила я.

– Это? – его пальцы соскользнули на внутреннюю поверхность моих бёдер и выжидающе застыли в миллиметре от того места, которое отчаянно нуждалось в их прикосновении.

Я нетерпеливо двинулась им навстречу.

– Да.

Прикрыла отяжелевшие веки.

– Погладить?

– Да.

– Здесь?

– Да.

– Ты забыла все остальные слова?

– Выше! Ну!

Серго то ли хохотнул, то ли застонал, его пальцы идеально и порочно дотронулись до той единственной точки, от одного прикосновения к которой мой позвоночник словно током прошило.

– Господи…

– Приподнимись, – отрывисто приказал Серго. – Опускайся… Твою же… Погоди! Только не двигайся. Руська, я сейчас взорвусь к чертям.

Сверху действительно было острее, глубже и жарче.