Ибворк. Книга 2 (СИ) - Гущина Яна

— Неужели он гневится на нас?! — в отчаянии воскликнула Маргарет.

— Не сказать что очень, но он явно не в восторге, что вы опаздываете к назначенному часу. Ведь вы не забыли, что вечером Господин собирается отобрать самых красивых и способных танцовщиц?

— Конечно, не забыли, но мы совсем не готовы к этому прямо сейчас! — засуетились девушки.

— Ой, у меня губы не напомажены!

— А я хотела сменить платье!

— Мои волосы не уложены, — сокрушались танцовщицы.

— А ну, цыц! — грозно остановил их призрак колдуна. — Ишь расшумелись как!

Ну откуда тысячелетнему призраку можно было догадаться о переживаниях девушек. Ведь каждая хотела понравиться Господину. А Элизабет и вовсе была больше всех заинтересована в этом, ведь в исходе этого дела лежал успех ко всем задумкам по поводу Книги. Тамрэта улыбнулась ей:

— Я знаю, из-за чего ты переживаешь, но на твоем месте, я бы не заботилась о своем виде. Ты прекрасна. И признайся, что ты сама об этом знаешь.

Элизабет хотела бы сказать, что очень переживает и далеко не так, как подруга, уверена в своем успехе, но она должна была молчать, чтобы не выдать своего голоса.

Высунув голову сквозь дверь, один из призраков ждал Шальное Пламя. Наконец за дверью послышался характерный треск. Призрак целиком оказался в комнате, и довольно улыбаясь, проговорил:

— Эх, хорошо внутри Пламени. Так приятно ласкает лицо!

Тамрэта улыбнулась — видимо призрак специально высунул голову для остроты ощущений. Огонь-то не может ему повредить, хотя девушка сомневалась, что призрак способен был почувствовать «приятную ласку лица».

— Теперь можно идти, — важно заявила женщина-призрак, заклинанием открывая дверь. Воспоминания о встрече с пламенем еще были слишком свежи в памяти девушек, и они не спешили выходить в коридор, боясь столкновения с ним. Однако призраки торопили девушек, и если бы обладали способностью воздействовать на материальные предметы, то наверняка начали бы даже подталкивать их к выходу.

— Вы что, хотите опоздать к Повелителю? — сокрушался призрак. — Вы что думаете, что Великий Господин будет терпеливо дожидаться таких жалких существ как вы? Вам что, недостаточно того, что вы забрели в нежилую часть замка? Хорошо, что у нас нет ног, а то мы бы их наверняка сбили, пока искали вас. У вас абсолютно нет совести.

Не сказать, что упреки привидения воззвали к совести девушек, но они заторопились, осознавая, что гнев Повелителя им совсем не нужен. Держась как можно кучнее, девушки вышли и своего убежища, и засеменила за провожатыми. Где-то вдали был слышен треск Шального Пламени, и этот треск наводил на напуганных девушек страх.

Они брели по веренице переходов, следуя за призраками, которые не один век исследовали все эти лабиринты. Спуски и подъемы переплелись в мозгу девушек в одно целое, заставляя понять, что если бы не призраки, то им самим никогда бы не выйти из того запутанного клубка переходов, в котором они до этого были.

Наконец они оказались в коридорах, которые были значительно шире предыдущих, их своды были более ярко освещены, на стенах встречались портреты Правителей Ибворка разных эпох, а гранитный пол был тщательно отполирован и вычищен так, что свет факелов отражался в нем, как в зеркале.

Этот величественный коридор привел девушек в еще более величественный холл, вдоль золоченых стен которого стояли всевозможные статуи, наводящие ужас, перемежающиеся с диванами и креслами, обтянутыми черной кожей. Центральное место занимала величавая статуя Грэкхэма, превышающая его настоящий рост в несколько раз. Изваяние возвышалось прямо посередине холла, и неизбежно занимало всё внимание присутствующих.

Войдя в холл, девушки робко обогнули статую и приблизились к массивной высокой двустворчатой двери, испещренной затейливым орнаментом, наложенным трудолюбивой рукой скрупулезного мастера. Как догадалась Элизабет, черное дерево двери скрывало за собой апартаменты Грэкхэма, таящие в своих недрах бытиё Злого мага.

В холле на креслах сидели колдуны и ведьмы, ожидающие приема Повелителя. На них были богатые, в основном бархатные, одежды, расшитые золотом и серебром. Но при всем своем великолепии они смотрелись крайне мрачно, так как были выдержанны в черных, коричневых и темно-синих тонах.

Оставив девушек ожидать у дверей, призрак почтительно проскользнул в дверь, раскрытую перед ним дворецким. Девушки замерли перед дверью, с трепетом ожидая приглашения войти. Оно не заставило себя долго ждать, так как призрак, проникший внутрь апартаментов, незамедлительно вновь появился в дверях и громко зашептал так, что его голос стал больше походить на шипение.

— Ну, давайте, заходите! Великий Повелитель уже ждет вас, и даже выказывает недовольство вашим длительным отсутствием.

Девушки наспех одернули платья, пригладили волосы и, затаив дыхание, направились в покои Грэкхэма. Элизабет еле сдерживала учащенное биение своего сердца. Хоть она и отказывалась ранее признаться самой себе, что до ужаса боится встречи с Грэкхэмом, однако теперь это было столь очевидно, что она готова была развернуться и убежать подальше от этого страшного места. Она отбилась от основной массы девушек и боязливо попятилась назад. Тамрэта, увидев панику в глазах подруги, вернулась и, подталкивая Элизабет вперед, пошла сзади неё.

Зрелище, открывшееся изумленному взору девушек, завораживало, и в то же время, пугало. Великолепная лепнина и столь же прекрасная люстра, излучающие богатство и величие, просто никак не сочетались с теми настенными росписями, представшими перед взором девушек.

На них были изображены фрагменты жестоких расправ над людьми и превращения их в каменные статуи. Видимо здесь были представлены работы не только свершившихся актов, но и запланированных. Элизабет не без удивления увидела мистера Ковгэнса, скованного цепями и повергнутого на колени перед Грэкхэмом. Но еще большее изумление вызвало у неё изображение её самой в качестве одного из каменных истуканов, которыми изобиловал замок Грэкхэма. Элизабет не смогла унять тихого возгласа, но Тамрэта властно ухватила её за локоть и практически поволокла за собой, заставляя не отставать от основной группы.

Пройдя этот странный Зал, девушки вошли в другие двери и оказались в еще более просторном и великолепном помещении. Три грандиозные люстры из черного хрусталя переливались загадочными отблесками, и освещали Зал приятным матовым светом.

Огромный камин, находящийся в левой стене Зала, щедро делился теплом и мерцающим светом, придавая помещению оживленный вид. Гранитный пол был выложен из мрамора разных цветов, объединяя в себе розовый, зеленый и серый оттенки. Отполированный до блеска, он, как зеркало, отражал люстры, казавшиеся гигантскими кострами, разложенными посреди Зала.

Колонны, отражающиеся от полированной поверхности холодного гранита, визуально увеличивали высоту потолка в два раза. На стенах гнездились небольшие светильники из того же хрусталя, что и люстра, великолепно гармонируя с ней и освещая даже самые отдаленные участки огромного, поражающего воображение Зала.

Высокий сводчатый потолок, украшенный росписями, опирался на массивные малахитовые колонны насыщенного зеленого цвета. Стены, искусно отделанные янтарем, играли всеми оттенками желто-коричнево-оранжевой гаммы, оживленной отблесками огня в камине.

Необычайно затейливые орнаменты, выложенные из янтаря разного цвета, делали величественный зал еще более пафосным и шикарным. Зелень колонн невероятно красочно выделялась на фоне янтарных стен, перемежающихся живописными яркими фресками.

Это было самое большое и величественное помещение в замке, хоть сам замок практически весь был напичкан великолепными большими залами, холлами и комнатами.

Войдя в Зал, девушки оторопели, сжавшись перед всем этим величием. Зал был заполнен посетителями и приближенными Господина. Все они теснились вдоль боковых стен, а сам Грэкхэм со своими приближенными занимал центральное место — в противоположной стороне от входа.