История одной (не)любви (СИ) - Углицкая Алина

Маг наполнил бокалы и один из них предложил Дее. Сам со вторым бокалом уселся в кресло.

— Теперь можешь спрашивать что угодно, — произнес, откидываясь на спинку и вытягивая гудящие ноги.

Дея крутила бокал в руках, но не пила. Садиться тоже не стала. Она нервничала, и чтобы Йеванн ничего не заметил, отвернулась к огню.

Начала издалека.

- Ты знаешь, кому принадлежал этот дом до того, как стал твоим?

— Освальду дю Картрену.

Откровенность мужа ее удивила. А впрочем, почему она решила, что он будет это скрывать?

— Почему ты раньше мне не сказал?

— Ты не спрашивала.

Более очевидный ответ сложно было найти.

— Хорошо. Могу я узнать, за какие заслуги император пожаловал тебе герцогский титул?

— За то, что я убил его бывших владельцев.

Пальцы девушки дрогнули. Она едва не выронила бокал. Поставила его на каминную полку и глубоко вдохнула, пытаясь вернуть самообладание.

— Ты так спокойно об этом говоришь…

— Это моя работа. Выслеживать и убивать всех, кто угрожает короне.

Голос Йеванна звучал равнодушно и сухо. Ни единой эмоции.

Она оглянулась. Маг полулежал в кресле, прикрыв глаза. В руках поблескивал полупустой бокал.

Пару минут Дея разглядывала его, отмечая новые морщинки, поселившиеся вокруг глаз. Раньше она их не замечала…

— И долго ты будешь меня рассматривать? — хмыкнул он, не открывая глаз. — Или все, я удовлетворил твое любопытство?

Она смущенно отвела взгляд.

— Нет, у меня еще много вопросов. За что Освальд дю Картрен пытался убить тебя? За то, что ты служишь короне?

— И это тоже. Но вообще, у нас были личные трения.

— Какие?

— Они в далеком прошлом и тебя не касаются.

— Нет, меня касается все, что может косвенно или прямо навредить моему сыну. Вчера я обнаружила на столовых приборах тот самый рисунок, что был на арбалетном болте, которым тебя пытались убить. Теперь этот дом не кажется мне безопасным местом.

Йеванн хмыкнул:

— Так вот кто украл нож из столовой.

Щеки девушки порозовели. Ее поймали на воровстве столового серебра! Как глупо вышло…

— Ты знал?

— Знал.

Дея закусила губу.

Пора срочно переводить разговор в нужное русло. Она не собирается чувствовать себя виноватой!

— Ладно, не хочешь говорить о прошлом, не надо. Пусть оно остается с тобой. Но ответь на один вопрос.

— М-м-м? — он чуть приоткрыл глаза и вопросительно выгнул правую бровь.

— Освальд имел отношение к твоему нежеланию жить?

Ей показалось, будто под полуприкрытыми веками мага вспыхнуло адское пламя. На миг из его глазниц на нее глянул демон.

Дея невольно отступила назад, уперлась рукой в каминную полку, в поясницу врезались фигурные столбики, что украшали камин по бокам.

— Как я уже сказал, это в прошлом, — проскрипел Йеванн чужим голосом. — И теперь не имеет никакого значения.

Он моргнул — и его глаза обрели привычный голубой цвет.

Дея облегченно выдохнула, а потом схватила бокал и залпом сделала три глотка. Крепленое вино обожгло пищевод и гортань, стекло в желудок огненной змеей и там улеглось приятным теплом.

В голове слегка зашумело.

Осмелев, девушка заняла свободное кресло напротив камина.

— Хорошо. А убил ты его в тот день, когда он ранил тебя? Или позже?

— Это уже второй вопрос.

— Он последний. Ответишь — и закроем эту тему.

— Позже. Я вернулся, нашел его и убил. Ты удовлетворена? — из его уст это звучало двусмысленно.

— Почти. Что насчет ожерелья?

— Что ты хочешь о нем знать?

— Все. Например, как оно у тебя оказалось?

— Я его купил.

— Просто взял и купил? — она недоверчиво нахмурилась.

— А что в этом странного? Или ты считаешь меня неспособным на это?

— Хорошо. Ты его купил. Где? Когда? У кого? И не заставляй меня вытаскивать каждое слово клещами.

На губах мага заиграла коварная усмешка.

— Моя маленькая жена рвется в бой? Тогда, пусть наша беседа станет двухсторонней. У меня, знаешь ли, тоже накопились вопросы.

— Мне нечего скрывать, — произнесла она убежденно.

— Что ж, тогда ответь, как тебе сегодня спалось?

Дея сразу поняла, что спросил он это не из праздного любопытства. Достаточно было заметить, как сжались его пальцы вокруг бокала, как побелели костяшки и как на лице обозначились скулы. И не стала скрывать.

— Плохо.

На этот раз Йеванн приоткрыл глаза шире, из них исчезла ленивая поволока.

— Разве ты не хотела, чтобы я оставил тебя?

— А ты знал, кто нанесет мне визит, пока ты будешь ловить отступников?

Дея подалась вперед, ловя его взгляд. В ней внезапно вскипела ярость.

— Знал, — констатировала она. — Знал, что Венарий придет, и все-таки бросил меня!

— Ты была в безопасности.

— В безопасности?! — девушка вскочила, едва не сжимая кулаки. Ее ноздри трепетали от гнева, как у необъезженной кобылицы. — Он вошел порталом в мою спальню! Я проснулась от того, что он лежал прямо в моей кровати! И ты говоришь мне о безопасности?!

Йеванн смерил ее напряженным взглядом.

— Полагаю, Венарий был одет и не сделал попытки соблазнить тебя. Он бы не рискнул провоцировать мою темную половину. Не сейчас.

— Он мне угрожал!

— Императоры не угрожают. Они отдают приказы.

— Но он поцеловал меня!.. — выкрикнула Дея в запале и смолкла, испуганно глядя на Йеванна.

У того на лице будто треснула маска, скрывающая истинные чувства. И на миг из-под нее проглянуло нечто страшное, неуправляемое. Нечто, что способно погрести под собой.

Раздался легкий треск. Пальцы Йеванна сжались. Бокал лопнул в его руке. Раскрошился и осыпался на пол. Капли вина брызнули в разные стороны рубиновым фонтаном. Часть из них потекла по руке, впитываясь в белоснежный рукав.

Йеванн вздохнул, шумно втягивая в себя воздух. Разжал пальцы и глухо сказал:

— Он не тронет тебя. Не посмеет. Но это его обычная тактика — запугать, подчинить, сделать из тебя послушную марионетку. Он прощупывает жертву, ищет способ управлять ею, и когда найдет его…

— Жертва будет делать все, что он скажет, — закончила Дея дрогнувшим голосом. А потом подняла на него понимающий взгляд. — Ты тоже жертва…

— Нет, — он криво усмехнулся, — я добровольный раб.

— И не расскажешь об этом?

— Нет, пусть мои демоны останутся вместе со мной. Но я знаю, чего хочет Венарий. Власти. И хочет, чтобы мы принесли эту власть на блюдечке.

Дея колебалась. Потом все-таки подошла к нему, ведомая проснувшейся силой.

— Позволь, я осмотрю твою руку.

— Это ни к чему, само заживет, — проворчал Йеванн, но все же протянул ей пораненную ладонь.

Она склонилась над его рукой. Теперь он видел белокурый затылок и нежную шею так близко, что чувствовал одуряющий цветочный запах, идущий от ее кожи. Почти не дыша, он смотрел на легкие завитки, ласкал взглядом линию шеи и плечи, стянутые скромным платьем.

Очнулся, только когда услышал ее тихий голос.

— Все, рука целая. Венарий сказал, что я должна оставить Ноэля в Иллурии. Ты можешь что-нибудь сделать?

Повисла гнетущая тишина. Йеванн не торопился отвечать. Он поднялся, взял из буфета новый бокал и наполнил его до краев. А потом подошел к окну и замер, глядя на алеющий закат.

Дея осталась сидеть в кресле, ссутулившись и неловко свесив руки между коленей. Она чувствовала себя невообразимо усталой. Сказывалась бессонная ночь и пережитые волнения.

Высокая широкоплечая фигура Йеванна выделялась на фоне окна, в его золотых волосах запуталось красное солнце.

— Ты можешь что-нибудь сделать? — повторила Дея с мукой в голосе.

На этот раз он ответил. Не оборачиваясь, чтобы не видеть ее лица, не смотреть ей в глаза.

— Так будет лучше.

— Лучше?

— Да, мальчику безопаснее остаться здесь, под опекой Венария.

— Что значит безопаснее? Безопаснее по сравнению с чем?

На этот раз он повернулся и соизволил на нее посмотреть. Его лицо ничего не выражало, в глазах застыл лед.