В любви и на войне все средства хороши! (СИ) - Ведуница Ирина

И что-то вдруг так захотелось любви! Сильно-сильно! Жаль, только подходящего объекта для приложения всех накопившихся во мне нежных чувств у меня не было. Максимилиан — уже в прошлом. А подопечного, перед которым мне предстояло разыграть свой спектакль, я в этом ракурсе даже не воспринимала.

Вот ещё! Я же не совсем глупая, два раза подряд на одни и те же грабли наступать. Он же мало того, что вражеский шпион, так ещё и птица высокого полёта. Наверняка какой-нибудь там граф, герцог или один из многочисленного семейства высокородных аристократов. Что-то сомнительно, что наследника рода отпустили бы на фронт. Но как бы то ни было, аристократ — он аристократ и есть. Знаем мы уже их устремления и амбиции. Простым девушкам лучше держаться от таких подальше. В лучшем случае — внимания не обратят. В худшем — используют и бросят.

Эх, а мне ведь как-то его ещё соблазнить надо. Может, и правда стоит воспользоваться предложением Тильды? Ну, подумаешь, пару капель афродизиака в питьё добавить? Тогда уж точно проснётся мужской интерес. А я его в своих целях использую.

И всё же… нет. Было в таком подходе что-то подлое. По-крайней мере, попробовать стоило пока без этого. Вот если совсем уж ситуация с мёртвой точки не сдвинется и он будет меня игнорировать, тогда уже рассмотрю и этот вариант. Возможно.

Тем более что, кажется, есть у меня одна мысль, как привлечь к себе внимание мужчины. Но лучше я обдумаю ее на свежую голову. Утро вечера мудренее!

Погуляв ещё немного, мы с Тильдой разошлись спать. На прощание я ещё раз напомнила ей про тонизирующий эликсир и подруга заверила меня, что завтра утром переговорит по этому поводу с Ленцем. И если он одобрит, то начнёт потихонечку

добавлять его пациенту в питьё. На том и договорились.

Глава 14

Проснувшись утром, я первым делом привела себя в порядок и отправилась в столовую. Следовало набраться сил: день впереди предстоял непростой. А ещё требовалось хорошенько обдумать пришедшую мне вчера в голову идею. Однако делать это на голодный желудок категорически не получалось.

Сидя за столом в полном одиночестве, я медленно жевала вкусную рисовую кашу на молоке, прикидывая, что нужно сделать дальше в первую очередь. По здравому размышлению выходило, что в госпиталь мне сегодня идти не стоит, лучше как следует подготовиться к первому знакомству с пациентом. Поэтому, закончив завтракать, я направилась в интендантскую службу за утюгом и нитками нужных мне цветов. Ули на месте не оказалось, но вторая помощница была столь любезна, что без возражений выдала мне запрошенное. За горшочком с углями на кухню решила сходить чуть позже, уже перед самой глажкой.

После минутного раздумья всё же свернула к лекарскому шатру, где отыскала аптекаря и попросила у него несколько требующихся мне ингредиентов. Как ни

странно, здесь я тоже отказа не встретила, хотя проводили меня несколько подозрительным взглядом. А у меня начинало зреть подозрение, что Эрих Ленц и здесь уже успел оставить указание не чинить мне препятствий, и по первой же просьбе предоставлять всё необходимое. Может я слишком мнительная, но другой причины для столь покладистого поведения просто не видела. Ведь никто даже не спросил, для чего мне всё это нужно. Как в рот воды набрали.

Но мне оно даже на руку. Распихав полученные скляночки по карманам фартука, я вернулась к себе в шатёр и вплотную приступила к перешиву платья.

Работа спорилась, и уже ближе к обеду вполне сносно подогнала себе наряд по фигуре. Зеркала у меня не было, но, надев платье и осмотрев себя сверху, признала, что так выгляжу намного лучше: нигде не провисает, не трёт и не жмёт. Вот и замечательно!

Поход за горшочком с углями много времени не занял, заодно повезло встретиться на кухне с Тильдой. Она как раз заваривала укрепляющий сбор и предупредила, что придёт за мной не к самому вечеру, а немного пораньше. Лучше всего начинать наше с пациентом знакомство после дневного сна. Когда мужчина и сыт, и выспался, что создаст ему более благодушное настроение.

Пока травы настаивались, мы с подругой успели наскоро перекусить. Она торопилась, а я не смогла запихать в себя ничего кроме тарелки супа и куска ржаного хлеба. Аппетита совсем не было. Кажется, меня потихонечку начинал бить мандраж. Значит, следовало занять руки, чтобы голова разгрузилась — и глажка платья неудобным доисторическим утюгом оказалась в этом прекрасным подспорьем.

Мой сосед где-то пропадал весь день, но меня это не тревожило: дел в госпитале хватало, наверняка Эрих сильно занят. Но так было даже лучше, я и без того нервничала достаточно сильно. К назначенному времени я вновь переоделась в выделенный мне наряд и чуть изменила причёску. Тугую косу переплела в более свободную, а на висках и лбу выпустила несколько коротких прядей, чтобы создать впечатление лёгкой небрежности.

Краску для лица решила не использовать, да и взять её особо было негде. Поэтому ограничилась тем, что пощипала себя за щёки, возвращая чрезмерно бледному лицу подобие здорового румянца, и чуть покусала губы. Говорят, они от этого припухают, становясь более яркими и соблазнительными. Так девчата в академическом госпитале уверяли, когда в свободное от работы время шушукались на свою самою любимую тему — о мужчинах. Что ж, остаётся лишь поверить им на слово.

Некоторое затруднение вызвал поиск места, куда можно было спрятать медальон-накопитель так, чтобы он не вываливался и не прощупывался. В конце концов я просто примотала его шнурком к ноге, чуть выше колена. Так он соприкасался с кожей и в глаза совсем не бросался.

Жаль, у меня не было возможности увидеть себя в большом зеркале. Маленькое карманное, которое я привезла с собой, давало лишь отдалённое представление о моём внешнем виде в целом. Фрагментарное, так сказать.

Больше делать было нечего, и до прихода Тильды я заняла себя тем, что навела порядок в шатре, аккуратно сложила свои вещи и даже немного навела подобие порядка на сундуке и стеллаже Ленца. В другое время я, возможно, не решилась бы посягнуть на вотчину лекаря, но сейчас мне настоятельно требовалось хоть чем-то занять руки.

К счастью, долго мне маяться не пришлось. Моя добровольная сообщница не заставила себя ждать, порадовав ещё и тем, что принесла с собой зеркало. Нормальное, большое. Где она его взяла — ума не приложу, но спросить её об этом не успела. Потому как почти с порога Тильда ошарашила меня новостью:

— Эрин, не знаю, к добру это или к худу, но он ничего не помнит.

— В смысле? — сначала я с чего-то подумала, что она говорит про Ленца.

— В прямом. Пленный наш, шпион. После контузии в себя пришёл, а память отшибло. Амнезия у него. Сам не понимает: ни как здесь оказался, ни откуда сам — ничего. Только имя своё назвал — Рон. Эрих его сегодня осматривал.

— И что сказал?

— Ничего: ни подтвердил, ни опроверг. Таким вещами вообще-то менталисты высокого уровня занимаются. Только они могут точную диагностику провести. Так что непонятно пока ничего. Единственное, сказал, чтобы я при Роне болтала поменьше, а вот тебе такого запрета не было. Можешь разговаривать с ним, но ни о чём конкретном не упоминай: ни про расположение госпиталя, ни про то, что мы

знаем, кто он. Постарайся прикинуться легкомысленной дурочкой.

Говоря это, Тильда поставила прямоугольное зеркало на пол, облокотив его на центральный опорный столб шатра. Критически осмотрев получившуюся конструкцию, обернулась ко мне и окинула внимательным взглядом.

— Постараюсь, — я попыталась, чтобы голос мой прозвучал спокойно и уверенно, и она мне поверила. Подойдя ближе, крепко обняла, словно желая поделиться своей силой, и отстранилась, удерживая меня рукам за плечи.

— Не переживай ты так, Эрин. Увы, если была бы возможность получить магию по-другому — ею бы обязательно воспользовались. Но это действительно единственно возможный выход. Эрих всё правильно просчитал: будь ты для этого мужчины медсестрой, он и не подумает проявлять к тебе какие бы то ни было знаки внимания и мужского интереса. Слишком уж сильно в военных, а особенно в магах-боевиках, уважение перед нашей профессией. Я пока за ним эти два дня ухаживала, так и то слова злого не слышала. Подчёркнутая вежливость и простота общения. Возможно, конечно, что нам просто с этим пациентом повезло, и его хорошо воспитали в детстве. Но тем более тогда следует учесть такую особенность и дёргать за другие струнки. Исконно мужские. Так что образ маркитантки здесь наиболее подходящий.