Оберег от нечистой силы (СИ) - Цветкова Алёна

— Вот, — и рукой махнул вперед, — смотри.

Я вгляделась в темноту, но ничего не увидела. Вот ведь пакость. Мне тут недомуж первый в нашей семейной жизни сюрприз устроил, а я его даже не вижу. Надо придумать освещение в городе, решила я. Не дело вот так в темноте блуждать.

— Ничего не видно, — вздохнула огорченно, — давай утром придем.

— Дом, — улыбнулся Златослав и пояснил для бестолковой меня, — это мой… наш дом, Василиса.

18

Дом? Я подняла взгляд с земли на строение, к которому мы подъехали. Дом. Небольшой, совсем на Светозаров не похож, скорее на мою лавку, но ведь это дом! Наш дом! И он гораздо лучше двух комнат в моей мастерской…

Я завизжала от радости и на шее недомужа повисла. Как же хорошо, что в этом мире, даже совсем некрупный, по сравнению с другими, Залотослав рядом со мной вполне себе крепкий мужчина. А то бы я его свалила. Сто плюс кг, а то и больше, весов-то здесь нет, и диету я не соблюдала, это вам не фунт изюма.

Дом и изнутри оказался почти таким же, как моя лавка. Наверху небольшой коридорчик и несколько комнат, а внизу, вместо торгового зала и небольшой топочной, находились довольно просторная гостиная, к которой больше подходило слово «горница», мне кто-то рассказывал, что раньше так называлась чистая половина избы; приличных размеров кухня квадратов на пятнадцать-двадцать и такая же кладовая. Посреди кухни стояла огромная печь, для готовки и отопления дома.

В доме явно не жили несколько лет. Слой пыли на горизонтальных поверхностях можно было свернуть в рулончик и продать, как особо мягкую и нежную шерсть… Ну, я так думаю. Пока в темноте казалось, что просто все вокруг обросло каким-то мхом. Но если его тронуть, он сминался, оставляя поверхности чистыми.

Я обошла все комнаты. Подергала двери, потеребила оконные рамы. В темноте толком ничего не увидеть, но мне показалось, что домик довольно крепкий. Отмыть и можно заселяться.

Златослав все это время таскался со мной и, слушая мои восторженные вопли, довольно улыбался. А потом, на выходе я его к стенке приперла, мол, признавайся, недомуж мой любимый, какое еще имущество ты от недожены своей прячешь. А он расхохотался довольно и ответил:

— Василиса, я же княжеский сын. Пусть я из семьи ушел, но ведь мне с самого рождения много принадлежало. Так что не переживай, родная, я достаточно богат, чтобы ты ни в чем не нуждалась.

— Ничего себе, — ахнула я, — и ты молчал?!

Нет, мне тут даже обидно стало. Я, значит, переживаю, что нам есть нечего, пора суму на плечи и побираться идти, а он от меня имущество свое скрывает?

— А разве это имеет значение, — улыбнулся Златослав, — главное мы вместе…

Боже ж мой, мысленно закатила я глаза, и откуда такое чудо вылезло?

— Конечно же имеет! И очень больше, — заявила я, — если бы я знала, что ты богат, я бы тебя еще больше любила. — Злотослав рассмеялся. — Так что у тебя еще есть? Кроме дома?

— Земля, — он потянул меня к себе, вынуждая сделать шаг вперед, чтобы остановиться близко-близко друг к другу, почти касаясь носами, — поместье… здесь, недалеко, всего два дня пути, — он склонился надо мной, и теперь его губы касались моих. У меня в голове зашумело, и я сглотнула… если бы он не говорил про деньги, я бы, наверное, перестала слышать, — небольшой домик, в несколько раз больше этого, в столице, — он на мгновение прижался губами к губам, скорее обозначая поцелуй, чем целуя, — и пару сундуков с золотом…

Я невольно ахнула, представив себя запускающим ручки свои загребущие в целые сундуки золота:

— Большие? — жарко выдохнула я, прямо в губы недомужа. Вдруг там сундучки с коробку из под обуви…

— Очень большие, — прошептал Златослав, — а может их уже не два… может уже и больше, — добил он меня окончательно. И наконец-то поцеловал.

У нас со Златославом была самая лучшая почти-брачная ночь. Я еще никогда в жизни не была настолько влюблена и довольна. Мой недомуж самый лучший мужчина. Только вот обманчиво мягкая многолетняя пыль — жесткая…

Проснулись мы утром на полу. Грязные, заляпанные паутиной и мусором, но абсолютно счастливые. Златослав обещал мне, что я, если захочу, буду управлять всем его имуществом. Вернее, управлять управляющим, который работает на моего недомужа уже больше десяти лет. С тех самых пор, как он ушел из семьи.

И вот разве я могла после такого остаться равнодушной? Нет, конечно. Я теперь моего недомужа из рук точно не выпущу. Любовь любовью, но когда к ней прилагается небольшое богатство, семья становится гораздо крепче.

После брачной ночи мы отправились в храмовую помывочную… да, так рано утром там никого не было, но мне все равно не понравилось. Надо нам свою, отдельную баньку построить, чтобы я от каждого шороха не вздрагивала, и не боялась, что какому-то послушнику придет в голову помыться перед работой.

— Златослав, — мы одевались на лавочке в предбаннике чистые, умиротворенные и счастливые, — а что за конфликт у тебя с отцом на самом деле случился? Прости, но не верю я, что ты мог сам из семьи уйти. Не похож ты на того, для кого семья не самое важное… Расскажешь?

И мосечку пожалобнее, чтобы Златослав не заподозрил меня в планах хитрых. Нужно же мне договор с князем выполнять.

— Не сам, — вздохнул Златослав, — выгнал он меня, Василиса. Он тогда на великокняжеский трон нацелился. Думал, что брат мой Великим князем после него останется, а я святым отцом стану. И самыми опасными соперниками для него был тот род, что в то время трон занимал. А я, считай, по глупости врагам помог… донес на брата. Потому никто и не разбирался, брата сожгли не за веру, а чтобы лишить отца наследника и вышибить из борьбы за власть. И он мне не простил именно этого… что я помешал ему трон занять. Я тогда понял, что мы для него всего лишь способ достичь своей цели. И больше ничего… А ведь я любил его, восхищался им, думал, он самый лучший… а ему было все равно.

Златослав снова вздохнул, обнял меня, будто бы черпая силы в объятиях, и закончил:

— Он тогда кричал, что пропаду я без него, что через несколько дней назад проситься стану. А я справился. Я смог. И теперь отец мне не нужен. И я никогда не прощу ему, что из-за его трона убили брата.

М-да… хитрец Великий князь… горазд чужими руками жар загребать. И как я теперь мирить их должна?

Но пробную удочку я закинула.

— Златославушка, — прилепился я к нему, как банный лист, — так может в честь праздника помиришься с отцом, а?

Он на меня вздохнул мельком, покачал головой и спросил:

— Великому князю обещала? А что взамен? Я?

Тут я немного обиделась. Как он, вообще, может считать, что я его на что-то променяю?!

Я надулась и помотала головой их стороны в сторону.

Ну, и что, что это правда! Все равно, он должен обо мне хорошо думать. Чтобы я хотела стать лучше, чем сейчас.

Я надулась еще больше. А что он так быстро меня раскусил? Но головой в этот раз покивала. И добавила справедливости ради:

— Но больше всего их бумага заинтересовала. Поэтому они и позволили нам жениться с такими условиями. А еще, — нажаловалась я, — грамотку обещались дать, что отец мой боярин. И не дали…

И это оказалось последней каплей. Я хлюпнула носом и вытерла слезы рукавом. А что? Я же тоже не железная.

— Рачительная ты у меня хозяюшка, — фыркнул Зластослав и по спине погладил, — но больше не давай обещаний, которых выполнить не сможешь.

— Не будешь мириться, да? — всхлипнула я.

— Не буду, — согласно кивнул Златослав, — даже ради тебя, Василиса, не буду.

— А на меня не сердишься?

— Нет, — рассмеялся он, — я слишком хорошо тебя знаю.

Я расстроенно кивнула и в бок недомужа уткнулась. Ну, я и не рассчитывала, что все так просто будет. Однако, вода камень точит. Подожду. Времени у меня много, мне Великий князь его не ограничивал.

Дом мне отмывала Варуха. Не сама, конечно, бабка Паша выделила ей пару бомжиков. Великий князь и святой отец благополучно укатили к себе домой. А мы со Златославом наслаждались медовым месяцем.