В сердце Сумрачного царства (СИ) - Орлова Марина
Наклон, подхватила с пола оброненный кем-то стилет. Не так универсально, как кинжал, конечно, но сойдет. По-прежнему отчетливо различая все сверхбыстрые движения вампиров, я играючи уворачивалась, уклонялась и отступала, но уже в следующие секунды, делала всего по одному-двум уколам стилета в живот, шею или грудь, замедляя и шокируя болью нападавшего, а мой охранник заканчивал начатое своим мечом.
С некоторой задержкой я все же приблизилась к Дорину, который мастерски владел легким мечом, не гнушаясь использовать и собственные когти. Сделала сложную фигуру из пальцев, и двоих, что подбирались к нему со спины, отнесло к стене. Отчетливо услышала хруст двух грудных клеток, но не остановилась на этом, и стала давить с помощью магии сильнее, наблюдая, как грудные клетки обоих вампиров сжимаются, острые концы ребер прорывают кожу, а незащищенные легкие и сердце начинают сминаться, пока не лопнули с чавкающим звуком, и вампиры не прекратили подавать признаков жизни.
Ощущая, как магические резерв иссушился, тем не менее ни капли не пожалела, растянув губы в довольной улыбке, разглядывая два трупа с изуродованными грудинами.
Однако, вместе с магическим истощением, ко мне стало возвращаться осознание этого Мира, и я пораженно вздрогнула, моргнув и поморщившись, от резких звуков, что в мгновение обрушились на меня со всех сторон.
Неуверенно обернулась и посмотрела на царящий вокруг кровавый хаос. Вздрогнула и услышала звук упавшего совсем рядом оружия. Оказалось, что это я выронила свой стилет, который с грохотом покатился по каменному полу. В ужасе затаив дыхание, расширившимися глазами осмотрела свою руку, которая была окровавлена до локтя, неприятно пропитав влагой даже одежду.
От вида стекающей с подрагивающих пальцев вязкой крови стало трудно дышать, а к горлу вместе с комом тошноты начала подкатывать истерика и крик, но меня что-то отвлекло. Не знаю зачем, я вдруг подняла взгляд и с большим трудом уловила смазанное движение рядом с Дорином. Я щелкнула пальцами прежде, чем поняла, что делаю. А когда обессиленная падала на пол, успела заметить, как в поставленный мной магический щит ударяется управляющий поместьем, не давая ударить Копоша длинным клинком в спину.
Глава 11
Сознание вернулось резко, и я рывком села в постели, лихорадочно осматриваясь и тяжело дыша. Я оказалась в спальне в императорских покоях, а в кресле напротив неподвижно сидела Стефэния, с неизменным бокалом в руке.
Перед глазами пронеслись последние воспоминания, и присутствие мрачной императрицы стало восприниматься мной еще более нервно. Пока я мучилась моральными терзаниями, вампирша медленно перевела на меня взгляд и внимательно осмотрела.
– Как ты? – спросила она и чуть нахмурила брови. Я сглотнула, прежде чем ответить и облизнула пересохшие губы.
– Я не уверена, – тихо произнесла я.
– Вода рядом с кроватью, – спокойно отозвалась Стефа и медленно отхлебнула из бокала. Я осмотрелась и заметила упомянутый высокий кубок с водой, а после жадно осушила его, с облегчением вздохнув.
– Что произошло? Как я оказалась здесь? – спросила я нерешительно, когда молчание затянулось.
– Дорин перенес телепортом для безопасности, – отозвалась Стефэния, поджала губы и вздохнула. А я занервничала.
– Когда это было? С ним все хорошо?
– С Дорином все в порядке. Он уже вернулся и ведет допрос всех задержанных, – был мне ответ, а я после короткого выдоха облегчения, напряглась вновь. Что он мог рассказать про меня?
– Как все прошло? – осторожно поинтересовалась я, заглядывая к себе под одеяло, где обнаружила себя в одной нижней рубашке.
– Из того, что я знаю: семейство Луческу пыталось скрыться, но были пойманы все. Двое из семейства убиты при задержании. Поначалу женщины отнекивались, пытаясь доказать, что ничего не знали о подпольной пыточной и питомнике, но по мере допроса сознались. Дорин в паре с Алукардом и не на такое способны, – жестко усмехнулась Стефэния, а мне стало не по себе. – Это было их семейное предприятие. Можно сказать тайное закрытое общество, куда допускались только самые приближенные, кто был готов платить за возможность порезвиться с людьми, – добавила она, отчего я вздрогнула, что не осталось незамеченным вампиршей. Она еле заметно поморщилась, а ее глаза коротко вспыхнули красным, но после продолжила: – С вашим неожиданным появлением всех гостей пытались предупредить и вывести через запасной выход. Некоторые скрылись, но большинство либо убиты, либо пойманы и ждут своей очереди на допрос. Они пытались замести следы, пустив людей в расход, но не успели избавится от всех. Люди дают показания в данный момент. Сопротивление, по словам Дорина, было сильным, но он и его подчиненные все же справились.
– Что с людьми? – спросила я напряженно.
– Пока переведены в место временного содержания при дворце. Они под охраной и получают всю помощь, какую мы способны оказать.
– Спасибо, – тихо произнесла я и опустила взгляд.
– Тебе спасибо, – услышала я и удивленно подняла лицо. – Это благодаря тебе был обнаружен тайный питомник. Заговорщики выявлены и понесут наказание, – спокойным голосом говорила Стефэния. – Для Алукарда и Дорина это очень важно.
– А для вас? – не смогла я сдержать вопроса.
– Для меня, наверное, тоже, – безразлично пожала она плечами. Посмотрела на меня и усмехнулась. – Не веришь? Что же, винить тебя сложно, – вздохнула она и вновь пригубила кровь из бокала. – Ты ведь наверняка знаешь, что я никогда не радела за процветание человеческой расы.
– Но вы и не препятствовали, – осторожно заметила я.
– Верно. Потому что того от меня требовал договор, заключенный с Алукардом. Это было одно из условий нашего брачного соглашения. Я не препятствую его политике и поддерживаю, отстаивая его интересы перед своим кланом.
– Если вы на это согласились, значит, вас это не оскорбляло, – попыталась я рассуждать.
– Если быть откровенной, я никогда не была с этим согласна, – посмотрела она на меня в упор, отчего по моей коже прошлись мурашки. – Я с самого рождения воспитывалась со знанием, что люди – это еда. Скотина в своем роде. Много участия вы – люди – проявляете к свиньям, или прочей скотине, которой кормитесь? Да, животные порой милые, забавные, с ними весело играть, но в конечном итоге вы понимаете, что они предназначены именно для вашего пропитания. Точно так и люди для вампиров, разве что с вами поговорить можно. Долгие четыреста с лишним лет я жила с этим знанием, не подвергая его сомнению. Меня все устраивало. Но тут заявляется мой братик, с неожиданно голубыми глазами, как у проклятых эльфов, и предлагает сделку, условием которой становится отход от традиций моего клана. По сути своей он предложил мне совершить настоящее кощунство.
– Но вы пошли на это, – напряженно произнесла я, нервничая и не понимая странного поведения вампирши.
– Не потому, что согласна с политикой Алукарда, – покачала она головой.
– А почему?
– Это было лучше, чем останься я под опекой отца, – глухо ответила Стефа, горько усмехнулась и отвернулась. – Я замужем за Алукардом уже восемь лет. Я следовала его правилам, на которые согласилась. Даже продолжаю переучиваться питаться, как того хочет муж, отчего меня воротит со страшной силой. Я всегда считала потуги Ала глупыми и потешалась над его убеждениями. Он пытался убедить меня в том, что люди – нечто большее, чем просто еда. Что они сильные противники и достойны того, чтобы с ними считаться. Я же за эти годы имела возможность наблюдать за человеческими послами и разочаровывалась только сильнее: никчемные, трусливые, корыстные, готовые продать все, что дорого, и даже свое собственное дерьмо жрать, лишь бы иметь шанс сохранить свою никчемную жизнь. Какое уважение у меня должно было возникнуть, имея перед глазами такие примеры? С рабами было проще. Рабы, по крайней мере, не вызывали брезгливости. Они знали, для чего живут и кому служат, и если приходило время умирать, они делали это с честью. Другое дело человеческие аристократы с гипертрофированным чувством собственной значимости, словно их жизнь может что-то стоить в мировом масштабе. Уверена, они умирали с мыслью, что мир рухнет без них. Но ошибались. Их место занимали другие, точные копии их самих, с тем же набором моральных качеств. Мне было смешно наблюдать, за тщетными попытками Алукарда сохранять спокойствие и видимость вежливости с такими ничтожествами, но я следовала пунктам договора в благодарность за то, что он дал мне шанс вырваться.
