Ирина Чернова - И аз воздам
— Хорош, пошли назад, в жилую часть, — повернулась я к выходу в коридор. — А туда я пойду попозже, — ткнула пальцем в спуск и услышала тяжелый вздох сзади.
Первый этаж был открыт весь и везде, кроме двух небольших дверей, в которые я тут же вцепилась, как клещ. Но весь интерес к содержимому комнат иссяк, стоило только заглянуть вовнутрь таинственных помещений — обе треугольных комнатки были абсолютно пуста, если не считать толстенного слоя пыли на полу и стенах. Узкая бойница освещала пространство косо падающим лучом света, а вторая не имела даже этого и выглядела уж слишком мрачно. Зачем их отгородили, выяснять я не стала, только сделала замечание, что пыли многовато и захлопнула двери. Остальные помещения — столовая, зал, большой холл с камином, уютная гостиная, неуютная гостиная, кухня и собственно сам коридор нареканий не вызывали. Располагались они не анфиладой, а как будто по кругу, сообщались друг с другом дверями и арками, отчего я совершенно запуталась в их месторасположении относительно друг друга. Вдобавок они имели не квадратную и даже не прямоугольную формы, а каким-то образом въезжали стенами друг в друга и от этого впечатление запутанности только усилилось. На вопрос о плане первого этажа мажордом уставился на меня так, как будто увидел на голове жабу и пришлось отказаться от этой идеи. Авось, за три дня не заблужусь…
На второй этаж поднялись по широкой лестнице, непонятно откуда начинающейся, то ли из холла с камином, то ли из коридора. Вроде шли-шли, а вот уже поворот и ступени наверх, скрытые за мощными колоннами, а вот и второй этаж, где я и проснулась поутру. Слуг поблизости не было и мажордом, завздыхав, начал открывать двери одну за другой, демонстрируя комнаты.
— Госпожа Дайлерия, эти комнаты мы содержим в постоянной чистоте, вот, можете убедиться сами — белье уже сменили, занавески вытряхнули от пыли, сегодня еще раз помоют полы и протрут окна, — гудел он сзади, переминаясь с ноги на ногу. — Сами убедитесь, что пыли тут нет, мэтр Гаран с супругой всегда очень довольны, если им представляется возможность почтить ваш дом своим присутствием. Супруга-то мэтра, госпожа Фиона, хоть и не очень любит далеко ездить, но до вашего дома всегда добирается вместе с мэтром и никогда не сквернословит, даже если в пути задерживается. Позволите для них эту комнату сразу обустроить или оставите, чтобы они сами выбрали?
— Пожалуй, обустройте для них сразу же эту, да цветы для госпожи Фионы принесите, — я прошлась по комнате, рассматривая обстановку. Кровати тут везде огромные, диванчики у стены с витыми ножками, маленькие столики у самых диванчиков и низкие… табуретки, что ли? Только площадь для седалища раза в четыре больше наших, это кто тут у них такой… хм, отъевшийся? Комната оказалась длинной и вторая ее половина была близнецом первой. Значит, это у нас номер люкс, так и запишем!
Следующие две комнаты были одноместными номерами и в них не было таких низких «табуреток», только по одному диванчику и двум креслам со столиком, последняя тоже была «люксом», а с другой стороны коридора еще ждали следующие двери.
— Простите, госпожа Дайлерия, — голос мажордома настиг меня в тот момент, когда я уже потянулась к ручке, — это же ваша собственная комната…
— Да-а? — изобразить великое удивление было нетрудно. Ну вот шла я шла, вся погруженная в Умные Мысли, задумалась и бах! Не обратила внимания, что дошла до своей двери. — Действительно, моя. Надеюсь, у меня там не сидит незваный гость, — для уверенности все же сунула нос за дверь и встретилась взглядом с перепуганной Катариной, которая стояла с мокрой тряпкой на коленях. Постаралась мило улыбнуться ей и затворила дверь. — Следующая?
Точно знаю, что должна была изогнуть бровь вопросительным знаком, сама смотрела на мимику незнакомого лица перед зеркалом, но то, что у мажордома это вызовет выражение чуть ли не ужаса, даже предположить не могла.
— П-простите, г-госпожа Д-дайлерия, — начал запинаться он, — но ведь вы сами приказали… еще два месяца назад…
В таких случаях лучше ничего не говорить, дабы слуги не подумали, что хозяйка начала страдать провалами в памяти неизвестно на какой почве и самое лучшее, что можно сделать — вопросительно глядеть на того, кто топчется напротив, авось и выдаст военную тайну. Я заложила руки за спину и уставилась на мажордома, как фашистский оккупант на захваченного в плен партизана. Нет, ну как же узнать все-таки его имя?
— Это же комната мужа вашего, — мажордом понял, что его стоическое сопротивление ни к чему не приведет и решил сдаться. — Вы не хотели ее открывать… вот и приказали…
Вот это номер! Значит, у Дайлерии… то есть у меня, еще и муж имеется, а она ведь про это мне ничего не сказала! И где этот самый муж, интересно? Если его комната закрыта наглухо, то стоит предположить, что сей индивидуум в настоящее время отсутствует по известной всем, кроме меня причине. Сбежал с любовницей? Уехал в командировку? Пал смертью храбрых? Пошел на повышение и бросил жену прозябать здесь? Хорошо было лишь одно, что он отсутствовал и в ближайшие три дня вряд ли свалится как снег на голову, потрясая кулаками и выводя меня на чистую воду.
— Открывайте, — я постаралась сделать более чем равнодушный голос, — прошло уже два месяца и я не собираюсь лить слезы на пороге.
— Слушаюсь, госпожа Дайлерия — зазвенел ключами мажордом, — но в его голосе прозвучало удивление. — Пожалуйста, тут никто ничего не трогал, как вы и приказали.
Комната больше походила на кабинет, но особо таращиться по сторонам нельзя, раз это муж, то я должна знать его комнату, как облупленную, и особого интереса не выражать. Шкафы с книгами по обоим стенам с двух сторон, письменный стол посередине, массивное кресло за ним. На противоположной стене два больших арочных окна, между которыми в простенке тоже шкаф с книгами. Умный был, да? Справа проход, скрытый темной тяжелой занавеской, пожалуй, я туда тоже прогуляюсь для порядка. Решительный шаг в сторону темного прохода отдавался в пустой комнате легким эхом, но перед занавеской я со всего маху влепилась во что-то, больше всего напоминающее плотную мягкую резину, и оно отбросило меня назад. Потерев лоб, я протянула руку и она опять натолкнулась на незримое сопротивление. Преграда? Защита? От кого, от меня? Я ощупала площадь от низа до самого верха — эта защита занимала полностью весь арочный проем, не оставляя ни малейшей щели нигде. Раз нельзя, то и лезть не буду, надеюсь, там не припрятан рецепт вечной молодости, а то было бы обидно! Обернувшись, я увидела сползающую с лица мажордома улыбку. Это что значит, что он рад тому, что меня защита не пустила дальше? Ох, как непросто тут все!
