Марина Эльденберт - Опасные иллюзии
— Как спалось? — он взял ее руку и поцеловал кончики пальцев.
— Сладко, — рассмеялась она и потянулась за настоящим поцелуем. — А что тебе снилось?
— Черная простыня. Я редко вижу сны.
Откровенный поцелуй грозил перерасти в продолжение, но тут на кухню заглянул Ян. Он ухмыльнулся и поздоровался исключительно с Риганом. Что ни говори, а в отношении женщин у него были определенные проблемы, над которыми тот упорно не желал работать. Началось все, когда Левандовский был человеком: его названная, но отнюдь не любимая невеста устроила ему серьезные неприятности, из-за нее он вынужден был бежать из родного селения и вляпался в переделку с измененными. С той поры рядом с прекрасным полом высокомерие Яна зашкаливало, а снобизм становился приторно-невыносимым.
— Чувствую себя преступницей, — шепотом призналась Агнесса, когда поляк оставил их наедине. Она не торопилась отпускать Ригана, наоборот, прильнула всем телом. — Хотя я такая и есть. Он здесь надолго?
— Мне придется уехать не сегодня завтра. Надеюсь, не больше чем на две недели, а он пока побудет здесь. Обещаешь быть плохой девочкой?
Улыбка Агнессы погасла. Она нахмурилась и отстранилась.
— Я могу поехать с тобой?
— Плохая идея. — Риган вытащил дольку манго из салата и отправил в рот. — Пока ты здесь, я за тебя спокоен.
Слова вырвались раньше, чем до него дошел их смысл. Риган пожал плечами и взял еще кусочек папайи. Агнесса продолжала хмуриться.
— Я тут сойду с ума от одиночества. Пожалуйста, возьми меня с собой. Обещаю не вмешиваться и даже близко не подходить к твоим делам.
Агнесса легко сжала его руку и умоляюще заглянула в глаза. Она действительно верила в то, что рядом с ним безопасней. Наивная женщина, которой следовало бежать от него подальше. Он и себя-то временами защитить не мог, не говоря уже о других. Даже будучи измененным.
Память — странная штука, стоит всколыхнуть ее мутную водицу, и рябь по ней идет еще долго. Некстати вспомнилось бескрайнее звездное небо в пустынном местечке близ Ираклиона, прохладный ветер и счастливое лицо Ив. Она радовалась тому, что нашла свой Город, и Риган был счастлив вместе с ней. Не подозревая о том, что спустя несколько часов в его грудь войдет щедро смазанная ядом стрела, чуть позже он будет распят на дыбе в Ордене, а еще спустя несколько дней узнает о ее смерти.
— Я показал тебе уйму интересных мест, здесь не придется скучать. Машина останется, так что сможешь каждый вечер ездить, куда душа пожелает.
Плечи Агнессы поникли, но она все же выдавила из себя короткую улыбку.
— Две недели? — переспросила она.
— Отдохнешь от меня, — наигранно-весело отозвался Риган и чмокнул ее в макушку.
За разговором они съели фруктовый салат без заправки, а потом снова собрались на пляж, но выбраться к океану уже не получилось. Ян договорился о встрече в ближайшие дни, и Риган решил не задерживаться. Чем быстрее он разберется с задуманным, тем лучше.
* * *Знакомый Левандовского обосновался в Мюнхене. Бодрый старик, который по предчувствиям мог положить на лопатки молодых. Он без лишних вопросов осмотрел вещицу, осведомился о сути работы, назвал цену и сроки. Вышло ни много ни мало: Ригану предстояло тут торчать пять дней. Когда он сказал, что готов заплатить больше, чтобы ускорить процесс, старик сурово посмотрел на него поверх очков и ответил:
— У меня много талантов, но я не волшебник.
Пришлось брать напрокат машину и ехать в гостиницу. Честно говоря, Риган не представлял, чем будет здесь заниматься столько времени, гулянки Октоберфеста только что отшумели, а прочие культурные мероприятия не возбуждали. Даже милые фрау, которых в городе было в избытке, не вызывали у Ригана особого воодушевления. Не сказать, чтобы он охладел к женскому полу, но если раньше любовная игра — флирт, соблазнение — будоражила, то сейчас ему становилось скучно при мысли о новой интрижке.
Он вспомнил свою встречу с Петрой на танцполе. Общаться с ней было легко, просто и приятно, но именно в тот вечер он понял, что не хочет ее. Равно как и многих других, весьма привлекательных, страстных и сексапильных. Тут бы впору хвататься за голову и совсем бросать пить, но дело оказалось не в потенции. Ему достаточно было наклониться к Агнессе, вдохнуть запах ее волос — и все проблемы как рукой снимало. Он не спал ни с кем, кроме Уваровой, — с той ночи, как они стали близки. Валяясь на кровати в номере, Риган даже подумывал о том, чтобы позвонить ей, но вовремя себя одернул. После Ив в такие игры он больше играть не хотел.
Концерты, именитые диджеи, театры — вся афиша вызывала у него сейчас только скуку. Пришлось выбираться на прогулку по давно забытому прошлому.
Во времена Гитлера мало кого влекло в Германию, даже измененные обходили ее по широкой дуге. Лишние неприятности не были нужны никому. Риган в те годы совался в любое пекло, которое могло закончиться для него весьма плачевно. Он открыто провоцировал Орден, за что получал суровые выволочки от Клотильды. Очухавшись от очередного воспитательного процесса, Риган брался за старое. Мюнхен стал просто следующим пунктом в колесе игр со смертью. Европу лихорадило, люди бежали подальше от страны, которая сходила с ума под гнетом тирана. Мрачные лица, жизнь в постоянном страхе, ощущение близкой агонии — все это было Ригану как никогда по душе. Он впитывал настроение города с нежностью маньяка, выслеживающего жертву.
Людей забирали прямо из домов — на допросы, с которых уже не суждено вернуться, повсюду был плач, страдания, неопределенность, ужас. Мир задыхался в преддверии масштабного кровопролития, некоторые считали, что грядет конец света. К сожалению, конец этому свету не грозил. Свету, где уже больше двадцати лет не было Ив.
Мариенплац по крупицам восстанавливали после Второй мировой. Возле Рыбного фонтана собралась молодежь. Девица в красном жилете размахивала руками и грозила страшными карами какому-то опаздывающему Максу. Ее подруга оживленно кивала в ответ.
Картинка прошлого была гораздо ярче: солнечный день и быстро проходящие мимо люди. Настороженные, напряженные. Они двигались по расцвеченной красками солнечной осени площади, как тени или призраки. Призраком чувствовал себя и сам Риган в те дни. Сейчас перед глазами мельтешили толпы туристов, щелкающих фотоаппаратами, и местные жители, которые наслаждались жизнью.
Город тоже был пустым, не вызывал никаких чувств. Просто камень и история, наполненные ежедневной суетой. Человека привлекает все, до чего он не может дотянуться, это бесконечное стремление, погоня за новыми ощущениями — всего лишь возможность заполнить внутреннюю пустоту. Он и сам был таким же когда-то, но рано или поздно приедается и перемена мест. Остается только то, что действительно важно.
