Дарья Кузнецова - Модус вивенди (СИ)
Потом Одержимый вышел. Видимо, внезапного нападения он уже не опасался, или ушёл ненадолго, по исключительно важному делу.
А я, уже погружаясь в нормальный, не горячечный сон, вяло подумала, что причиной такого агрессивного неприятия такой простой вещи, как вежливое обращение, может быть только очень большая и очень личная обида. Или, может быть, детская травма. Откуда мне знать, как обращались в приюте с маленьким мальчиком, которого испугались собственные родители?
Когда я проснулась в следующий раз, Ветрова в обозримом пространстве не наблюдалось. Несколько секунд я потратила на оценку собственного состояния, и пришла к выводу, что чувствую себя вполне неплохо. Настолько неплохо, что способна самостоятельно встать, одеться и дойти до уборной. Правда, на свою голову успела выполнить только первый пункт. Когда мои ноги коснулись пола, комната наполнилась мягким рассеянным светом, а через мгновение вернулся Одержимый. Совершенно растерявшись, я неловко попыталась прикрыться руками.
— Да ладно, чего я там не видел, — в своей привычной манере ухмыльнулся мужчина, скрещивая руки на груди и приваливаясь плечом к краю входного проёма.
— Игорь Вла… — раздражённо начала я, но осеклась, вспомнив, до чего мы договорились вчера, и продолжила, стараясь говорить ровно и уверенно. — Игорь, отвернись. Пожалуйста.
Он усмехнулся, но послушался и действительно повернулся ко мне спиной, опираясь о стену уже другим плечом.
Достав из шкафа комбинезон, я шмыгнула в уборную, уговаривая себя успокоиться и перестать смущаться.
— Тебя, когда проснёшься, жаждали видеть аборигены, — насмешливым тоном заметил Ветров, оборачиваясь, когда я, уже одетая, вернулась в комнату.
— Именно жаждали? — растерянно уточнила я. — Как-то это на них не похоже.
— Да ладно, — с неприятной глумливой ухмылкой возразил он. — Стоило выгоду почувствовать, сразу такими разговорчивыми стали — мама не горюй. Оказалось, прекрасно они могут общаться без своих плясок, надо только захотеть.
— Кхм. И о чём ты успел с ними поговорить? — морально готовясь к катастрофе, спросила я.
— Я их в основном грубо посылал, — смерив меня насмешливым взглядом, Ветров слега повёл плечом. — Ну, и с разрешения твоего начальства сообщил, что мы можем вылечить и эту их «горячую смерть», и вообще всё что угодно. Они, конечно, поначалу не поверили, но твой пример их впечатлил: бабы от этой заразы у них дохнут практически без вариантов. Что, кстати, странно, потому что самки обычно более живучи.
— Это ведь ты меня вылечил, да? — пристально глядя на него снизу вверх, проговорила я.
— Ну, вроде того, — со смешком признался он, разглядывая меня с каким-то странным выжидательным любопытством.
— Тоже какая-то из способностей Одержимых?
— Способность одна, использовать её можно по-разному, — поморщился он. Настаивать на подробном ответе я не стала, всё равно не расскажет. Вместо этого сделала то, что следовало сделать ещё вчера.
— Спасибо, — получилось тихо, но искренне. Ветров вопросительно вскинул бровь, поощряя меня на дальнейшие пояснения. — Мне почему-то кажется, что это было очень непросто, и ты не обязан был это делать. Но сделал. Как я могу тебя отблагодарить?
Предвкушающая удовлетворённая ухмылка Одержимого мне не понравилась. Сразу появилось бредовое подозрение, что это всё он подстроил специально, заранее рассчитывая на такой результат. Хотя ответ мужчины меня всерьёз озадачил; я ожидала совсем другого.
— Поцелуй, — просто сообщил он, внимательно вглядываясь в моё лицо и, кажется, пытаясь отыскать там какие-то строго определённые эмоции. — Нормальный поцелуй.
— Зачем тебе это? — растерянно уточнила я. Ветров пожал плечами, но всё-таки ответил.
— А почему нет? Не деньги же у тебя брать, — хмыкнул он. — И вообще, ты спросила — как, я ответил. Что непонятного?
Действительно, что?
Я неуверенно качнулась в его сторону, но растерянно замерла, так и не сделав шаг.
— Ты слишком высокий, я так не дотянусь, — поделилась я своим неожиданно возникшим затруднением. Нет, при желании, если подняться на цыпочки и заставить его слегка наклонить голову, получится, но… это ведь неудобно.
— И это всё, что тебя останавливает? — хмыкнул он, отклеиваясь от стены. Подошёл к кровати, присел на край, расслабленно положив ладони на бёдра, глядя на меня со странным выражением. Выжидательно, чуть насмешливо, с непонятным затаённым раздражением.
Я в ответ неопределённо передёрнула плечами, подошла ближе, оказавшись между его разведённых коленей. Кровать хоть и была высокой, но мы всё равно теперь поменялись ролями: голову задирать приходилось Ветрову.
Хотя, казалось бы, ничего особенно ужасного мужчина не потребовал, — что со мной будет от одного поцелуя? — но я почему-то чувствовала сильное волнение. Сердце подскочило к горлу, оставив в груди пустоту, и стучалось торопливо, сбивчиво. Мелькнула малодушная мысль как-нибудь уйти от «оплаты», но я тут же устыдилась. Он меня за язык не тянул, сама спросила, как его отблагодарить, а теперь что — на попятную? Гадко это. Ветров ведь тоже мог попросить что-нибудь гораздо менее безобидное, а так… Мне и самой любопытно. К тому же, он наверняка ожидает от меня какого-то подвоха, будет приятно немного удивить.
Всё было легко в теории, а на практике я положила ладони на плечи мужчины с большой неуверенностью. Ткань комбинезона на ощупь была приятной, гладкой и шелковистой, но я поймала себя на крамольной мысли, что предпочла бы чувствовать под руками его кожу. Горячую, влажную от разбивающихся о плечи водяных струй и сбегающих вниз капель…
Я судорожно сглотнула, пытаясь сосредоточиться на реальности. Картинка засела в памяти так крепко, что вытравить её оттуда не представлялось возможным. Мужчина смотрел на меня пристально, внимательно; насмешка тоже присутствовала, но уже какая-то пустая, будто он просто забыл стереть это выражение с лица. А я вдруг не к месту, — или, наоборот, очень кстати? — подумала, что его нечеловеческие глаза не только пугают, но и завораживают. Как пропасть, когда стоишь на её краю и смотришь вниз.
Скользнула руками по широким плечам, одной осторожно обняла за шею, а второй — накрыла гладкую щёку. Медленно провела ладонью по коротко остриженным волосам, машинально двинула руку обратно, «против шерсти», с шеи на затылок. Волосы на ощупь оказались жёсткими, грубыми и даже почти колючими, как и сам их хозяин.
Ну вот, опять он ассоциируется у меня с кактусом!
Нервно и торопливо облизав пересохшие губы, я наконец-то решилась. Поцеловала мягко, осторожно; слегка прихватила губами нижнюю губу, потом — верхнюю, потом провела языком, пробуя на вкус и углубляя поцелуй. Это было очень странное и неожиданное ощущение — обнимать и целовать мужчину, остающегося при этом неподвижным, не пытающегося обнять в ответ или как-то повлиять на происходящее. Правда, понять, нравится оно мне или нет, я не успела. Одна рука Одержимого крепко обхватила меня за бёдра, вторая — легла на затылок, и инициатива полностью перешла к нему.
