Келли Армстронг - Индустриальная магия
Мы лежали в постели, где находились со времени прибытия во второй половине дня. Еду, мы заказывали в номер, и пол был уставлен тарелками. Откуда-то из бардака Лукас извлек бутылку шампанского, пена из которой теперь выливалась на белье… и меня. Пока я смеялась, он стряхнул на меня последние капли пены, затем взял бокалы, наполнил и протянул мне один.
– За один месяц, – поднял он тост.
– Месяц? – я села. – О, все правильно. Прошел месяц с тех пор, как мы победили Кабал-клан Настов и спасли Саванну, о чем еще можем пожалеть. Правда, ты поторопился на несколько дней.
Лукас колебался, на долю секунды у него изменилось выражение лица, потом он кивнул.
– Наверное.
Память быстро перемотала пленку вперед на несколько часов. Я удобно устроилась в кровати, действие шампанского еще не закончилось. Лукас прижимался к моей спине, я чувствовала его тепло. Он пошевелился, что-то прошептал и запустил руку мне между ног. Я изменила положение и потерлась о его пальцы. Он сонно рассмеялся, затем его палец проскользнул в меня, медленно, нежно исследуя территорию. Я застонала, у меня все побаливало после долгой ночи, но эта легкая боль только подчеркивала другую, более глубокую. Он достал палец, затем кончиком пощекотал мой клитор. Я снова застонала и развела ноги. Он начал медленно исследовать мое тело, дразня меня так, что мне пришлось сжать подушку.
– Лукас, – прошептала я.
Еще один смешок, но этот прозвучал четко, никакой сонливости в нем не было. Я проснулась, но все равно чувствовала теплую руку, которая гладила меня сзади.
– Лукас?
Тихий смешок.
– Надеюсь, – сказал он.
Я уже начала переворачиваться, почувствовала, как он отводит руку, и ухватила ее.
– Не останавливайся, – попросила я.
– Не буду. – Он склонился над моим плечом и снова ввел в меня палец. – Так лучше?
– Боже, да. – Я выгнула спину. – Как ты сюда попал?
– Магия.
– М-м-м.
– Хороший сюрприз?
– Самый лучший.
Он тихо рассмеялся:
– Тогда спи. У меня все под контролем.
– М-м-м.
* * *Снова я, конечно, не заснула. Вместо этого я бросилась Лукасу на грудь и улыбнулась.
– Эти неожиданные появления с каждым разом становятся все лучше.
Он хитро улыбнулся.
– Как я понимаю, мое неожиданное появление не вызвало возражений, хотя я и нарушил твой сон.
– И правильно, что нарушил. И это очень приятный сюрприз. Что там с твоим делом?
– Сегодня во второй половине дня все закончилось. После того как обвинение подтвердило, что их новый свидетель проживает на кладбище, они решили перейти прямо к заключительным речам.
– В человеческом суде есть свои преимущества. Никогда не вручают повестки мертвым свидетелям.
– Это правда. И вот я здесь, готов помогать, если хочешь.
– Черт побери, да, – ответила я с улыбкой. – Всеми возможными способами. Значит, ты остаешься?
– Если ты не возражаешь…
– Это великолепно! Я не помню, когда нам удавалось провести вместе больше одних выходных.
– Да, давно не получалось, – тихо сказал Лукас, затем откашлялся. – Последнее время у меня был более напряженный график, чем я предполагал, и я понимаю, что это не очень хорошо для отношений…
– Все в порядке, – перебила я.
– Это не то, чего ты ожидала.
– Я ничего не ожидала, – я села в кровати. – Никто ничего не ждет. Помнишь? Живем одним днем. По крайней мере, мы так договаривались.
– Да, я знаю, что ты так говорила, но…
– И я именно это имела в виду. Никаких ожиданий, никакого давления. Оставайся столько, сколько хочешь.
Лукас встал.
– Я не о том… – он замолчал. – Нам нужно поговорить, Пейдж.
– Конечно.
Я чувствовала, как Лукас смотрит на меня в темноте, но он ничего не сказал.
– О чем ты хочешь поговорить? – спросила я.
– О… – мгновение он смотрел мне прямо в глаза, потом отвернулся. – О деле. Что сегодня произошло?
– А-а! – я рухнула на подушку. – У тебя странные друзья, Кортес.
Он легко улыбнулся.
– Я не назвал бы Джейми другом, но, да, можно сказать и так. Так, чем вы занимались?
Я рассказала.
ТЕОРИЯ
В семь утра мы, продолжая беседу, перебрались из постели в ресторан внизу. Такое раннее начало завтрака означало лучшие места – столик в углу главного зала.
К девяти крошечный ресторанчик заполнился, у двери стояла очередь. Мы пили уже третью чашку кофе, давно покончив с завтраком, и удостоились массы гневных взоров от стоявших в очереди, но ни одного нетерпеливого от официантки, вероятно, благодаря чаевым, которые Лукас приложил к счету.
– Наша? – переспросил Лукас, когда я произнесла имя, которое упоминал напавший на Дану мужчина. – Не знаю такую.
– Я попросила Адама передать его Роберту. Хочу выслушать его мнение. Я звонила ему вчера… Хотела обсудить кое-какие проблемы, связанные с Советом.
– Как я предполагаю, ты хотела получить список других некромантов.
– Я… э-э… – Я сделала глубокий вдох. – Прости. Я знаю, ты просил меня доверять тебе, и я на самом деле пыталась… – Мои губы разъехались в улыбке.
– Но прекратила где-то между шоу и стриптизом. Даже самое большое доверие и то и другое, как я понимаю, не выдержит.
– На самом деле после стриптиза. Он улыбнулся шире.
– В таком случае ты терпела дольше, чем я ожидал. Я польщен. Спасибо.
– Тем не менее, мне следовало тебя послушать. Ты был прав. Джейми прекрасно справилась.
– Она на самом деле очень способная женщина, хотя иногда мне кажется, будто она предпочла бы, чтобы все сложилось по-другому. Ты когда-нибудь слышала про Молли О'Кейси?
– Конечно. Некромантка высшего класса. Умерла несколько лет назад, если не ошибаюсь.
Лукас кивнул:
– Это бабушка Джейми со стороны отца. Вегас – сценический псевдоним.
– Я думала, что это может быть псевдоним. Джейми не похожа на латиноамериканку.
– Она не латиноамериканка. Этот псевдоним выбрала мать Джейми, когда еще ребенком отправляла ее в шоу-бизнес.
Как рассказывала Джейми, ее мать была отъявленной расисткой и не представляла, что Вегас – испанская фамилия. Для нее «Вегас» означало Лас-Вегас – очень подходящий псевдоним для ребенка, делающего карьеру на сцене. Много лет спустя, когда мать узнала истинное происхождение фамилии, у нее чуть не случился сердечный приступ. Она потребовала, чтобы Джейми сменила псевдоним. Но к тому времени Джейми уже исполнилось восемнадцать, и она могла поступать так, как пожелает. Чем больше ее мать ненавидела псевдоним, тем больше она хотела оставить его.
– Да, целая история, – заметила я. Мы потягивали кофе.
– Я думала, ты в Чикаго, – прозвучал голос у меня над головой.
