Маргарита Дорофеева - Глаза странника
Пригляделась, слегка прищурившись — на меня в упор смотрели немигающие стеклянные глаза, остальная часть лица была прикрыта и слилась с размазанностью общего фона полутемного коридора, освещаемого одной тусклой лампочкой на весь первый этаж.
" Киллер… Вне всякого сомнения, по мою душу"- откуда-то я знала это. Скорее всего определила по его взгляду- для него я была даже не надоедливой мухой, которую хочется прихлопнуть, чтобы не жужжала над ухом. Нет, во мне он видел пачку денег, заполучить которую он может всего лишь легким нажатием на курок… В глазах ни ненависти, ни злобы, они были холодны и расчетливы, не более.
Он поднял руку. Автоматическое оружие с глушителем направлено четко в область моего сердца.
Секунду-две мы, замерев, смотрели друг другу в глаза- смерть и её жертва.
Говорят, будто кто-то в такие моменты видит прошедшую жизнь, или вспоминает любимых, тех, что остаются.
Я не чувствовала ничего, только дышала… Мое сознание погрузилось в бездну небытия…. Своего рода защитная реакция, спасительное оцепенение перед последним ударом сердца.
Шум, раздавшийся за закрытой дверью напротив тамбура, где стоял убийца, вывел меня из ступора. Я отчетливо услышала щелчок открываемого замка.
Глаза киллера ожили. Куда подевалось их ледяное бесстрастие?
Вот он, роковой момент, тот, что через мгновение оборвёт ниточку моей жизни!
Я видела, как напрягся его палец. Едва заметное, отработанное движение и моя смерть, несколько граммов стального сплава, выпущена на волю.
Трудно сказать когда, мгновением раньше или мгновением позже, дверь соседской квартиры распахнулась. Два брата-близнеца, что-то крича друг другу, вылетели на площадку.
Их гомон оборвался внезапно, словно невидимая рука выдернула вилку радиоприемника.
Я вновь (не понятно, как успела!) глянула на своего убийцу, замерев от изумления. Казалось, время изменило свой ход. Отчетливо видела, как пуля летит в мою сторону, медленно описывая параболическую траекторию своего полета. Я удивилась способности думать в эти короткие доли секунд! Каким-то образом успела повернуться в сторону ребят- те мечутся в попытке закрыть распахнутую дверь. Их движения обычны, торопливы и порывисты, сами они охвачены паническим ужасом. И как ни странно, я снова слышу оглушительный шум и истошные крики. Мой взгляд снова остановился на убийце- тот застыл подобно статуе, его зрачки двигались медленно и растянуто, а смертоносный сгусток металла продолжал свой полет, будто плыл в густой вязкой жидкости, преодолевая её сопротивление.
В это невозможно поверить, но я успела поменять своё положение в пространстве, отклонившись чуть в сторону….
И тут окружающий меня мир взрывается какофонией самых разнообразных звуков: приглушенный хлопок и тут же отвратительный лязг металла- пуля расплющилась о край приоткрытой двери; шум, крики, мой едва различимый стон. Последнее ощущение- жгучая боль в области предплечья. Ноги начали подкашиваться сами собой, я поползла по стенке вниз, теряя сознание. Спасительная пустота накрыла меня, вытолкнув за пределы реальности….
Глава 25
Резкий запах нашатыря, ударивший в виски, вынудил-таки мое сознание толчками пробиваться сквозь пелену, застилавшую мозг, то, заставляя воспринимать окружающий мир, то, вновь позволяя уплывать в небытие.
— Не беспокоитесь- пуля прошла по касательной… Она в обмороке…
Незнакомый голос доносился из иного мира, оттуда, где меня пока ещё не было.
Чьи-то всхлипывания… Мама, кажется… Запах лекарств. Обрывки разговора. Они раздаются издалека, словно из- за перегородки соседней комнаты, и едва фиксируются моим притупленным мировосприятием, но смысл их абсолютно не понятен, будто говорят на чужом языке.
— Мамочка! Вернись! Ну, пожалуйста!
Ледяные ладошки на моих щеках. Яна. Этот голос не спутать ни с чьим другим. Только он помог мне окончательно прийти в себя.
Я с трудом разомкнула слипшиеся веки. Потолок кружился, резко опускаясь, словно старался утопить меня в себе, но спустя мгновение вновь оказывался на своем месте где-то наверху.
— С ней можно говорить?
Новый голос. Я попыталась разглядеть говорившего. Тщетно. Мой взгляд не подчинялся мне, блуждая в пространстве, не в состоянии сосредоточиться на чем- либо конкретном.
— Терпение, молодой человек! Она ещё не пришла в себя, и вряд ли это случиться так скоро, как Вы того хотели бы.
Краешком глаза всё же удалось различить, что один из говоривших облачен в белый халат. Итак, врач… Кажется, возится в своем чемоданчике.
Заметив, что мои глаза ожили, доктор взял мою руку, нащупал пульс, ободряюще улыбнулся, заглядывая мне в глаза:
— Как Вы?
— Вполне… — прошептала я хрипло.
— Х-м, вполне…Просто здорово, после… — он замолчал, крепко сжав моё запястье, и ободряюще улыбнулся.
Мне, наконец, удалось разглядеть его: невысокого роста, пожилой, серые глаза в окружении сеточки мелких морщин.
Я попыталась выдавить ответную улыбку.
— Пытаемся улыбнуться? — он положил мою руку поверх пледа, слегка похлопав по ней. — Значит, и вправду, вполне. Однако легкое успокоительное не повредит. Вам следует отдохнуть и забыться…. Отдохнуть и забыться… — повторил он. — Согласны?
Чуть прикрыв глаза, я выразила свое молчаливое согласие.
Краем глаза выхватила стоящего поодаль человека в милицейской форме и рядом с ним ещё одного в штатском, тех, с кем мне меньше всего хотелось общаться в данный момент.
Доктор приподнял уголок пледа, сделал в руку укол. Потом повернулся к этим двоим:
— А вам, простите, придется подождать до вечера, а ещё лучше, до завтра. Позвольте ей прийти в себя.
— Но… — начал было возражать в штатском.
— Никаких "но"… Элементарный такт, молодые люди… Войдите в её положение, наконец. Она никуда от вас не убежит, поверьте.
Последние слова я едва различила, улетая на крыльях отнюдь не легкого успокоительного, постепенно проваливаясь в полосу темного обволакивающего сознание тумана, туда, где реальность отступает, и ты растворяешься в спасительном небытии, лишенного каких- либо образов и не допускающего течения мыслей.
Сквозь пелену забытья пробилось ощущение, что кто-то осторожно тянет к подбородку плед, стараясь прикрыть мои руки. Я напряглась и попробовала разомкнуть отяжелевшие и, казалось, опухшие веки. Перед глазами всего лишь расплывчатый образ… Чей? Впрочем, какая разница… Зачем просыпаться и вспоминать кто я и что со мной? Мне было хорошо. Но состояние блаженного неведения длилось всего лишь несколько мгновений… В следующую секунду я вспомнила всё!
