Ксения Лестова - От судьбы не убежишь (СИ)
От нахлынувших эмоций я вздрогнул, отчего, впоследствии, наступил сильный приступ боли. Из груди непроизвольно вырвался стон.
— Тихо… — я почувствовал нежное прикосновение Юлиной руки, — все в порядке.
— Прости меня… — прошептал я.
— А?
Аккуратно, чтобы не превысить болевой порог, я дотянулся до Юлиной руки.
— Юль… Прости, — я посмотрел ей прямо в глаза и понял, что люблю. Не знаю когда, почему… Просто люблю.
— Я на тебя не сержусь, — пробормотала она. — Ты меня сильно обидел. Сама не понимаю, но почему‑то я не чувствую злобы и прощаю…
— Юль… А, если я выживу, ты выйдешь за меня?
— Куда выйду?
— Замуж, глупенькая.
— Ты серьезно? — я почувствовал дрожь в ее руке. — Зачем тебе я в качестве жены?
— В качестве моей самой любимой и единственной, — мне с трудом давались эти слова, кажется, я ни ражу в жизни еще такого не говорил. — Я сейчас понял, что моя дальнейшая жизнь без тебя бессмысленна.
— Рен, я… — в ее глазах показались слезы.
— Я пойму, если ты скажешь «нет». Ты достойна лучшего. Я ужасен, жесток и почти труп. Я козел, сволочь, идиот и мерзавец. Я наемник…
— Я согласна, — прошептала Юля.
Она склонилась ко мне и нежно поцеловала. От ее прикосновений где‑то внутри становилось тепло и радостно. Впервые в жизни я задумался о будущем, о нашем совместном будущем… Наверное, я стану первым счастливым человеком на Черной планете.
Где‑то далеко в коридоре послышался лай, который становился все громче и громче. Наконец, на пороге моей палаты появился и сам каур. Игнорируя обеспокоенную хозяйку, он запрыгнул прямо ко мне на койку. Должен признать, Спайк сделал это очень аккуратно, не причинив никакой боли. Не долго думая, эта блохастая псина стала меня всего вылизывать. На Юлю он никак не реагировал, как будто ее тут и не было. Фу — у, ну и гадость эти его слюни… Знает, гад, что я пошевелиться не могу, вот и намывает. Закончив свое мокрое дело, Мистер Спайк лег прямо мне на грудь. Странно, я думал, сейчас из глаз искры посыплются… Юля думала также.
— Мистер Спайк, живо слезь! — закричала она на каура. — Слезай, кому говорю!
— Юль, все в порядке. Мне не больно.
— Какой умный питомец у вас, мисс Юлия! — раздался в дверях голос доктора. — Вы не знали? Кауры очень хорошие лекари, кроме того, ваш бесхвостый друг обладает нехилой интуицией. Представляете, он почувствовал, что вы, капитан, очнулись и прибежал сюда аж из кухни!
— Бедный повар, — промямлила Юля, с опаской поглядывая на меня. Я не удержался и расхохотался.
— Ты чего? Тебе ведь нельзя!
— Видать слюна вашего питомца уже подействовала, — пояснил доктор. — Я прав, капитан Доррен? Вам уже не так больно?
Меня чуть не вывернуло наизнанку. Куда проникла слюна этой псины? В рану?! Мерзость, однако я осознал, что док прав. Боль действительно ушла. Насовсем.
— Я так и думал, — произнес Арнаус и повернулся к двери. — Если что, зовите.
Я дотронулся до раны — не больно, вроде. Мое состояние определенно улучшилось.
— Юль, а можешь принести мой планшет? Я разошлю команде приказ, чтобы допросили того гада.
— В этом нет необходимости, — произнесло мое чудо, — я сама с ним уже поговорила.
— То есть как?! — и в какой же, интересно, форме они говорили?
— Ревнуешь? — подмигнула. — Да мы его из клетки то не выпускали. Я от нее за пять шагов стояла.
— Это хорошо. Ну и что ты узнала?
— Информацию о том, кто за тобой гоняется. Этого наемника подослал, не поверишь, сам Урт.
— Интересно, в каком месте я перешел ему дорогу?
— Не, тут не то. Тут банальное мировое господство. Он хочет устранить тебя, чтобы самому стать великим, ужасным наемником, попутно прихватизировав Черную планету.
— Вот попал!
— Да — а, по нему психушка плачет, — согласилась Юля, — но, с другой стороны, если устранить этого Урта, то Гер освобождается от соглашения и…
— А ну‑ка брось! Если в этой борьбе с тобой что‑то случится, я не переживу!
— Взаимно. Правда я никуда и не собираюсь. Пока.
— Что?
— Эм — м-м… Просто, понимаешь, они теперь хотят убить нас обоих.
— Что?! Почему?
— Ну — у-у…
— Выкладывай! Не покусаю.
— Точно? Тебе может не понравиться. Пока ты был без сознания, я немного помогала команде.
— М — да? И тебе все равно, какого они о тебе мнения?
— Сейчас, да. Я им сильно помогла.
— И это как‑то связано с тем, что Урт захотел тебя прибить? — Понятно, глазки в пол. — Рассказывай.
— Тебя сразу же унесли на операцию в медицинский отдел. Я была сильно взбешена, поэтому, пошла срывать злобу на наемника. Этот субъект особо не был проинформирован относительно всего задуманного Уртом. Но зато он прекрасно знал, в чем заключается его миссия. Для наемника стало большим подарком твое состояние. Слава Богу, обошлось. Я решила проверить, как идут дела на капитанском мостике и очень кстати застала один важный звонок. Классика — Урт с угрозами. Нам пригрозили, что на «Дракон» нападут еще раз и даже сообщили, сколько их будет и где они нас ждут. Ребята сразу стали суетиться и исправлять маршрут полета. Вспомнив уроки астрономии в школе, я поняла, что это ловушка — блеф. Скорректировать маршрут мы могли только одним путем, поэтому засада могла быть как раз там. Тем более, что новый маршрут на Черную планету, у наших планировщиков предполагал остановку на Гелоне. А там как раз находится гнездышко Урта. Поэтому я настояла не сходить с заданного тобою маршрута. Я просто подумала, что им не выгодно было нападать среди астероидного облака или вблизи какой‑нибудь очередной дыры…
— Ты все правильно сделала, — меня аж распирала гордость за свою невесту. — Так тебя поэтому захотели убить?
— Не совсем, — что‑то тут не так… — Урт сам виноват!
— Та — ак…
— В общем, он так взбесился, что послал нам пару боевых кораблей наперерез. Ну мы их того… С моей легкой руки.
— Какие ракеты использовала? — ладно, постараюсь не расстраиваться.
— Это были не ракеты.
— Тогда что? Очередная черная дыра?
— Нет. Мы их кокнули об астероид.
— Вы влетали в астероидное облако? — ну и дела. Почему‑то нормально рассердиться не получилось. Вот что любовь с людьми делает. — И какого пилота надо благодарить?
— Гера…
— Кого? Он же не пилот!
— Еще какой пилот! Он, оказывается, всегда им мечтал быть. Нас всех уберег, а врага послал на тот свет!
— И как же он додумался до такого? — что‑то меня терзают странные сомнения…
