Даша Пар - Красный Принц
Положив трубку на место, я разочарованно склонил голову над коленями и прикрыл глаза рукой. Сейчас мне нужно было поговорить с Марией, нужно с ней встретиться, а сделать это не получается. Я хорошо знаю леди Анастасию — эта женщина очень заботливая и внимательная по отношению к своей дочери. Так что мне остается только ждать и надеяться на то, что Мария захочет меня увидеть и сбежит из-под присмотра родителей. Но беда вся в том, что я даже не знаю, как ей передать о важности встречи! Раньше этим занималась Хейли — именно она помогала мне передавать весточку, если девушка оказывалась взаперти.
— Что, свидание не состоится? — скрывая довольную ухмылку, проворчал отец, убирая газету в сторону и открывая своё насмешливое лицо, — ты смотри — часики тик-так, тик-так! У тебя осталось всего три дня на раздумья, не считая этого. Так что поспеши!
— Не надо, отец, — раздражённо бросил я, поднимаясь на ноги. — У меня есть эти несчастные три дня — так дай же мне их! Не мешай!
— Хорошо-хорошо, — хмыкнув, спокойно ответил он, вновь прячась за газетой.
— Я пойду, пройдусь, — сказал я, выходя из гостиной и проходя в кухню. На столе в шкатулке ещё лежала полупустая пачка сигарет. Надеюсь, мне этого хватит, чтобы подумать.
— Ты куда собрался на ночь глядя? — удивлённо воскликнул отец, появляясь в дверях кухни, — что ты забыл на улице в такую непогоду?
— Мысли забыл — подумать надо, — иронично ответил я, забирая сигареты, — не волнуйся — я не собираюсь уходить далеко. Думаю, что прогуляюсь до Рассел-сквер и обратно.
— Ты уверен, что тебе это нужно? Сам понимаешь сейчас не безопасно…
— О Боже, отец, — грустно простонал я, прикрывая глаза и прислоняясь к стене, — ты слишком много общаешься с мистером Фейбером! Ты же знаешь, он настоящий параноик!
— В нашем городе сейчас…
— Господи, отец, взгляни на карту — где я и где Уайтчепел?! «Фирме» нет дела до таких как я, она занимается совсем другими вещами! (Здесь говориться о братьях-близнецах Крей, покоривших Лондон в те годы. Они были легендарными мафиози.) И хватит об этом.
Увидев, что отец упрямо поджал губы и собирается сказать мне что-то резкое, я высоко поднял руки, показывая, что больше не хочу говорить об этом и вышел из кухни.
Мой путь пролегал мимо Блумсбери-сквер и статуи Чарльза Джеймса Фокса, по улице Бедфорд Плейс, которая упиралась прямо в памятник Бедфорда. Там же я и остановился, задумчиво рассматривая суровое лицо герцога — Френсиса Рассела, создателя этого сквера, который основал его на месте Бедфорд-хауса — столичной резиденции его предков.
Сейчас я по-настоящему оказался на перепутье. Откровенно говоря, не знаю, что мне делать. Должен ли я взваливать на Марию мои проблемы? Да и есть ли выход из сложившейся ситуации? А нужно ли его искать? Я не знал правильного ответа.
Подул холодный северный ветер. Его резкие порывы всколыхнули опавшую листву и остудили моё лицо. Прижав ладони к глазам, я постарался выкинуть из головы все мысли и чувства. Оставить всё и стать свободным. Прямо сейчас сорваться с места на вокзал в незнакомую страну, в какой-нибудь маленький городок, затерянный в бескрайнем море леса. Мне захотелось оставить свою пустую жизнь и опуститься на самый примитивный уровень бытия — тяжелый физический труд, простая любовь и старость, полная ребятишек и кружки пива на веранде дома, который сам построил.
Убрав руки от лица и посмотрев на них, я горько усмехнулся своим глупым фантазиям. Вот эти длинные, женские пальцы разве способны поднять топор и рубить дрова? Нет, эти пальцы принадлежат пианисту, скрипачу или же художнику, но никак не плотнику и не дровосеку. Но в моём будущем нет ничего из вышеперечисленного. Нет, и никогда не будет.
На улице сильно похолодало, и я ещё раз обмотал шарф вокруг горла, а концы подогнул вовнутрь. Спрятав руки в карманы пальто, я развернулся спиной к памятнику и уже собрался идти по направлению к дому, когда услышал за спиной странный и болезненный смех. Быстро обернувшись, я замер на месте, пытаясь углядеть в темноте сквера, что там происходит. Спустя минуту напрасного ожидания, я решил, что мне послышалось и стал поворачиваться обратно, когда смех повторился и на этот раз он был гораздо громче и ближе.
— Кто здесь? — громким голосом спросил я, доставая руки из карманов и сжимая их в кулаки.
Моё трижды проклятое зрение лишало меня чёткости восприятия, однако я смог заметить высокую тень, стоящую между деревьев. На мгновение я застыл на месте, не зная, что предпринять. С одной стороны мне хотелось узнать, кто это такой и почему он смеялся, но с другой стороны в голове стояли обрывки разговоров отца и мистера Фейбера. Я не хотел быть избитым и ограбленным неподалеку от дома по собственной глупости. Но была и третья сторона — смех показался мне знакомым. Его звук напоминал о том вечере, когда я обнаружил на крыльце дома красную ленту. И это тревожило меня больше всего.
Так прошло несколько минут, в течение которых тень, не двигаясь, стояла на месте. Тогда я решился и отбросил свои страхи. Быстрым шагом я миновал статую и пошёл прямо по газону к этому человеку. Которым оказался мужчина с бутылкой пива в руках. Он стоял, слегка покачиваясь, и пытался сохранить вертикальное положение. Этот человек был мертвецки пьян — он даже не заметил, что я к нему подошёл.
Разочарованно фыркнул, я развернулся и побрёл домой. Сейчас мне стало стыдно за те глупости, которые крутились в моей голове. И те фантазии, которые на мгновение посетили меня. Как можно мечтать о том, чтобы собственноручно поймать «Оборотня с красной лентой» и доставить того в полицейский участок? Как можно такое предположить? И думать, что это поможет мне и Марии. Воздушные мечты об одобрении со стороны наших отцов и свадьба… Я наивный мечтатель, который не может решить своих проблем из-за фантазии о счастье. Мне остается лишь надеяться на то, что всё как-нибудь образуется.
Вернувшись домой, я обнаружил своего отца, сладко спящего в гостиной на его любимом кресле с высокой спинкой — единственной дорогой вещи в доме. Он сидел, чуть склонив голову на бок и сжимая газету в руках, из его горла доносилось тихое посапывание, а лицо приобрело необычайную простоту и беззащитность, свойственную всем спящим.
Я улыбнулся кончиками губ, а затем подошёл к нему на мысочках и осторожно вытащил из его рук газету, чтобы она не упала и не разбудила его. После я выключил стоящий рядом торшер и вышел из комнаты. Завтра будет долгий день и мне нужно выспаться.
* * *Перед самым обеденным перерывом, когда я только собирался покинуть тихое царство архива и погрузиться в шум и гам главного зала, ко мне зашёл один служащий музея, с которым я не был знаком лично, но часто видел на проходной и в обеденной комнате.
