Душа моя, гори! - Виктория Яровая
– Зачем? – втянувшись в историю, с интересом спросила я.
Наили глянула на меня, как на человека, который не знает, что два плюс два – это четыре. А потом, словно что-то вспомнив, понимающе покачала головой.
– Точно! Ты же не местная. Каждый день мне так глаза натираешь своим видом, что я уже подзабыла. Как думаешь, с чего бы это наш кадиз захворал?
– Так прокляли его, – уверенно ответила я, не считая нужным хранить сей секрет.
Старушка широко улыбнулась и аккуратно сорвала пучок трав, которые охотно росли под ее присмотром.
– Шустрая ты какая, уже все разведала, – одобряюще произнесла она. – А знаешь, как это сделали?
– Может, волос с него нащипали да сожгли темной ночью на черной свече или куклу смастерили да зарыли ее на перекрестке. Ну или петуха зарезали, а его кровью…
– Ты где этой чуши набралась? – перебила старушка, удивленно глядя на меня.
Она даже связывать траву в пучок прекратила, ее морщинистые руки замерли на полпути.
– В моем мире есть люди, которые в это верят.
– Все-таки чужачка, – кивая головой, задумчиво произнесла она.
– Я думала, вы знаете, – с легким раздражением пробормотала я.
– Догадывалась. Мне все равно, откуда ты к нам пожаловала. Теперь ты здесь и тебе следует разобраться с нашими правилами. Ты, конечно, дама с зубами, но без этого… облапошат.
– Я пытаюсь, – простонала я, с трудом поднимаясь и разгибая затекшую спину.
Не самое приятное занятие – перебирать наспех скошенную мелкую травку, выискивая в потемках полезные стебельки.
– Тогда слушай внимательно. Сейчас у нас признают лишь Траунада. Духа огня. К нему обращаются за благословением или советом. Для него устраивают праздники и просят ниспослать дарующий огонь. Он пленил Кималана и хочет, чтобы тот исчез из людской памяти. Неплохо получается, мало кто вспоминает второго духа. А еще Траунад любит покупать человеческие души.
– Зачем? – искренне удивилась я.
– Кто ж его знает! – воскликнула Наи. – Душа людская хранит в себе много чистой энергии. Вот и копит, наверное, ее злодей. Мечтает сравняться с творцами.
Я задумалась. Интересно, а что дух собирается делать с энергией? И зачем людям продавать свои души? Сразу же спросила об этом Наили.
– По-разному, – ответила она. – Траунад может исполнять желания взамен душ.
– Так проклятье Грэга – это чье-то желание? – воскликнула я и осеклась.
Больно громко у меня получилось. Старушка кивнула и ответила:
– Можно многое попросить, но взамен он ставит на душе свою метку. После смерти держит ее во внешнем мире и не пускает туда, где ее место. Вот и мучаются там бедолаги, словно призраки.
– А откуда вы знаете? Не он же вам рассказал, – не поверила я.
– Я долго живу, милая, много чего повидала. В нашем мире нарушен порядок, и он сходит с ума. Души становятся предметом торговли. Я видела, как одержимые идеей получить больше богатств и власти люди творили ужасные вещи. Наблюдала, как умирают северные земли и на что приходится идти ее обитателям, чтобы жить.
Она замолчала и бросила долгий взгляд на моего охранника, который сидел в стороне и издалека наблюдал за нами. Про что она?
– Баиш с севера? – тихо спросила я. – Поэтому он всегда такой грустный?
– Да, он северянин, но грустный он по другой причине, – прошептала Наи. – Он дочь потерял.
– Печально, когда дети умирают, – попыталась я посочувствовать.
– Тьфу, язык твой поганый, – шикнула старушка. – На севере он был охотником и часто уходил в леса. Жена умерла у него, и он оставлял двухлетнюю дочь под присмотром старосты деревни. В один из дней, пока его не было, приехали люди из южного сидэ за рабами. Ее и забрали.
– Разве можно без разрешения? – возмутилась я.
– Кто ж его знает, – пожала плечами Наи. – Баиш, как вернулся, бросился вдогонку. Пытаясь ее спасти, он убил нескольких людей. Его схватили и вышвырнули в забытые земли. Уже пять лет тут живет. Все деньги тратит на ее поиски.
– Ну и порядки… – протянула я, в очередной раз поражаясь человеческой жестокости.
– Пока дух воды заперт, баланс нарушен. Наш мир медленно умирает.
– Почему его никто не восстанавливает? – заинтересованно спросила я.
– Были смельчаки, которые пытались освободить Кималана. В надежде, что он сможет обуздать Траунада и выпустить души. Только после этих попыток их никто не видел, а желающих с каждым разом становится все меньше. Я очень рада, что на своем веку увижу еще одну попытку.
– Здорово, – искренне порадовалась я за нее.
Видно же, что для старушки это будет событием века. Жаль, конечно, очередного бедолагу, решившегося на отважный поступок. Но тут уж ничего не поделаешь. В мире всегда должно быть место таким вот отчаянно-храбрым, но больным на всю голову горе-героям. Наша задача, как свидетелей доблести, потом с почетом проводить смельчака в мир иной.
Наили я, разумеется, ничего не сказала. Вместо этого сморозила ерунду про доблесть тех, кто попытается с риском для жизни освободить духа. На что услышала:
– У меня с кадизом могут быть разногласия, но его отважную решимость я полностью поддерживаю!
– Чего?! – воскликнула я так громко, что Баиш вскочил на ноги.
Взмахом руки остановила его. Как же я сама не догадалась?! Конечно! Кто еще в здравом уме пойдет на такую аферу, если не мой ненаглядный? Остолопа кусок!
– Откуда информация? Он сам сказал? – спросила я шепотом, наклоняясь к нахмурившейся старушке.
– Мне не нужно ничего говорить. Я и так людей насквозь вижу. Кималан подарил ему дар искателя воды не просто так.
Я прикрыла глаза, пряча клубок эмоций, обуревающих меня. Следует срочно поговорить с Грэгом. Я не хочу умирать лишь потому, что он возомнил себя великим освободителем.
Извинившись перед Наили, я бегом отправилась к кармыку. Скоро стемнеет. Наверное, он уже закончил с делами и сейчас отдыхает.
Я оказалась права. Грэг сидел
