Разделённые - Арлен Гарднер
— Тебе нужно идти, — на сей раз Лунолике удалось встать и отойти назад, встав ровно на границе между днём и ночью. — Если Старейшины и впрямь придут сюда, они не должны тебя видеть. Спрячься, прошу. Не подвергай себя опасности.
— Хорошо, — я встал, чувствуя, что моё тело вновь наполнилось силой. — Не все братья против меня, один из них прознал про наши встречи, он помогает мне, всё будет хорошо Лунолика.
Глава 10. Лунолика
Хочу с тобой я убежать,
Хочу с тобою скрыться.
Но разве можно нам мечтать
О том, что это может сбыться?
Нельзя ночи идти ко дню,
Сказала нам Луна.
Вот только всё равно иду,
И пусть я не права.
Имею право на ошибку,
Имею право я любить,
И мне с тобой болью
В сердце жить.
Я не могла сдвинуться с места. После разговора с Лучезаром мне хватило сил дойти лишь до холма, и, преодолев его, я присела на мелкую, тёмную траву, проглядывающую через песок.
Моё тело била дрожь. Я не могла остановить слёзы, что беспрестанно текли из моих глаз, стоило мне вернуться на свои земли. Мне хотелось помочь Лучезару, но я не знала как. Всё, что я могла сейчас сделать — это молиться за него, вот только я не знала кому, ведь не помолишься об этом Луне. Нужно было раньше думать о последствиях, сейчас было уже поздно.
Я прижала свои ноги к груди и уткнулась лицом в колени. Мне хотелось прямо сейчас развернуться и броситься обратно.
Я вытерла глаза руками и попыталась успокоиться. Слезами я сейчас никак не помогу, мне нужно возвращаться в своё поселение.
Глубоко вздохнув, я поднялась на дрожащие ноги и медленным шагом пошла вперёд. Должно быть, мои сёстры увидят моё состояние, будут задавать ненужные вопросы, я должна сделать вид, что у меня всё хорошо.
Дойдя до поселения, я провела по своему лицу рукой и, убедившись, что на нём не осталось влаги от слёз, я стала пробираться к своему лунодому в надежде, что меня никто не заметит.
Кажется, я привыкла забираться внутрь через оклун, потому что и в этот раз с лёгкостью запрыгнула на него. Селены не было, должно быть, сестра придёт позже.
Я достала подаренный Лучезаром гелифет и, прижав его к груди, вновь заплакала.
Я не могла это контролировать. Стоило мне подумать о том, что ему грозит опасность, как слёзы самовольно начинали литься из моих глаз. Он сказал, что любит меня, и я тоже его люблю, и мне тоже важнее его жизнь нежели моя собственная.
Я достала из своего одеяния небольшие ягоды, которыми хотела его угостить, совсем забыла о них, да и не к месту было доставать их. Надеюсь, что скоро настанет тот восход, когда мы сможем спокойно встретиться на границе, и вот тогда я угощу его этими ягодами. Я слегка улыбнулась, а ведь я столько времени потратила для того, чтобы найти эти кислые ягоды. Селена помогала мне в этом, искала на всех кустах, я потом обязательно расскажу ему сколько времени потратила на то, чтобы найти их. Я засмеялась, несмотря на то, что по моему лицу продолжали литься слёзы. Я не могла не засмеяться, представив, как морщится Лучезар, поедая эти кислые ягоды. Надеюсь, что вскоре смогу увидеть такое его лицо наяву.
— Как прошла ваша встреча?
Я перевела взгляд на вошедшую Селену. В глазах сестры сияло беспокойство, наверное, мой вид говорил о том, что есть о чём переживать.
— Лучезар в опасности, — прямо ответила я, у меня просто не было сил что-то выдумывать. Сестре не обязательно было знать всю правду, но сейчас мне было всё равно, как она поступит с данными познаниями. — Старейшины узнали о том, что он покидает своё поселение в полночь. Теперь они следят за ним… могут наказать…
— А про тебя эти дикари не знают? — тут же спросила Селена.
Я поморщилась от этого слова, я ведь просила её не называть жителей тех земель дикарями.
— Нет, не знают. — ответив, я вновь посмотрела на зажатый в руке гелифет. — Он пришёл предупредить меня.
— Вот и отлично, — голос сестры звучал непозволительно бодро в такой ситуации. — Слава Луне, что они не прознали про тебя. Теперь тебе нельзя ходить на границу, могут заметить и задаться вопросами. Еще, не дай Луна, смогут как-то сообщить об этом нашим Старейшинам. — Её бирюзовые глаза посмотрели в мои. — Живём как раньше, сестричка.
— Что? — я просто не могла поверить своим ушам. — Думаешь, это так просто? Взять и забыть? Жить как прежде?
— Ну да, — немного смутившись, ответила Селена. — Этот дикарь был твоим увлечением, понимаю. Мне тоже было бы интересно общаться с тем, кто является моей противоположностью… наверное. Но ведь это не может длиться вечно, Лунолика.
— Он не моё увлечение, он моя любовь! — воскликнула я и, смотря на непонимающее лицо сестры, добавила. — Это когда одно живое существо тянет к другому. Так сильно тянет, что ты не представляешь жизни без него. Он занимает все мысли, он предстает перед тобой сотканный из грёз, когда ты засыпаешь или просто закрываешь глаза… я не могу без него.
— Мне кажется, ты заболела, — тихо проговорила Селена, делая шаг назад. — Ты бредишь, сестра. Такое невозможно.
— Но я это чувствую, — горько усмехнулась я.
— Нужно тебя вылечить!
— Я не больна!
— Тогда что это?
— Любовь… я люблю его.
— Не понимаю, о че-ем ты-ы-ы, — протянула Селена. — Но я искренне хочу помочь тебе, я вижу, как тебе сейчас плохо.
— Я волнуюсь за Лучезара, — призналась я. — Но я не знаю, что мне сделать, чтобы оградить его от опасности.
— Глупышка моя, сестра, — вздохнула Селена. — Ты о себе должна думать и о процветании нашего поселения, а не о дикаре, который находится за сотни, нет, тысячи шагов отсюда!
— О чём это ты?
Я дернулась, резким движением руки отбросила гелифет в сторону, надеясь, что его не найдут, и уставилась на вставшую за спиной Селены Лунайру. Сестра стояла вся побледневшая, боявшаяся, казалось, даже дышать. Моя шилэнис медленно обошла её и, приблизившись ко мне, спросила:
— О чём говорила Селена?
Её мелодичный голос впервые звучал строго в мою сторону, и я невольно поежилась, отводя взгляд.
