Андреа Кремер - Кровая Роза

— Так это было до или после пари с Силасом?

На секунду он задержал дыхание.

— Она рассказала тебе о пари?

— Она ничего не говорила об этом.

— Сначала было пари, но только несколько часов, — продолжил Коннор. И из этого вышло лишь то, что я и Эдна больше не могли танцевать рядом друг с другом. В момент, когда я поцеловал ее, я не мог…

— Ты не мог притворяться, что не влюблен в нее.

Он бросил недружелюбный взгляд в мою сторону.

— Это довольно очевидно, — пояснила я.

— Я больше не мог врать себе. Но думал, будет лучше, если продолжу притворяться для нее.

— Мне кажется, что ты не прав.

Мой разум вернулся к признанию Рена. Если бы я знала, что он на самом деле чувствовал ко мне, была бы наша жизнь другой? Мысли о Шее последовали после этого вопроса. Хочу ли я, чтобы прошлое было другим? Я не могла даже представить отсутствие Шея. Мое сердце разрывалось при мысли, что я могла никогда не влюбиться в него.

— Может быть, — Коннор встал и потянулся. — Все получилось не так, как я надеялся.

— И на что же ты надеялся? — спросила я. — Ты хотел видеть Эдну с кем-то другим?

Внезапный удар его взгляда дал мне понять, что это последнее, чего он хотел.

Я стояла на своем:

— Тогда ты должен что-то с этим делать.

— Я заключу с тобой сделку, — он медленно улыбнулся. — Я объяснюсь с Эдной, когда ты выберешь своего парня.

— Это несправедливо.

Я встала, встречаясь с его пристальным взглядом.

— В любви и на войне все справедливо, — ответил Коннор, поворачиваясь, чтобы уйти. Думаю, это означало, что наш разговор окончен.

— Так что? — окликнула его я. — Ты ничего не сделаешь?

— Я следую твоему примеру, Альфа, — он повернулся, продолжая идти, и улыбнулся мне.

— Что это значит? — мои руки оказались на бедрах.

— Это значит, что я собираюсь выиграть войну. Романтике придется подождать.

Я посмотрела ему вслед, разочарованная разговором. Но, по крайней мере, мне стало хоть что-то понятно в истории Коннора и Эдны.

— Калла! — я повернулась и увидела, как мне машет Брин. Ансель держался позади с корзиной, наполненной до краев апельсинами. Мейсон был с ними.

— Что? — спросила я, когда добралась до них.

— Нам нужно спуститься вниз, к ограждению, — ответила она.

— К ограждению? Почему?

Мейсон посмотрел на меня и добавил:

— Логан хочет встретиться.

11

Помещение, где держали Логана, больше походило на клетку, чем комната Анселя. Я осталась довольна этим наблюдением, однако, вскипела, как только мы вошли в узкое пространство. Пока мы шли от сада до ограждения, все молчали. Эти комнаты, используемые для заключенных, были расположены на низшем уровне Академии, отделенные от оживленных частей учебного заведения Ищеек. Не смотря на то, что Мейсон заверил меня о возможном присутствии Аники, эта встреча не укладывалась в моей голове. Все это было слишком знакомо. Логан хотел что-то сообщить своей стае. Нас вызвали так, словно он все еще был нашим хозяином. От того, каким образом Мейсон направился в помещение, я бы сказала, что он так же не в восторге от такого развития событий. Я не могла винить его.

Что удивило меня еще больше, так это то, что Ансель настоял на своем присутствии.

— Для моральной поддержки, — пояснил он, бросив взгляд на Мейсона, когда я спросила его почему.

Если и был кто-то, у кого было больше причин для ненависти к Логану или любому из Хранителей, чем у Мейсона, это был мой брат.

Шей ждал нас за дверью. Когда мы вчетвером вошли, Логан выглядел слишком комфортно, даже растянувшись на двойном матраце, который включал единственную подушку и неокрашенное шерстяное одеяло, оперевшись на локоть и с сигаретой в зубах.

Рен, Сабина и Нев были уже в комнате. Аника и Итан стояли позади них. Итан наблюдал за Логаном подозрительно, а выражение лица Аники было скорее любопытным.

— Чудесно, — Логан улыбнулся нам и струсил пепел в пустой стакан на полу.

— Укусите меня, — прорычала я.

Логан мог ожидать обычного исхода, но я ему не позволю. Он больше не наш хозяин, и я хочу убедиться, что он об этом знает.

Брин на секунду задержала дыхание, но Мейсон улыбнулся. На мгновение глаза Логана расширились, но он тут же надел на лицо беззаботную маску.

— Калла, я не жду от тебя искренней симпатии, но мы все еще можем быть цивилизованными людьми.

— Ты — пленник, — уточнила я. — Вежливость ни к чему. Зачем эта встреча?

Он откашлялся.

— Есть две причины. И спасибо, что пришла.

— Калла права, — вмешался Рен. — Заканчивай шоу, Логан. Давай выкладывай.

— Не все в настроении, — Логан взял сигарету и вздохнул. — Моя последняя.

— Прекрасно, — сказал Мейсон.

Логан взглянул на него, и мое сердце екнуло.

— Не смей смотреть на него, — Нев пересек комнату, заслоняя Мейсона от взгляда Логана. — Никогда не смотри в его сторону, или я вырву тебе глаза.

— Я в порядке, — прошептал Мейсон, но побледнел.

Ансель сунул руки в карманы, уставившись в пол.

Впервые, голос Логана потерял свой ясный, властный тон.

— Ну, перейдем к первой причине … я хочу принести извинения.

Никто не говорил, но все смотрели на Хранителя.

Шей, наконец, нарушил молчание:

— Извинения?

— Несмотря на мое тюремное заключение, я начал уважать силу, верность и, прежде всего, упорство вашей стаи. Я пытался воспользоваться вашей верностью к Хранителям, и простите, что позволил своей наследственности взять над собой верх.

— Взять над тобой верх? — Нев зарычал, воздух вокруг него накалился. — Ты думаешь, что этого достаточно, чтобы восполнить то, что ты собирался сделать?

Я сделала шаг к нему. Как и мы все, Нев ненавидел Логана, но нападать на него, когда он находился под заключением Ищеек, не было решением.

— Конечно, нет, — продолжил Логан.

Он бросил умоляющий взгляд на Анику, которая встала между Хранителем и Невом.

— Пожалуйста, сохраняйте спокойствие.

Она положила свою руку на меч на поясе.

— Ты понятия не имеешь… — Нев уставился на нее.

— Оставь это, — Мейсон схватил Нева за плечо, оттягивая назад. — Он того не стоит.

— А как насчет меня?

Я удивленно обернулась. Ансель медленно шел к Логану, его руки по-прежнему были спрятаны в карманы.

— Для меня у тебя есть извинение?

Логан покачал головой, нахмурившись.

— Я думаю…

— Ты думаешь? — Ансель начал смеяться. Тонкий, ужасный звук. — Ты убил мою мать. Ты так же убил и меня для всех, кого оставил в живых.