Холли внутри шторма - Тата Алатова
— Красавчик нарцисс? — оробел Фрэнк, понятия не имевший, на что именно подписался.
— Когда ты успел прочитать пьесу? — удивилась Тэсса, ужинавшая и пирогом, и клубникой одновременно.
— Мне не нужно ее читать, — с важным видом заявил Холли, — чтобы представить себе, что именно Фанни там понаписала. Тоже мне, бином Ньютона! Какой типаж антагониста выберет женщина, которая считает себя некрасивой? Пффф!
— Он просто выпендривается, — успокоила Тэсса Фрэнка. — Вполне возможно, что главный герой пьесы Фанни — молчаливый мрачный тип. Тогда тебе придется просто красиво стоять на сцене.
— С чего бы Фанни писать про такую ерунду? — удивился Холли.
С улицы раздались какие-то крики, и все трое синхронно вздохнули.
Вот и поужинали спокойно.
Нью-Ньюлин снова бил в барабаны, призывая своего мэра и шерифа.
— Тэсса! Тэсса! — кричала добрая рыжая близняшка Лагуна. — Мэлоди пропала! Совсем-совсем исчезла, ее нет нигде.
— Спокойно, — рассудительно отозвалась Тэсса, приходя в движение. — Такого места, как «нигде», не бывает. Оно обязательно где-то да найдется.
Фрэнк и Холли посмотрели на опустевшее место за столом.
Фьють — и нет Тэссы Тарлтон. Глазом не успеешь моргнуть.
— Шампанского? — предложил Холли насмешливо, потому что лицо Фрэнка тут же стало еще более угрюмым, чем обычно.
Как будто Тэсса ушла за тридевять земель.
Как будто она не вернется через час или около того.
— Давай, — согласился Фрэнк, мужественно пытаясь улыбнуться.
Оскал получался зловещим.
— Да фу, — огорчился Холли и схватился за голову. — Да после твоего выхода на сцену людям кошмары начнут сниться. Нет, Фрэнки, надо что-то делать с твоей харизмой.
— Что? — насторожился Фрэнк.
Глава 15
Лагуна оказалась еще более глупой, чем Мэлоди себе представляла раньше. Она на полном серьезе принялась общаться со всеми этими неудачниками, которые жили вокруг. Таскала нелепого толстяка туда-сюда на веревочке, часами просиживала в дурацкой «Кудрявой овечке», самым неожиданным образом подружилась с суровой старухой, выращивающей помидоры.
Все это так сильно бесило, что Мэлоди не находила себе места. Ей хотелось сделать что-то отвратительное, мерзкое, злобное, чтобы все эти тупые людишки ужаснулись. Но была Тэсса Тарлтон, которую Мэлоди загуглила. Самый настоящий падший инквизитор, без дураков, тетка не придумала. Она едва не угробила однажды целый Лондон, а с такой малявкой, как Мэлоди, справится и подавно.
По ее мнению, инквизиторша могла бы выглядеть и пострашнее. Ну ладно, с ростом не повезло, тут ничего не поделать. Но можно же сделать тату, побриться наголо, надеть кожаную куртку и повесить на пояс несколько кинжалов.
Вот если бы Мэлоди стала инквизитором, все бы сразу видели: с ней лучше не связываться. Только слушаться и подчиняться, ибо для чего еще нужна власть, если не заставлять других пресмыкаться.
Мысль была настолько заманчивой, что теперь, засыпая в незнакомой хижине, Мэлоди мечтала о письме от ордена инквизиторов, как другие дети мечтают о сове из Хогвартса.
Она понятия не имела, как берут в инквизиторы, но точно знала: из нее получится клевый убийца монстров. Для веселой жизни Мэлоди требовались враги. Но, несмотря на миллион школ, которые они с Лагуной сменили, она была умной девочкой. И прекрасно понимала, что врагов-людей нельзя уничтожать без того, чтобы рано или поздно однажды не оказаться в тюрьме.
Поэтому инквизиторство казалось очень удачной находкой.
Но нужно было себя проверить: вдруг Мэлоди трусиха или у нее нервы. Чтобы выяснить наверняка, она решила сходить посмотреть на мертвеца, раз уж некая женщина по имени Вероника так кстати умерла.
Об этом она слышала уже трижды: сначала пришла грустная страшила в салатовом свитере и малиновых штанах, и они с Джулией долго пили кофе, ахали и охали. Потом к ним в хижину заглянул темнокожий доктор, который тоже вздыхал и рассуждал о том, что чрезмерные переживания вредны для сердца. При этом он с такой благожелательностью взирал на тетушку, что Мэлоди тут же внесла его в список особо неприятных людей. Потом прибежала Лагуна с толстячком на веревочке и, задыхаясь от волнения, рассказала, что от любви, оказывается, можно умереть, и заверила их, что никогда-никогда не влюбится.
Мертвая Вероника ждала похорон в своем доме, который стоял неподалеку от кладбища, сразу за пансионатом, это Мэлоди легко удалось выяснить. Как сказала яркая страшила, покойница специально построила себе жилье так близко к могиле мужа, чтобы ей было проще орать на него по ночам.
Очень продуманно, одобрила Мэлоди: если хочешь достать кого-то по-настоящему, то имеет смысл поселиться поближе.
Входить в чужой дом было страшно. Вдруг сейчас из-за угла на нее выпрыгнет Тэсса Тарлтон и обвинит в грабительстве. Мэлоди битых полчаса просидела в кустах, прежде чем решилась пробежать крохотный пятачок перед крыльцом и с разбега нырнуть в дверь — к счастью, открытую.
Ее встретил небольшой пустой холл, в котором не было ничего, кроме аккуратного ряда пустых бутылок вдоль стен. Словно кто-то потратил много времени, чтобы выстроить их по идеально ровной линии.
Сердце Мэлоди едва не выпрыгивало из груди.
В доме было сумрачно и очень тихо.
Она сделала несколько шагов и увидела распахнутые двери в гостиную, посреди которой стоял кухонный стол, а на столе лежало… что-то.
Немедленно захотелось удрать отсюда со всех ног, но вряд ли Тэсса Тарлтон стала великим инквизитором, сбегая от своих страхов.
И Мэлоди сделала еще несколько неуверенных шагов.
Женщина, лежавшая на столе, была совершенно не похожа на живого человека. Было что-то абсолютно мертвое в белом лице с заострившимися чертами. Голое тело было стыдливо накрыто простынкой, а в ногах лежала стопка одежды.
Кто-то придет и наденет на окоченевшее тело эту одежду, с ужасом поняла Мэлоди и закрыла рот обеими ладошками.
И тут сбоку послышался тихий шорох, отчего она едва не завизжала, и только сковавшее ледяное оцепенение ее удержало.
Медленно скосив глаза, Мэлоди увидела красивого юношу, сидевшего на полу у стены.
Джеймс, вспомнила она с трудом, старший брат того большеголового мальчика, который двигал предметы взглядом.
— Привет, — спокойно сказал Джеймс, — ты Мэлоди или Лагуна?
Ответить что-то вразумительное не получалось. Язык намертво прилип к небу.
— Все хорошо, — продолжил юноша, — мне просто показалось, что нельзя оставлять Веронику одну. На тот случай, если она вдруг решит воскреснуть. Ну знаешь, иногда такое бывает. Это может по-настоящему сбить с толку.
Тут
