Ключ от школы фей - Анна Бахтиярова
Меня откровенно бесила таинственность вокруг бывшего наставника.
Стихийница тяжело вздохнула.
– Слушай, ты вроде неплохая девчонка. Для полукровки. Но спрашивая об этом парне, нарываешься основательно. Особенно учитывая твое происхождение.
– Но…
– В общем, слушай. Но я тебе, – Эдит поднесла к моему носу кулак, – ничего не говорила. Его звали Джереми Глайд. Он был сыном леди Джеральдин – бывшего декана нашего факультета. Она занимала этот пост до твоего отца.
– Почему ты говоришь о Джереми в прошедшем времени?
– Потому что, – Эдит снова глянула по сторонам, – он вроде как умер. Ну, так считается. Джереми Глайд исчез. Прошло больше двух десятков лет, а никто так и не знает, что с ним случилось.
– Больше двух десятков?!
Я качнулась.
Нет, речь точно не о моем Джереми. Тьфу! В смысле, не «моем» в личном плане, а в ином. Этот позер точно не мой. Вот ни разу!
– Это случилось еще до нашего рождения, – подтвердила Эдит. – Однажды студент стихийного факультета просто исчез.
– Но почему вокруг этого та-акая тайна?
– Потому что в исчезновении подозревали студентку, с которой у Джереми вышла крупная ссора. Я не знаю подробностей. Говорю же, это не принято обсуждать. Знаю лишь, что той студентке все сошло с рук. Реальных доказательств вины не было. Только подозрения. А она… она… – Эдит снова запнулась, боясь говорить дальше.
– Что она? – спросила я напористо. – Ты почти все сказала. Закончи. Очень прошу.
Девчонка поморщилась и выпалила шепотом:
– Это Белинда Холланд. Наш ректор!
Мне резко захотелось присесть. Да хоть прямо на пол. Потому что ноги подкосились.
Мозаика-то складывалась. Проклятье! Она очень даже складывалась.
И Джереми, и леди Джеральдин ненавидели Белинду. Бывшая преподавательница и декан делала ректору гадости исподтишка, вроде активации моих учебников, а Белинда закрывала на это глаза. А еще не смела выгонять леди Джеральдин из Школы фей, хотя та больше не вела занятия. Мать Джереми, в свою очередь, оставалась здесь, надеясь выяснить, что случилось с сыном.
У меня было и объяснение произошедшего с ним.
Чертово безвременье!
Он застрял там. Основательно! Аж на десятилетия! Стараниями Белинды!
Но почему она его не вернула? Может, не смогла?
– Вижу, ты в шоке, новенькая, – заметила Эдит и посоветовала: – Забудь, что услышала. Для своего же блага.
– Хорошо, – пробормотала я.
Однако ничего забывать не собиралась. Да и как я могла? Сколько бы претензий у меня ни накопилось к Джереми, я его видела. Единственная в Школе фей! Я одна знала, что он до сих пор здесь и нуждается в помощи!
Однако прежде чем что-то предпринимать, следовало получить подтверждение выводов. Поэтому попрощавшись с Эдит, я снова наведалась в зал славы и озаботилась альбомами студентов стихийного факультета. Но не последних лет, а более ранних. Просидела полчаса и, наконец, нашла, что искала.
Джереми смотрел на меня с фотографии собственной персоной. С фотографии, которой было двадцать четыре года! Он ни капли не изменился. Не постарел ни на день. Выглядел хоть и пижоном, но не казался заносчивым. Взгляд был гораздо мягче и приветливее, чем я привыкла видеть. С другой стороны, у кого угодно испортится характер за столько лет в безвременье.
Нашла я и Белинду Холланд. Точнее, Белинду Эванс, ведь тогда она еще не была замужем за моим блудливым папенькой. Вот кто выглядел нахально и высокомерно. Настоящая гордячка! Взирала с фото так, словно ей все должны. Надо же, а сейчас ходит в скромной одежде и в целом никому не делает зла. Я не в счет. У нас отдельная история. Может, жизнь пообтесала? Проведя столько лет с моим отцом, либо окончательно станешь мегерой, либо превратишься в тыкву.
– Все-таки докопалась. Любопытная ты наша.
Он появился за спиной, заставив меня подпрыгнуть вместе со стулом. Джереми, чтоб его!
– Сложила два и два, – ответила я, захлопывая альбом с портретом мачехи. – Мог и сам рассказать, а не строить из себя загадку века.
– Так я и есть загадка века, – попытался сострить Джереми, но устало махнул рукой и присел на соседний стул.
– Значит, ты – пленник безвременья двадцать четыре года?
– Технически, да, – признался он после паузы. – Но это не совсем так. Мое безвременье отличается от того, в котором ты оказалась из-за Габриэль. Тогда все вокруг застыли, а вы продолжали двигаться. В моем случае, никто не останавливается, просто я не принадлежу этому времени. А иногда и вовсе… хм… «выпадаю». Только что был где-то, а потом оказываюсь в другой части замка и выясняю, что прошли недели или месяцы.
Он говорил об этом так спокойно. Будто о чем-то обыденном.
Или просто свыкся с незавидной участью?
– Но почему тебя вижу я? – спросила я о главном.
– А это еще одна загадка века. – Джереми закатил глаза. – И пока у меня нет ответов, что с тобой не так. В смысле, я имел в виду…
– Я поняла, что ты имел в виду! – перебила я раздраженно. – Как и то, что ты сначала говоришь, а потом думаешь.
– Ты про бал? – зачем-то уточнил Джереми и покосился сначала на мою бабочку, потом на свою, которая мирно сидела на рукаве формы и не собиралась улетать.
Я предпочла ничего не добавлять на эту тему. Задала другой вопрос:
– Что произошло у вас Белиндой? И почему она не вернет тебя назад?
Джереми взлохматил волосы и болезненно поморщился.
– Потому что не может вернуть. Что-то пошло не так и… – Он развел руками, мол, кто бы еще знал, почему так получилось. – Белинда пыталась. Правда пыталась. Уж я-то знаю. Следил. И тогда, и потом. Она даже не уверена, что я жив. А что случилось… Наверное, я сам напросился. Белинда так всех бесила. До скрежета на зубах и желания сделать гадость исподтишка. Ходила как принцесса по Школе. На всех смотрела, будто на мусор. Еще бы! Дар времени! Кто еще может таким похвастаться? Ну, я и решил немного развлечься. Устроить розыгрыш. Злой розыгрыш, на самом деле. Что уж теперь отпираться. Перегнул палку. А она взбесилась и… Перестаралась со зла. Плюс неопытность сказалась. Белинда ж только на первом курсе тогда училась. И вот результат. Плачевный для нас обоих.
– Для обоих? – переспросила я. – Она-то ректор. Отлично устроилась.
– Верно, ректор, – кивнул Джереми с философским видом. – Но от себя не убежишь. Я злюсь на нее, это правда. Ведь нельзя применять та-акую магию даже против обидчиков. Но она тоже ничего не забыла. До сих пор винит себя в случившемся. Так что мы оба несем это бремя. И ничего не можем изменить.
Я задумчиво покрутила пальцами
