Ворон и радуга. Книга 1 (СИ) - Черпинская Надежда

– Благодарю, золотце! – в ладонь служанки легла монетка.

Атаман проводил её взглядом.

– Хороша, да? – мотнул он головой. – Пожалуй, её я сегодня и трахну. А ты себе приглядел кого-нибудь?

– Нет.

– Смотри, вон та! Тоже ничего… Сиськи славные. Что ты кривишься? Не нравится?

– Неужели тебе только сиськи нужны? – поморщился Кайл.

– Нет, желательно вся девка целиком, – захохотал Эл. – И открою тебе тайну: то, что пониже, даже важнее… А тебе, значит, благородство и воспитание не позволяют просто так баб трахать? Да, могу только посочувствовать! Много теряешь. И что же тебе ещё надо, кроме..?

– Знаешь, – усмехнулся полукровка, – есть такая вещь… любовь…

– Знаю, – в тон ему ответил Ворон. – Побольше твоего знаю. И я тебе так скажу, друг, сохрани меня Небеса от этой заразы! Я тоже таким дураком был, тоже хотел, чтобы всё по любви. Я для неё из кожи вон лез. А она продала меня. И всех моих ребят из-за этой … за одну ночь…

Эливерт опрокинул в себя сразу полкубка.

– Мир полон женщин, Кайл, зачастую красивых. Бери любую! Бери, наслаждайся и уходи! Сразу же. Пока эта сука, любовь, не воткнула нож тебе в спину. А любовь всегда ударит, исподтишка, она не умеет иначе. Не жди, пока предадут – уходи раньше!

– Я не успел.

– Что?

– Поздновато для таких советов.

– А… – понимающе хмыкнул Эл. – Так ты уже тоже знаешь, какая она… Любовь. И чем тебе отплатила твоя?

Полукровка пожал плечами, и, опустив взгляд, холодно бросил:

– Замуж вышла. За того, кто ей был ровней. А потом… Он обвинил меня в том, чего я не совершал. И она поверила ему. А я… просто уехал.

– Был ровней… – задумчиво повторил Ворон. – На благородную замахнулся, что ли? Дерзко для сына рабыни…

– А откуда ты знаешь, что я сын рабыни? – прищурился Кайл.

– Так это ясно-понятно. Не припоминаю, чтобы лэмаяри добровольно с людьми связывались. А вот северяне поиметь красивых бессмертных дев всегда были не прочь. Полукровки чаще всего дети наложниц. Так что, сдаётся мне, на свет ты появился после того, как некий ушлый герсвальдский проходимец отымел твою бессмертную мать, не спрашивая на то её позволения…

– Я бы попросил тебя выбирать слова… – голос полукровки стал ледяным.

– Чем я тебя задел? – хмыкнул Эл. – Знаешь, моя мать не из «дочерей моря», но это её не уберегло. Уверен, что её тоже имеет какой-нибудь герсвальдский проходимец, без её на то желания… Север многие судьбы сломал безжалостно. Я тоже успел рабской доли хлебнуть…

– Поэтому ты и уехал с Севера? – понимающе кивнул полукровка.

– Ну, по правде сказать, я слинял от стражей порядка… Уж больно меня хотели изловить. Но мне всегда казалось, что Юг – это такая волшебная земля, где все живут безмятежно и счастливо, где нет такого беспредела, как там, у нас…

– Ты в это всё ещё веришь? – улыбка Кайла стала чуть заметнее.

– Нет, с тех пор я… поумнел слегка.

– Думаешь, такого не может быть? Чтобы все жили безмятежно и счастливо? Тогда зачем ты согласился служить Совету Девяти?

– Затем, что я дурак, – хмыкнул Эл. – И затем, что выбора у меня не было. Они меня в угол загнали. Ладно, раз уж завтра нас с тобой ждут геройства небывалые, то сегодня можно себе позволить немного разгильдяйства и безудержного веселья. Пойду-ка поближе к той милой красотке…

– На вино только не налегай! На рассвете в путь, и ты должен быть готов к бою в любой момент… – наставительно предостерёг Кайл.

– Я по жизни к бою готов в любой момент, – ухмыльнулся в ответ Ворон. – Даже когда сплю. Даже когда сплю не один.

***

– Слушай, Кайл, а может, этих бедняг комары заели? – Ворон досадливо прихлопнул очередного кровопийцу. – Ты глянь, у меня лошадь меньше, чем эти чудища. За один укус всю кровь высосут. А ежели рой таких? Кайл, ты меня слышишь? Погоди! Я в это болото не полезу!

Дорога свернула к пугающе тёмному неуютному леску, и Ворону незамедлительно расхотелось ехать по ней дальше. Кривые почерневшие деревья, затхлый воздух, гнилостная вонь стоячей воды. От болота тошнотворно несло мертвечиной.

Эл знал, что это единственный путь в то поселение, куда их с Кайлом отправил милорд Данкалнау. Он понимал, что этого не избежать. Но зудящее чувство не проходило – чутьё на опасность никогда не изменяло Ворону.

А этот лес, большей частью поглощённый болотом, даже на первый взгляд вызывал желание немедленно сбежать от него подальше.

– Здесь нет другого пути, – оглянулся на него полукровка. – И очень может быть, что нам другой путь и не нужен. Все, бесследно исчезнувшие, отправились из Хидара в Горинку, а, значит, ехали через этот лес. Они, разумеется, могли сгинуть и в самой Горинке, и в её окрестностях. Но выяснить это мы сможем, только повторив их путь.

– Да, знаю, знаю, – угрюмо хмыкнул атаман. – Обратно поворачивать поздно… Эх, дурная голова ногам покоя не даёт! Давай уже, подстегни тогда Хагдонна своего! Добрый конь ведь… И быстрее ехать может. Надо успеть до заката из этой трясины выбраться… А то… Как бы и нас не схарчил кто-нибудь.

– Подавится, – усмехнулся Кайл, но всё-таки пришпорил своего вороного.

***

Лес оказался намного больше, чем почудилось на первый взгляд. Уже пару часов они пробирались по грязной разбитой дороге, а глухим зарослям всё не было видно конца-края. Впрочем, стоило признать, что дорога со временем становилась всё лучше и суше. Зловонное болото осталось позади. Лес, хоть и не производил приятного впечатления и оставался довольно мрачным, но уже не казался жутким пристанищем кровожадных страшилищ.

Очередной изгиб дороги привёл всадников на берег небольшого озера. Тихая водная гладь, которую в этой глуши не тревожил случайный ветерок, блестела зеркалом, отражая пологий берег. Идеальная картина: кривые деревца, камыши, клочок небес в самом центре – всё отражалась в неподвижной глади вод. Обычное лесное озеро, а не мерзкая смрадная трясина, как было у окраины. От воды веяло сыростью. И лошади, уставшие от долгого пути, время от времени порывались свернуть к манящей прохладе вод.

– Эливерт, постой! Хагдонна напою, – окликнул в спину полукровка.

Ворон посмотрел на Кайла и тоже спрыгнул с седла.

– Тогда и я свою, пожалуй…

Лошади вошли по колено в воду, опустили головы.

– Знаешь, может, прогадали мы насчёт этого леса? – Эливерт задумчиво огляделся. – У меня от этого места до сих пор, признаться, мороз по коже… Но ничего опаснее комаров, здесь, кажись, не водится.

– Наверное, – вынужден был согласиться полукровка. – Видимо, эти бедняги пропали не здесь, а ближе к Горинке. Или даже именно там…

– Может, тут и тайн никаких нет, – продолжил Эл. – Какая-нибудь шайка разбойничков завелась, да и грабит-убивает проезжающих… Эти мужички ведь все на рынок ехали, с деньгами, с товаром.

– А ты среди своих ничего такого не слышал?

– Нет, но я и не интересовался. Кайл, на кой мне было спрашивать у кого-то про эту дыру?

– Да, понимаю, – Кайл кивнул. – Давай всё-таки сначала в Хидар. Местных расспросим… Эливерт? Ты меня слушаешь?

Ворон не слушал. Он посмотрел на небо, по которому текли вдаль белые стайки облаков, на невозмутимую гладь озера, снова в небо, и изрёк:

– Это что за хрень такая?

– Что? – не понял Кайл.

Его вороной жеребец фыркнул громко и вернулся на берег. А лошадка Ворона продолжала пить. Атаман стоял у самой кромки.

– На воду смотри! – хмуро бросил он.

Тут дошло и до полукровки.

Тихая спокойная гладь вод. И ничто её не тревожит. Даже то, что лошадь там переступает ногами, и морду свою прямо в озеро макает. Картинка по-прежнему совершенна. Отражённый лес, камыши, небо, облака. Неподвижные. А по небу они плывут стремительно, подгоняемые ветерком. Разве так бывает, чтобы отражение отличалось от настоящего.

Бывает. Но лишь тогда, когда оно морок, обманка. Ловушка.

Эливерт заскочил в воду, хватая за уздечку свою кобылу – чутьё подсказало, что лошадь немедленно надо на берег вывести. Но ноги вдруг увязли, будто он не в воду шагнул, а в илистую трясину. Ворон замешкался, ничего не понимая, с трудом выдирая ноги из грязевого плена. Лошадь заржала испуганно, рванула в бок. Элу почудилось, что воды озера приподнялись, как крышка сундука, и оттуда выскочило нечто…