Почему драконы изменяют? (СИ) - Цезарь Ника

Свернувшись в позе эмбриона, я старалась хоть как-нибудь согреть замерзающее тело. Сил на растирание давно не осталось. Как и сил, чтобы здраво мыслить. Лицо Рохана постоянно плыло перед глазами, выдёргивая меня из безумия, что постепенно зарождалось во мне.

Вдруг тяжёлые шаги, разнёсшиеся по лестнице, заставили меня подобраться и сжаться в комок. Наконец узнаю, зачем я здесь.

Загремел старый засов, дверь скрипнула… но не открылась.

Мне казалось, что я вовсе перестала дышать, в то время как сердце испуганной птицей билось в груди. Я ждала… И похититель тоже. Через несколько минут шаги раздались вновь, только теперь они удалялись.

Что бы это значило?

С трудом поборов страх, я встала, опираясь на стену, и медленно двинулась к двери. Толкнув её, облизнула пересохшие губы, не решаясь сделать шаг из своего подземелья.

Это была чья-то гнусная игра. И что бы я сейчас ни сделала, я последую чьему-то коварному плану. Никто не хочет быть пешкой, но порой выбора-то и нет. Потому, занеся ногу над порогом, наконец, сделала шаг.

Глава 26

Лестница была узкой, вдвоём здесь не разминуться.

Я облокачивалась на обе холодные стены, поднимаясь, что было к лучшему, ведь я постоянно пошатывалась, ища руками опору. Холодный гладкий камень скользил под ладонями, а вдали маячил тусклый свет.

От того, что я долго просидела в подвале в кромешной темноте, мои глаза отказывались мне верно служить. Всё плыло и двоилось. А ноги то и дело запинались.

Мне было страшно, что это всё иллюзия, и я на самом деле тихо схожу с ума в одиночестве под мерный звук падающих капель, но я гнала эту пугающую мысль и упрямо шла к свету.

Надежда — единственное, что мне оставалось. Если я её потеряю, это будет равносильно тому, что я сдалась и смирилась, готовая принять уготованную мне участь.

Поднявшись, осмотрелась. Я была в коридоре. С одного его конца меня ждало высокое окно, занавешенное решёткой, а с другой стороны свет горел ярче, зазывая в распахнутые двери.

Сглотнув, я сделала шаг в сторону света. У меня не было достаточно сил, чтобы испытывать удачу с окном. Вряд ли мне поддастся решётка… а встретиться со своим похитителем я хотела лицом к лицу, а не валяясь ненужной куклой на полу.

Ноги как будто налились свинцом, и каждый шаг давался с трудом, словно меня что-то тянуло обратно. Но я понимала, что это страх владеет моим телом.

Я с дрожью в руках заглядывала в небольшую комнату, хватаясь ладонями за косяк для надёжности. Гостиная была небольшой, но тёплой, уютной и пустой. В камине ярко пылал огонь, маня обещанием обогреть. И, увы, у меня не было сил противиться. Подойдя близко к камину, я почувствовала, как блаженное тепло поползло верх по ногам; вроде и сезон ещё жаркий, а на каменном полу отнюдь не тепло. Мне казалось, что я вымерзла до самых костей. Пошатнувшись, крепче ухватилась за старую полку над камином; не хватало ещё по собственной глупости обгореть.

Громкие шаги за спиной заставили меня замереть. Сил бежать и прятаться не было, да и глупо это. Кто бы это ни был, он сам открыл подвал.

Сердце бешено колотилось в груди, а мужские тяжёлые шаги, казалось, навечно вбивались в подкорку мозга. Я боялась повернуть голову и взглянуть страху в глаза, концентрируясь на тонких пальцах, что с силой сжимали мрамор. Костяшки побелели от напряжения, а перед глазами постепенно начало двоиться.

Тот, кто вошёл в комнату, уверенно сел в кресло. Я слышала, как шуршит ткань и расстёгивается пуговица, как мягкая седушка прогибается, принимая тело.

Облизнув пересохшие губы, я с усилием оторвала пальцы и медленно повернулась.

— Не понимаю, — хрипло прошептала я, — зачем?

Голос после длительного молчания был скрипуч, словно сухое дерево на ветру.

— Что именно? — скучающе протянул он.

— Зачем я здесь? — вновь повторила.

Мужчина нервно дёрнул уголком губ и зло прищурил взгляд.

— А зачем ты полезла не в своё дело?! — рыкнул он. — Жила бы себе мирно со своим муженьком, так нет… Шэлла оказалась болтливой ящерицей, и ты не лучше. Лезешь везде, суёшь свой нос… — мужчина говорил тягуче, неспешно, словно у нас впереди была целая вечность. Вот только глаза его были, словно бездна. В них читался страшный приговор. — Из-за тебя теперь меня ищут… Это непростительно, — он плавным движением поднялся и медленно двинулся ко мне.

— Ваши люди следили за мной, — то ли вопросительно, то ли утвердительно прошептала я.

— Заметила-таки, — мягко улыбнулся он, протягивая ко мне руку.

Я была не в силах отшатнуться, поэтому завороженно следила за её приближением.

— З-зачем?

— Люблю, когда всё под контролем. Знаешь, мне даже почти жаль тебя убивать.

— Убивать?.. — ошарашенно выдохнула я.

— А ты как хотела? Вначале я думал просто сгноить тебя в подвале, но решил быть милосердным.

— Милосердным? — мой мозг явно отказывался понимать происходящее или же решил милостиво отключиться, чтобы мне было не так страшно.

— Конечно. Ты сейчас поешь, а после я тебя убью.

— Как любезно с вашей стороны! — сарказм сочился в моём голосе.

— Рад, что ты оценила, — оскалился в улыбке мужчина, при этом его глаза оставались холодны, словно северное море.

— Можно было бы и не кормить…

— Можно, но я хочу послушать, что такого моя дорогая истинная наговорила тебе обо мне, что ты никак не могла угомониться.

— Ничего! — истерично выкрикнула я. — Ничего, что могло бы изобличить.

— Так что же ты лезла?!

— Я видела побои, видела её слёзы… Разве так поступают с истинными? Разве это — подарок богов?

— Глупая. Как будто ты много понимаешь, — расслабленно усмехнулся он, убирая руку от моего лица и отворачиваясь к огню, — мой дракон её не чувствовал, а как человек… она мне не была интересна для долгих отношений.

— Для отношений, значит, не подходит, а для постели — самое то, так?

— Выходит, — он искоса бросил на меня взгляд.

— Я не понимаю… Шэлла говорила о жене…

— Главное — как я сам считаю, ты так не думаешь? — прошипел он. — Я называю женой другую, и на этом — точка… Надо было тебе сидеть дома и не высовываться, этот мир не для тебя, — усмехнувшись, он оттолкнулся и направился к выходу. — Так что выбираешь: ужин, или сразу глотку перерезать?

— Ужин, — практически без запинки выпалила, скользя взглядом по комнате. Я собиралась держаться за жизнь до конца.

В тёмном углу на мягком стуле блеснула знакомая цепочка моей сумочки. Сердце вновь застучало чаще, пока я судорожно вспоминала, может ли мне там что-то помочь. Я даже сделала пару шагов в её сторону, но замерла, бросив осторожный взгляд на широкую спину мужчины. Он так и не вышел из комнаты, а только подозвал одного из своих работников, чтобы принять разнос с едой.

Аппетитный запах запечённых овощей заставил протяжно застонать мой желудок. Я готова была съесть всё подчистую, и мне было всё равно, пусть даже он положил туда самый действенный и опасный яд.

— Какая честь… Я смотрю, на вас работают люди, а вы сами меня кормите, — язвила, не отрывая взгляда от тарелки, над которой всё ещё вился пар.

Он ничего не сказал, поставив разнос на небольшой круглый стол, садясь за него и выжидательно глядя на меня.

Мелкими, но уверенными шажками я двигалась к пустующему стулу за столом. Присев, с подозрением посмотрела на мужчину, что всё ещё молча наблюдал за мной.

Глубокий насыщенный аромат розмарина, свежая нотка базилика вместе с печённым баклажаном и томатом заставили мой рот наполниться слюнями, а меня — не раздумывая потянуться за вилкой.

Я смело ломала кружки овощей и жадно отправляла их в рот, практически не чувствуя сладкого вкуса соуса, так была голодна.

— Не торопись, это может быть вредно, — назидательно говорил он, но это никак не влияло на мою скорость поглощения еды.

— Господин, нужно ваше присутствие, — знакомый парень появился на пороге; именно его я несколько раз видела около своего офиса.