Вас понизили! Или как меня в педагоги занесло (СИ) - Светлана Фокси
-Я понимаю. – кивнула я, но все равно говорить не хочу. Макс слишком резко ушел из моей жизни и слишком резко вновь в ней появился.
И спустя два дня Оттэн-Дэр постучал в дверь моей комнаты.
***
Профессор некромантии чувствовал себя странно. Он хотел просто поговорить с Лис, выяснить, в чем беда? Но отчего-то взял с собой бутылку ее любимого вина и коробку конфет. Максимус хотел о многом расспросить женщину, но это можно сделать в любой день, ведь теперь она вернулась в свою прежнюю форму. Даже немного поправилась на питательных кашах тетушки Полюшки. Но почему-то он пришел именно сейчас, в вечер субботы. Уже давно прошел ужин, Айрэн закончила с занятиями и должна быть в комнате.
Глубоко вздохнув, Оттэн-Дэр постучал. Ему очень не хотелось, чтобы кто-то из коллег увидел его с бутылкой вина у порога комнаты Айрэн Лис. И так в последнее время на него вся академия странно косится и улыбается. Но тут, наконец-то, открылась дверь.
***
Максимус, как и всегда, впрочем, излучал полную уверенность в себе и своих силах. И даже бутылка вина и конфеты никак не повлияли на его холодный и серьезный тон.
-Надо поговорить. – весь его вид говорил о том, что отказа мужчина не примет.
-Что ж, заходи. – усмехнулась я. А ведь когда-то он с ироничной улыбкой протягивал мне бутылку этого вина. – У меня совсем нет стаканов. – вдруг вспомнила я.
-Не беда. – отозвался Максимус и кинул коробку конфет на кровать. – Раньше нам это никогда не мешало. – и улыбнулся так по-мальчишески. Я облегченно вздохнула. Почему-то, когда я открыла дверь, на меня навалилось странное напряжение. Но сейчас, видя улыбку Оттэн-Дэра, то, как он зубами пытается оторвать на совесть обертонную бумажку, мне стало легко. Захотелось самой все рассказать. И, быть может, нам удастся поговорить не только об Отлученных.
Я накинула халат, чтобы не смущать Макса розовой ночнушкой, и залезла на кровать, открывая коробку конфет. Помню, Макс часто прыгал ко мне в комнату, когда я была старшекурсницей, а он уже работал. У него всегда хорошо получалось маневрировать в пространстве, поэтому нас ни разу не застукали. Тогда мы тоже пили вино без бокалов. Благо, моя соседка по комнате каждые выходные уезжала домой.
-Ну, рассказывай, Лис. – протягивая мне бутылку, начал Оттэн-Дэр. Как и раньше, право первого глотка доставалось мне. – Тебя тут прячут? – и не успела я насладиться сладким вкусом, как поперхнулась.
-Сам догадался? – вытирая подбородок рукой, спросила я и протянула бутылку Максу.
-Что случилось? – снова задал вопрос мужчина и сделал хороший глоток. – Хочу знать все. – и сел на кровать, по другую сторону от коробки конфет, поджимая ноги под себя, давая понять, что не уйдет, пока не будет удовлетворен ответом. Глядя на него, мне вдруг безумно захотелось все рассказать. Ведь никто не знает, что там произошло. Кроме Элерона и моего отряда. И ни с Ксеной, ни с Танаэшом этим не поделиться. Запрещено. А на душе камень… Поэтому, сделав пару хороших глотков вина, начала изливать душу.
-Почти год назад наш пограничный патруль пропустил Отлученных. Они засели в ближайшем степном поселении. Для их ритуалов Отлученным нужен… материал. А люди – самое лучшее сырье. Там было очень страшно, Макс… Я впервые встретилась с такой большой группой Отлученных. – мой голос дрогнул. Воспоминания о том дне по праву считаются самыми худшими. Оттэн-Дэр молча протянул мне бутылку. Отпив, я продолжила рассказ, замечая, как тяжело мне даются.
-Когда мы подошли к деревне, там все было пропитано их ненавистью. Те, кому удалось выжить, метались по улице, убегая от несущегося на них черного тумана. Стены домов были обмазаны ненавистью… Понимаешь? Всюду была эта проклятая смоль! Мы разделились. Одна часть солдат и целители принялись спасать, кого можно было спасти, и очищать территорию от проклятья Отлученных, чтобы ослабить их силу. А я и мой отряд отправились в эпицентр. На пути встречалось очень мало Отлученных, но у одного дома мы увидели сборище из двадцати проклятых тел. Нашей целью был дом. Для своих ритуалов Отлученные всегда используют алтарь, а нам нужно было его разрушить.
Двадцать Отлученных, Макс… их было в два раза больше, чем нас. Началась мясорубка. Мало того, что Отлученного непросто убить, но когда удавалось лишить тела одного, его сознание вселялось в собрата и вот противник уже сильнее, чем был. И сокращение ходячих тел совсем не упрощало задачу. Ты знаешь, нам известно очень мало о том, что будет, если Отлученные завершат свой ритуал. А то, что известно оптимизма не вселяет. Мы запросили подкрепление и в этот момент вся ненависть, что витала повсюду, потянулась к дому. Это означало только одно – ритуал подходит к концу. Я сломя голову бросилась внутрь, мне нужно было разрушить алтарь, но я ни разу не видела ничего подобного! В комнате, где стоял алтарь не было места из-за сухих толстых ветвей, что выросли из черного гранита, который стоял посреди комнаты. А на граните что-то шевелилось. На противоположной стороне стоял всего один отлученный, но он был очень сильным.
-Ты опоздала… МЫ ЗАКОНЧИЛИ! – прохрипел он. Но я не обратила внимания на эти слова. Обвив себя пламенем, я начала пробираться сквозь ветви, разрубая их и тут же сжигая. Когда до алтаря оставалось всего пара шагов, я вознесла горящий меч и… застыла. Отлученный замогильным голосом смеялся и продолжал твердить, что я не успела.
Мой голос дрогнул, а на глаза навернулись слезы. Вспоминать все это было тяжело, но держать в себе еще тяжелее. Макс вновь протянул мне бутылку и ободряюще сжал мою ладонь.
-Я не смогла сразу нанести удар… Не смогла в одно движение, как делала на прошлых заданиях, разрушить алтарь. Я впервые столкнулась с таким… Там… Лежал ребенок… - я почувствовала, как по щеке бежит теплая слеза, но я была вся в воспоминаниях того ужасного дня. – Совсем маленькая девочка, месяца три, не больше. Эти сухие ветви росли из ее крохотного тела, а кожа малышки медленно становилась похожа на старую кору… Девочка еще двигалась… Но ее нельзя было спасти, Макс, нельзя! – мое тело начала сотрясать дрожь, из глаз слезы уже не текли, они спадали водопадом! Я не могла остановить поток давно душивших эмоций, я плакала и пыталась доказать Максу, что
