Изменить сюжет (СИ) - Ольга Олие
– Так вот что ты имел в виду, когда говорил, что все растрясется. Не удивительно, по таким дорогам. И куда ваш Император смотрит?
– Он по воздуху передвигается, – усмехнулся мужчина, оценив подколку. - Зато, согласись, дискомфорта уже почти и нет. Прибудешь во дворец без чувства тяжести.
– Угу, зато с больной головой и отбитыми боками и… хм… пятой точкой, несмотря на мягкость сидений, - буркнула в ответ. – А ещё жутко злая от голода. Боюсь, в таком состоянии я поломаю тебе всю твою игру. Знала бы, наелась через силу.
– Может, тебе станет легче, если я скажу, что многим пришлось похуже, не у всех такие мягкие сидения, – Арат уже открыто улыбался. - В том числе и в карете графа.
– Α добираться им много дольше, чем нам, – подхватила и вправду почувствовала, как поднимается настроение. Вот так всегда – чужая гадость – на сердце радость.
Недаром говорят,иногда чужие проблемы могут доставить удовольствие. Знаю, некрасиво злорадствовать, но в отношении графа, графини и их дочек я отбросила все моральные принципы и наслаждалась их неудобством. Даже тряска стала легче переноситься.
При воспоминании о графе стало немного не по себе. Если он меня на балу узнает, поймет, что отдал Лиеру совсем другую девушку. И тогда неизвестно, чем это для нее обернется. Но в данный момент я почему-то не чувствовала жалости. Заматерела? Или свою роль сыграло предательство слуг, не удосужившихся меня предупредить о подлости и готовящейся ловушке Тарида. Думаю, каждый заслужил то, что с ними случится.
Наша карета замедлила ход. Выглянув в окно и на миг пожалев, что все это время не уделила должного внимания самому городу, непроизвольно присвистнула. Перед глазами открылась картинка, заставившая едва ли не по пояс выглянуть в окно. Перед большими воротами, в данный момент широко распахнутыми, собралась огромная вереница карет разной степени украшенности. Тут были и с позолотой, и с гербами,и простые, без украшений, но с вензелями. Но самое главңое, по моим прикидам нам тут ждать как минимум часа два, пока дойдет наша очередь.
Вопреки моим прогнозам, двигались мы довольно быстро. Не прошло и часа, как въезжали в ворота. Над головой светились шарики, к ним не присоединялись провода, не было видно столбов, наверняка магия. Я восхищенно замерла. Аккуратно подстриженные кустарники по бокам от дороги создавали иллюзию стражей-животных, охраняющих дворец. Само величественное произведение искусства появилось внезапно, будто вынырнуло из дымки.
Арат помог выйти из кареты, которая сразу же отъехала, давая возможность следующей приблизиться к высокому крыльцу с широкой ковровой дорожкой, тоже подсвечиваемой огоньками.
Поднимаясь по ступеням, я во все стороны крутила головой. За что удосужилась тихого шепота своего спутника:
– Кори, обещаю, потом устрою тебе экскурсию, а пока, голову повыше, грудь вперед, на лицо надменную маску. Не стоит давать повод для сплетен и возможность привлечь внимание раньше времени, - попросил спутник и сам же показал пример.
Надо же, не знай я, что Арат умеет улыбаться, никогда бы не подумала, увидь его в толпе аристократов. Он резко изменился, являя из себя холодную статую с надменным видом шествующего к дверям. Мужчина нес себя с такой гордостью, будто являлся самим Императором. Мне захотелось хихикнуть, но вместо этого пoпыталась сделать, как меня и просили. Впрочем, я и сама понимала, насколько это правильно. Ведь читала же исторические хроники, где упоминалось о надменности аристократов, их холодности и умению скрывать любые чувства. Я могу только последнее, а вот с надменностью и величественностью – проблема. Но когда-то же учиться надо. Почему не сейчас?
Очень вовремя. Мы появились на балконе, с которого вела широкая лестница в огромный, ярко украшенный зал. Там уже собралось много народа.
От количества украшений на женщинах, едва не ослепла. Свет отражался от камней, создавая яркие блики и самым натуральным образом ослепляя. Так вот зачем Арат хотел нацепить на меня всего и сразу. Тут же каждая так и норовила перещеголять своей безвкусицей. Непроизвольно покачала головой, пoджав губы.
– Герцог Витаниэр с подопечной! – возвестил герольд так громко, что у меня тут же заложило уши. Так, это, кажется,третий после Императора по положению. Интересно, кто он?
Не успела об этом подумать, как мой спутник чинно кивнул, погладив мою ладонь, лежащую на сгибе его локтя. Я едва не опростоволосилась, самым некультурным образом потеряв челюсть. По всему выходило, что герцог Витаниэр – это и есть Арат? Вау. Так мне повезло, оказывается. Можно начинать гордиться.
За нашим величественным шествием наблюдали десятки глаз. Гости пристально разглядывали меня, перешептывались,только пальцами не тыкали. Стало неуютно.
– А заранее предупредить, кто ты есть, нельзя было? - одними губами прошептала, нацепив на лицо дежурную улыбку.
– Сюрприз хотел сделать, - так же тихо ответили мне.
– Ага, он удался, я едва по пути свою челюсть не потеряла. Вот был бы конфуз, - выдала с сарказмом, в ответ донесся смешок.
– Но ведь не потеряла же. И даже смогла сохранить лицо. Поздравляю с первой победой над собой.
Захотелось стукнуть фея, желательно чем-нибудь потяжелее. Удержалась с трудом. Даже продолжила улыбаться, чем весьма гордилась.
Мы влились в гущу гостей. К нам подходили знакомые Арата, знакомились со мной, задавали фею вопросы, пытались узнать, кто я и откуда, а главное, за каким надом герцог взял меня в ученицы. Некоторые особо наглые стреляли глазами и уточняли, чему он меня учить собрался и не нужны ли ещё преподаватели. В разговоры я не влезала, молча слушала ответы своего спутника, медленно закипая и волнуясь о том, чтобы не сорваться. Я строила из себя глупышку, улыбалась, отвечала уклончиво. Да и что я вообще могла сказать, если и сама пока еще не до конца разобралась с мотивами Арата.
Гости все прибывали. В толпе увидела все семейство графа, оно крутилось поближе к возвышению, на котором стояло два высоких кресла. На спинке каждого из них была выбита корона. Причем не только семья «папули» крутилась ближе к тронам, но и остальные, не чураясь работать локтями, продвигались как можно ближе к вожделенному месту.
Поток прибывающих стал иссякать. Герольд все
