Узы вечности - Екатерина Владимировна Флат
И сквозь весь этот эмоциональный раздрай в душе неуловимо ощущалось нечто странное. Родное и безумно дорогое, как затаившаяся искорка пламени. Пламени, которому так хотелось разгореться во всю мощь…
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ,
В КОТОРОЙ Я ПРОХОЖУ КУРС МОЛОДОГО БОЙЦА
После уроков я шла из школы в гордом одиночестве. Рита не отстала от Вадима, еще не озвучив все, что думает об Андрее и Ларисе. На скорбный вопль Парфенова, мол, а он-то тут причем, моя подруга бескомпромиссно заявила:
— Как представитель Палладинов ты несешь ответственность за своих собратьев! И раз уж нет в обозримом пространстве свихнувшегося Деккера, я выскажу все тебе!
Боюсь, в тот момент Вадим десять раз пожалел, что когда-то стал Паладином.
Я вмешиваться в их разборки не стала. На мой взгляд, Андрей вел себя вполне логично. Если уж он в плане моей защиты был всегда буйным, даже без чувств ко мне, то что уж говорить, когда в опасности та, которую он любит по-настоящему. Другое дело, что Лариса — та еще гадина. Но толку это доказывать. Ведь если даже Вадим прямым текстом сказал, что нападала она, а не я, но Андрей все равно поверил не другу, а Ларисе. Видимо, не зря говорят, что любовь слепа.
Дома обнаружилась только Саша.
— Что-то случилось? — спросила она, едва я вошла в прихожую. — А то у тебя вид такой похоронный…
Я мрачно на сестру посмотрела и демонстративно попыталась повеситься на собственном шарфе. Для правдоподобия даже высунула язык и закатила глаза. Саша засмеялась.
— Карина, вот ты бы хоть немного повзрослела, а. Ребенок ребенком, право слово. Раздевайся давай, обедать иди.
— А где все? — полюбопытствовала я, снимая пуховик.
— Мама Воэтина в садик определяет, а папа с Лоэтаном заканчивают с документами, — пояснила Саша, направляясь на кухню. — Хорошо, что Паладины очень с этим помогли, никаких подозрений ни у кого на наш счет не возникнет. Тебе борщ подогреть или плов?
— И то, и другое, и можно без хлеба. А лучше одной колбасы. Так что мне одну колбасу. И кофе. Стаканов восемь.
Я скинула ботинки и поплелась в ванную мыть руки. Из зеркала над умывальником на меня смотрела кислая девица с невнятно-ржавого оттенка волосами, бесцветными глазами с очень слабым намеком на синий, мертвенно бледной кожей и таким выражением лица, словно просила подать копеечку, но так никто и не подал. Я констатировала, что это мое собственное отражение, и очень по этому поводу расстроилась. Поплелась на кухню с вялой надеждой на чудодейственное действие колбасы и кофе. Но злая старшая сестра бессердечно заставила есть борщ. Я ей прямо так и сказала:
— Саша, ты злая.
А она опять смеялась и называла меня ребенком. И после борща заставила еще и плова поесть. И хотя мой желудок уже активно сигнализировал лаконичное и возмущенное «Хватит чревоугодничать, я не резиновый!», упрямая я все равно была намерена утешаться колбасой и восьмью кружками кофе. Так Саше и сказала.
— А ты не лопнешь? — с сомнением спросила она. — Может, пока не стоит?
— Саша, — высокопарно изрекла я, цитируя Руслана, — если отступать от цели при первом же ничтожном препятствии, то так никогда ничего и не добьешься.
А она опять смеялась.
— Нет, правда, Карина, не перестаю тебе удивляться. При твоем образе жизни, постоянно на грани опасности, ты остаешься такой непосредственной и беззаботной.
— Я не считаю, что это минус, — я пожала плечами. — Да и так проще гораздо, чем постоянно грузиться вселенскими проблемами. Мне и простых проблем по уши хватает. Представляешь, я же сегодня в школе подраться умудрилась, — я рассказала Саше про Ларису.
— Ого, — удивилась сестра, так и замерев с чайником посреди кухни, — но зачем ей притворяться, что она из Гай-Кодзора? Чтобы Паладины жалели? Получается, она просто втерлась к ним в доверие с коварными замыслами?
— Мне кажется, тут все и проще и сложнее одновременно, — хмуро пробормотала я. — Судя по поведению Андрея, он и вправду в нее так сильно влюблен, да и она сама вцепилась в него мертвой хваткой. Настолько боится его потерять, что даже на всякий случай меня прибить готова. Нет, она, конечно, та еще гадина, но раз уж у них с Андреем полнейшая идиллия, пусть сам с ней и разбирается. Ведь и Олег же с Лариской общался, насколько я знаю. А он все потаенные эмоции чувствует, сразу бы раскусил возможные злодейские намерения. Ну а мне хоть и обидно… Постараюсь относится ко всему философски.
— Тем более у тебя Руслан есть, — попыталась приободрить меня сестра.
Я наградила ее крайне скептическим взглядом.
— Саш, Руслана у меня нет. Мы с ним даже не друзья. Единственное, что нас хоть как-то связывает, это талисман. Иначе бы наверняка вообще не пересекались.
— Ты так уныло об этом говоришь, — внимательно смотрела на меня Саша.
Я отвела глаза. Не озвучивать же, что сегодняшний поцелуй совершенно выбил меня из колеи. Да при одном воспоминании о нем по коже сразу мурашки бежали. Все же, какое гадство со стороны талисмана так на меня влиять!
— Понимаешь, Саш, просто тема очень сложная, — вздохнула я.
Сестра улыбнулась:
— Карин, в серьезных отношениях все просто и не бывает. Думаешь, у нас с Лоэтаном сразу все гладко сложилось? Вовсе нет. Я сомневалась в нем, толком не понимая, почему он вообще отправился со мной за огненным талисманом. А потом и сам Лоэтан, возможно, сомневался во мне, считая, что я вернулась к нему лишь с целью спрятаться от Валерель. Он никогда этого не говорил, но вполне вероятно, что такие мысли мелькали, — Саша на миг помрачнела.
— Так а как вы тогда во всем разобрались? Просто откровенно поговорили?
— Нет, мы просто поженились, — она засмеялась и пояснила: — Наша свадьба не состоялась бы без взаимной любви. В Гай-Кодзоре особая церемония, основанная на магии фаньена. Так что никаких сомнений быть не может. Конечно, на Земле с подобным сложнее, но ты и сама озвучила хороший вариант. Может, тебе попытаться просто с Русланом откровенно поговорить?
— Нам толком и не о чем говорить, Саш, — я невесело усмехнулась. — Есть он, есть я и есть две половины огненного талисмана, которые тянет друг к другу. И я прекрасно знаю, что по этому поводу думает Руслан. Вот только я его мнения не разделяю.
— Но ты же хочешь быть с ним? — для моей сестры это будто
