Нет, нет и ещё раз... да! - Ольга Обская
Ростовщик протянул кулон не ей, а посетителю.
— Что ты хочешь за него? — спросил тот. — Деньги или вот это? — он снял с шеи одно из своих жутковатых украшений.
Глаза ростовщика вспыхнули, а руки внезапно перестали трястись. Он ухватился за клык и с нотками восторга прошептал:
— Это достойный обмен.
Карина не понимала, что происходит. Прямо перед её носом идёт торг за вещь, которая пока по всем законам принадлежит ей.
— Как же так? — возмутилась она. — Это моё украшение! Срок закладной ещё не истёк!
Она прожгла хозяина ломбарда взглядом. Тот, осторожно поместив клык в мешочек, принялся оправдываться.
— Я… я объяснял господину… но он настаивал.
Карина с ужасом осознала, что незаконная сделка, совершённая на её глазах, устраивает обоих участников, а интересы самой Карины никого не волнуют. Незнакомец, на ладони которого лежал кулон, медленно сжал пальцы. У Карины снова похолодело в груди, на этот раз уже не от ледяного взгляда белёсых глаз, а от мысли, что кулон может быть потерян для неё навсегда. Ей смертельно не хотелось с ним расставаться. Теперь она знала, насколько важен артефакт для Торбьона. Он не должен попасть в чужие руки! Это вообще неправильно, что родовой камень Дак'Кастеров будет принадлежать кому-то другому. Она лихорадочно искала аргументы, которыми смогла бы остановить несправедливость.
Искала, но не находила. Пригрозить им судом? Даже не смешно. Карина пока понятия не имела о местной судебной системе, но зная здешние допотопные порядки, догадывалась, что той далеко до совершенства. Пообещать ростовщику, что ославит его? Так он и испугался. Что тогда? Просто отобрать свою вещь? Физически Карине с двумя мужчинами не совладать. Да даже и с одним.
Она с отчаянием смотрела, как незнакомец развернулся и направился к выходу. Его движения были отвратительно спокойными и невозмутимыми. Будто здесь сейчас не произошло ничего особенного. Но для Карины потеря кулона казалась катастрофой. Она страшно корила себя, что не уберегла артефакт, и одновременно в ней росло негодование. Как посмел этот тип, обвешанный клыками, забрать то, что ей дорого?
То, что дорого… Карина остро ощутила, что теряет нечто важное, часть своих воспоминаний, часть некого пазла, часть себя.
Она прижала правую ладонь к груди — туда, где бешено клокотали эмоции, готовые вырваться наружу. Дышать стало трудно. Воздух сделался тяжёлым, влажным, вязким, напряжённым, каким бывает перед грозой. Напряжение требовало какого-то выхода — и он нашёлся. Яркая вспышка фиолетового света озарила пространство вокруг, и следом грянул оглушительный, раскатистый гром. Здание ломбарда затряслось. Сначала было непонятно, что происходит. А это разыгралась стихия — началась внезапная сильнейшая гроза. Дождь неистово забарабанил по стёклам. Оглушенная, Карина наблюдала, как словно в замедленной съёмке пальцы незнакомца разжимаются и кулон падает на пол…
Она кинулась за своей драгоценностью, даже не заметив, куда при этом исчез её обидчик. Зато успела увидеть бледное изумлённое лицо ростовщика, которой произнёс страшным недоумевающим шепотом:
— Стихийная магия?
Глава 36. Немедленно
Первое, что сделала Карина, как только кулон оказался в её руках, надела его на шею и спрятала под блузу. Камень коснулся груди, и она сразу ощутила неимоверное облегчение и даже лёгкую эйфорию.
Гроза при этом начала стихать. Больше не слышно было раскатов грома, и дождевые капли уже не ударялись о стекло с барабанной дробью.
— Госпожа, умоляю, не гневайтесь, — хозяин ломбарда подобострастно ссутулился и заискивающе посмотрел на Карину. — Я бы никогда не нарушил священный долг ростовщика, но меня околдовали.
Ей не хотелось слушать его оправдания, но он продолжил.
— Прошу, не губите, — ростовщик достал из кармана платок и протёр вспотевший лоб. — Это всё он, колдун. Я не смог противиться его северным чарам.
Вон оно что. Незнакомец обладает даром внушения? Или ростовщик просто придумал отговорку? Гнев Карины уже практически улёгся, она не собиралась срывать злость на ростовщике. Хотя, может быть, и следовало бы проучить прохиндея. Но как?
— Я сделаю вам большую скидку, — хозяин амбара нервно теребил платок, будто не знал, куда его пристроить. — Я дал вам за кулон четыре тысячи сфольдо. Но вы можете вернуть мне только три. И забудем, что в сделку входили ещё дорожный костюм и флакон с идарийской содой.
О, да он сам придумал себе наказание. Карина догадывалась, как будет страдать его падкая до денег душа, лишившись целой тысячи сфольдо.
— Хорошо, — она принялась отсчитывать монеты.
Ростовщик облегчённо вздохнул и поспешил за конторку оформлять бумаги.
Через несколько минут Карина вышла из ломбарда в самом замечательном расположении духа. Кулон выкуплен и вдобавок сэкономлена приличная сумма денег!
Она направилась к стоянке экипажей — нужно было возвращаться в ателье, Карина ведь отпросилась у сестёр-модисток всего на час. Они договорились, что будут сегодня работать до позднего вечера, потому что завтра последний день, когда фанатские платки ещё будут пользоваться спросом.
Карина шла по тротуару и глядела на вечернее небо. Взгляд привлекла взошедшая луна — большая, яркая, солидная. Вот ведь удивительно — горизонт был чист. Ни тучки, ни облачка. Откуда же всего несколько минут назад взялась внезапная гроза и куда она делась? У Карины был ответ, который её одновременно пугал и восхищал. Погода испортилась не случайно. Не спроста же ростовщик назвал происходящее "стихийной магией". К этому каким-то непостижимым образом причастна сама Карина. Она подозревала, что у неё есть дар с того момента, как начала читать книгу, которую посоветовал Корнелиус. Иллюстрация в книге подсказала, что речь о стихийной магии. Что это за зверь Карина тогда не очень поняла, да и до сих пор не понимала. Ей что, под силу создавать такие свето-шумовые эффекты, какими сегодня она спугнула незнакомца и чуть не сделала заикой ростовщика? Громы и молнии, грозу и град?
Как это у неё получилось, Карина понятия не имела, поэтому пока не до конца верила, что гроза — её рук дело, а не случайное счастливое стечение обстоятельств. Тогда она ещё не знала, что скоро случится кое-что, что развеет все сомнения.
Она взяла экипаж и всю дорогу до салона обдумывала произошедшее. Странно, но такое совсем не длинное путешествие вдруг показалось ей утомительным. Создалось впечатление, что вместо четверти часа дорога заняла все три часа. Под конец поездки начали ныть мышцы и закружилась голова.
— Милая, ты хорошо себя чувствуешь? — спросила Мия, когда Карина показалась в салоне.
