Наталья Соколина - Долгая дорога к счастью 3

  С неуверенностью и тайной надеждой Энна отправилась спать. Она допоздна ждала Дэниара, но он не пришёл.

  Следующие дни превратились для неё в сплошную круговерть дел и забот. Она буквально разрывалась на части.

  Её спрашивали, можно ли изменить форму лепнины на потолке большого обеденного зала и следует ли обновлять позолоту такой же лепнины в холле второго этажа? Должна ли быть каменная полированная плитка задней стенки печи, обогревающей большую парадную гостиную на втором этаже только голубого цвета, или можно заменить её на другой? Не посмотрит ли миледи образцы витражей, которые будут установлены в окнах гостевых покоев? И многое, многое другое.

  В суматохе дневных дел в голову Энны пришла мысль, и она удивилась, как же не догадалась об этом раньше. Конечно, Дэниар любил юную девушку, тоненькую, стройную, с небольшой грудью, узкими девичьими бёдрами. Сейчас она несколько поправилась. После родов бёдра немного раздались, грудь стала больше, а живот уже не был таким плоским.

  Осенённая страшной мыслью, Энна помчалась в свою гардеробную и догола разделась перед большим, во весь рост, зеркалом. Придирчиво оглядывая себя, отметила, что да, её тело несколько округлилось, но груди не обвисли, а живота и вовсе, можно сказать, нет. Изгибаясь, посмотрела на себя сзади.

  Вошла Имра, круглыми глазами уставилась на хозяйку. Энна схватила нижнюю юбку и прикрылась ею.

  - Имра, вот ты мне скажи, только чистую правду: я очень растолстела после родов?

  - Да что вы, миледи! Вы, можно сказать, и не поправились вовсе! Да вон хоть какое-нибудь своё старое платье примерьте. Сразу и узнаете.

  Горничная вытащила старое домашнее платье, которое Энна носила, когда только-только переехала в замок аль Ирайдес. Она и не знала, что оно сохранилось до сих пор.

  Лучше бы она его не надевала. Платье оказалось впору в талии, но абсолютно мало в груди и в бёдрах. Энна расстроилась. И хотя по платью было видно, что оно натянулось самую малость, настроение было испорчено. Она стянула с себя платье и уныло подумала: - как хорошо, что тогда, той ночью, в спальне было темно, а она не сняла рубашку. Дэниар не увидел её обнажённой, иначе, чего доброго, вообще бы сбежал.

  Когда вечером Дэниар пришёл к ней в спальню, она моментально юркнула в постель. Он хотел оставить лампу, но она жалобно попросила погасить свет, и он не нашёл в себе сил отказать. Погасив лампу, он лёг рядом и, обняв её, почувствовал, что она ещё более напряжена и настороженна. В этот раз было даже хуже: она не ответила на поцелуй, воспротивилась, когда он хотел снять с неё ночную рубашку. Закончилось всё так же быстро и молча. И так же он сидел в своей спальне, сжав голову руками и кривясь, как от зубной боли.

  В этот раз Энна не плакала. Раз ей не суждено быть любимой, она научится радоваться тому, что есть. Возможно, она скоро забеременеет, и ребёнок Дэниара заменит ей равнодушие отца.

  Завтрак прошёл в спокойном молчании. Кажется, им не о чем было говорить. Уходя, Дэниар попросил её не беспокоиться. Он снова уезжал в строящийся лагерь гвардейцев за столицей и собирался там заночевать.

  Подъезжая к лагерю, Дэниар издалека увидел, что на тренировочной площадке развернулась настоящая битва. Он соскочил с коня и, на бегу выхватывая меч, с ходу врубился в группу сражающихся друг с другом гвардейцев. Они поначалу встретили его смехом и возгласами, но, увидев его хмурое и злое лицо, замолчали, а вскоре один за другим стали покидать тренировочную площадку. Наконец Дэниару противостоял лишь один Бранден. Видя, что приятель нападает вполне серьёзно, он весело закричал:

  - Дэн, ты что, решил остаться без Главнокомандующего? И почему новобрачный прыгает с мечом далеким-далеко от дома, вместо того, чтобы наслаждаться ласками молодой жены?!

  В ответ Владетель яростно взмахнул мечом, и Брандену понадобилось всё его мастерство, чтобы увернуться и не быть заколотым. Это не на шутку обеспокоило его. Он отбросил меч в сторону и закричал:

  - да что за демон вселился в тебя, Дэниар?!!

  Встревоженные гвардейцы обступили площадку. Владетель опустил меч, и устало махнул им рукой, приказывая разойтись. Затем сел на скамейку и угрюмо уставился на землю под своими ногами.

  Бранден вытер пот, присел рядом, взглянул на гвардейцев, - продолжайте, - затем повернулся к другу, серьёзно спросил:

  - что случилось, Дэн? Вы поссорились?

  Тот отрицательно мотнул головой, по-прежнему глядя на землю.

  - Что тогда? - Бранден засмеялся, - тебя не удовлетворяет любимая жена?

  - Скорее наоборот, - нехотя буркнул Дэниар.

  - Что?! Ты... не можешь? Или что? Я не понял? - Удивился Бранден.

  - Я могу, но ... я ей не нужен... . И, в общем, всё плохо. И ей, и мне.

  - И ты, конечно, даже не подумал сказать, что любишь её, - иронически засмеялся приятель.

  - Но зачем всё время повторять очевидное? - С недоумением сказал Дэниар, - кроме того, я говорил про любовь, когда делал ей предложение...

  - О, боги! - Вздохнул Бранден, - опять те же, грабли, мимо которых ты не смог пройти, чтобы они не стукнули тебя в лоб! Ну почему ты такой упрямый, Дэниар? И ведь себе во вред упрямый!

  - Ничего я не упрямый, - не согласился тот, - видать, судьба у нас с ней такая - мучить друг друга.

  - Глупый ты, твоя милость, - с сожалением констатировал Бранден, - вот ты видишь эти казармы, обязательно осмотришь их и снаружи и изнутри, но ведь потом, всё равно, станешь приставать ко мне и Норису с вопросами. А казалось бы, вот же, всё на виду. Так нет, тебе и услышать надо. Так и с любовью. Мало ли что Энна видит, как ты на неё смотришь да отказать ни в чём ей не можешь. Ей ещё и услышать надо. Я десять лет говорю Элинэ, что люблю её, и ей всё не надоедает.

  Дэниар лишь молча пожал плечами.

  Энне некогда было беспокоиться об отсутствующем муже. Целый день прошёл в беготне по этажам замка. Стоило ей на минутку забежать в детскую, как доложили, что пришли мебельных дел мастера. Она наскоро потискала сына, который торопился идти на прогулку с няней Ураной, а потому был недоволен вынужденной задержкой. Приказала провести мастеров в малую гостиную на первом этаже, а сама побежала в свою спальню. Там она хранила зарисованные по памяти наброски шкафчиков, буфетов, диванчиков с резными ножками и другой мебели. Просидели весь день. Она оставила мастеров на обед и ужин, чтобы не терять понапрасну время. К вечеру договорились, какую мебель обновят: отполируют, сменят обивку, а какую сделают заново.