Научи меня желать - Катерина Снежинская
Лорд-канцлер, всерьёз притомившийся за этот чересчур нервный день, прикрыл глаза, потому и не заметил, как щурится Эрна. Зря, наверное, не заметил.
***
Леора остановилась возле закрытой двери кабинета маркграфа, раздумывая, стоит ли беспокоить Редиша или оставить свои расспросы до утра. Мажордом горячо уверял, что трогать господина, когда он в таких настроениях пребывает, не самая лучшая идея. Старик и сейчас стоял в конце коридора, пуча глаза и кривя обезьяньи физиономии. Наверное, не оставлял надежды хотя бы телепатически передать наглому кадету крупицу здравого смысла.
К сожалению, телепатия – это только миф, наука давно подтвердила, потому Недил коротко стукнула в дверь.
– Входите, – отозвались из кабинета далеко не сразу.
Берясь за ручку, Леора оглянулась на мажордома. Тот, как будто лишь этого ждал, обречённо махнул рукой и пошёл по лестнице вниз, что-то неразборчиво, но явно неодобрительно бурча под нос.
Маркграф, по-прежнему одетый в форму, снявший только галстук, сидел в кресле, глядя на огонь, который опять пылал пожаром. И окно снова было распахнуто настежь. А в руке Редиш, понятно, держал бокал с вином. Правда, на этот раз бутылок – ни пустых, ни полных – видно не было и графин оказался почти полным.
– Присаживайтесь, кадет, – приказал маркграф негромко. Провёл рукой по лицу, словно плёнку стирая. – Правил приличий соблюдать не буду. Всё равно не оцените. Что вы хотели?
– Мне передали ваш приказ. Сказали, что выдвигаемся завтра с утра. Я хотела спросить, куда? – Леора куснула щёку, злясь на себя за этот неуверенный, лепечущий тон. И откуда он только берётся? – То есть, куда мы направляемся.
– Как куда? – усмехнулся Редиш, всё так же глядя на огонь. – Сначала в сборочный лагерь. А потом, дня через три, думаю, к Северным маркам. Остановимся в Отерге, есть такой милый городок на границе с Черногорьем. Осмотримся, прикинем, что к чему, подождём, когда остальные подтянуться. Ну и двинем, помолясь. Или не молясь. Как пойдёт.
Маркграф поднял руку, видимо, хотел отпить из бокала, но передумал, выплеснул вино в камин. Угли зашипели раздражённо, отступая от каминной решётки, и тут же снова набросились на стальные прутья.
– Значит, вы не стали…
– Орать, что меня лишили девственности, после того, как пропустили через роту? Нет, не стал. Я не играю в политику, кадет. А война она война и есть. Какая разница, где и с кем? Кстати, приказы императора не обсуждаются. Зарубите, наконец, это на носу. Вы ещё что-то хотели узнать?
– Честно говоря, да. Понимаю, это не моё дело, но…
– Да перестаньте вы мямлить! – вызверился Редиш. – Я на вас навожу ужас, больше, чем вся охрана министерства вкупе с высшим военным советом в полном составе?
– У вас там, в Черногорье, кто-нибудь есть? – выпалила Леора, очень стараясь голову в плечи не вжимать.
– Вы имеете в виду семью? Нет. Мать умела давно, лет двадцать назад.
– Сочувствую.
– Не стоит. Я это сумел пережить. Дабы удовлетворить ваше неуёмное любопытство, её утопили.
– Кто? – ахнула Недил, на этот раз язык за зубами удержать не сумев.
– Мой папенька, – совершенно спокойно ответил маркграф, поигрывая бокалом, ловя на грани отблески каминного огня.
– Как?
– Думаю, в мешке. Но ручаться не могу. Может, просто камень к ногам привязали. Умерьте удивление, иначе у вас глаза лопнут. Формально, он был абсолютно прав. Мать попыталась его зарезать. Первые два раза ей сошло с рук, хотя за это его и осуждали. Вообще, матушка была большой затейницей, правда, плохо рассчитывала свои силы, – Редиш мотнул головой, откидывая с лица волосы. – Сначала она его подушкой придушить собралась, ничего не вышло, понятно. Потом отравить хотела. Тогда подох любимый пёс, которого он с тарелки подкармливал. Думаю, это его больше всего оскорбило, и удара кинжала в бок он уже не оценил.
– А… А что случилось с ним? С вашим отцом?
– Как это не банально, умер. От удара кинжалом в бок, что ещё банальнее. К сожалению, это банальнейшее событие произошло гораздо позже. И без моего участия. Кстати, вот вам ещё один непрошенный совет: никогда не заводите рабов. А если уж решите завести, не покупайте родственников. Брата моей матери, они близнецами были, папаша определил на конюшни, навоз выгребать. Ну вот в навозе и помер.
– Ваш дядя отомстил за сестру? – невесть зачем уточнила Леора, прикидывая, что ей делать: ужасаться, восхищаться или попросту не поверить, уж слишком всё на какой-нибудь дешёвый роман смахивало.
Не верить не получалось.
– У них так принято, – пожал плечами Редиш. – Я имею в виду цыган. Что вас так удивляет? Ну да, мои родственники по материнской линии кочует где-то в Пустынных степях.
– Да нет, просто я никогда не слышала, чтобы рабынь брали в жёны, По крайней мере, в империи.
– И не услышите, думаю. Во-первых, Северные Марки тогда империи не принадлежали. А во-вторых, моя мать женой и не была. У папеньки имелась законная супружница и пара не менее законных наследников. Они тоже давно у престола Отца ошиваются и вряд ли их компанию он считает приятной. Но что делать? Невинноубиенные же. Старшего придавило рухнувшей стеной во время осады Черногорья. Ну а младшего я казнил собственноручно. Как правило, с бунтовщиками так и поступают. Их вешают.
– Вы повесили собственного брата?!
– Я служу империи, кадет, – пожал плечами Редиш. Встал, взялся за графин, но вернул на место, ещё и бокал аккуратно рядышком пристроил. – Соответственно, мой долг избавить её от врагов.
– А что случилось с вашей… То есть, с их матерью?
– Понятия не имею, не интересовался, – равнодушно отозвался маркграф. – Странно, что вы не знаете таких пикантных деталей моей биографии. Впрочем, сплетня давно протухла, наверное, потому и не болтают. Вы ещё что-нибудь желаете выяснить?
– Не-ет, – промямлила Леора, которой информации на самом деле было достаточно.
Даже с избытком оказалось.
– Тогда идите спать. Выезжать нам действительно рано. Надеюсь, кошмары вас мучить не станут.
А вот в этом Недил сомневалась. Недаром же говорили, что любопытство до добра не доведёт! Зачем он только ей рассказал! «Как правило, с бунтовщиками так и поступают» – это про родственников-то…
Пресветлый Отец!
Леора, так и не дойдя до собственной спальни, встала посередь коридора, слепо таращась
