Сказки Освии. Шершех - Татьяна Бондарь
Моему облегчению не было предела, на глазах наворачивались слезы. Случилось несбыточное — я снова была собой, и мои друзья все стояли рядом.
— Ты же не должен меня видеть! — сказала я, снимая заклинание невидимости. — Я плохая ученица, моя невидимость ни к чёрту.
— Твоя невидимость в порядке, — как всегда невозмутимо сказал Освальд. — Тебя выдаёт паутина в волосах.
И хоть было не время и не место, я все-таки заплакала, и крепко обняла каждого из них. Только новая тревога смогла отвлечь меня от этого занятия.
— Где Дэми? — в испуге крикнула я.
— За неё не беспокойся. Они с Колей у бабушки в деревне. Когда ты начала наводить страх на королевство, мы сразу её туда отправили. Бабушка Василики кого угодно сможет убедить, что её трогать не стоит. Не уговорами, так трёхзарядным арбалетом, который всегда у неё под рукой.
На площади раздался грохот, пробивший даже звуковую завесу щита Освальда. Мы прильнули к доскам помоста, и вместе стали наблюдать, как фермесские солдаты заполняют площадь. Их было очень много. Казалось, что в Аскаре, ослабленной правлением Шершеха, не осталось силы, способной дать отпор врагу. С площади исчезли все краски, кроме чёрного цвета их лат. Амель, дрожа, смотрела на горящее, захваченное врагом королевство, и только Василика с лёгкой усмешкой взирала на происходящее, явно чего-то ожидая.
— Сейчас начнётся! — сказала она. — Ещё посмотрим, кто кого!
И будто услышав её слова, с боковых улиц, охваченных огнём, потекла рекой ночная стража Вераильма. Воспитанники Василики врезались в ряды врага, разрывая безупречный строй фермесцев. Капитанша была права, — началось. Она хорошо тренировала своих подопечных, и теперь с гордостью смотрела, как они достойно встречают врага. Чёрное плотное полотно строя фермесцев всколыхнулось и прорвалось под их напором.
— Я к ним, ваше высочество, — подмигнув, обратилась Василика к принцессе, и, не дожидаясь разрешения, выпрыгнула из-под помоста, раздобыла меч и прорубая себе дорогу, побежала туда, где среди чёрной реки, белело пятнышко ночной стражи. Альберт и Рональд последовали её примеру и поспешили на помощь. Под помостом остались только я, Освальд и Амель. Я хотела бежать следом, но Освальд схватил меня за плечо.
— Твоя сила не в этом. Колдуй! — почти приказал он. Я зажмурилась и постаралась сосредоточиться. Это было трудно, как никогда. Впервые в жизни я не могла справиться со своим даром. Сейчас видеть эмоции в цветах было мучительно, от безумства красок болели глаза. Наверное, именно к этому стремился Шершех. При воспоминании о нём рука сама потянулась к шее, но холодных гладких камней не оказалось под пальцами. Ожерелья не было. Когда-то оно незаметно появилось на мне, теперь так же незаметно исчезло, само выбрав для этого момент.
Похоже, Шершех тоже не справился с силой чужих эмоций, потому что именно теперь, над помостом, где толпились солдаты в чёрном, поднялось до самого неба его огромное могучее тело, с бурой шерстью, достававшее холкой до неба, а медвежьими когтями до земли.
Шершех давно не оказывался в таком круговороте страстей. Жалкие тени эмоций, которые он собирал с людей после своего освобождения, были просто ничем по сравнению с бурей, развернувшейся в течение последних нескольких минут. Чужих страстей оказалось так много, что Шершех потерял способность мыслить. Он опьянел после долгого голода, и утратил над собой контроль. Больше он не мог сдерживаться и прятаться. Он хотел брать, брать всё, что ему хочется, и утолять свой вековой голод. Над помостом, в клубах дыма, поднималось в небо его огромное тело, закрывая собой солнце. Жуткое зрелище заставило замереть и белых воинов, и чёрных, угасив пыл сражения. На полпути к своему отряду стояла Василика. Рональд и Альберт застыли неподалёку. Никто не двигался, не понимая, что делать дальше, и только птицы-стражи кружили в воздухе, крича громко и надрывно.
Чудовищный монстр замахнулся когтистой лапой и смёл одним ударом три десятка солдат. Вид разлетающихся окровавленных тел снял всеобщее оцепенение, фермесцы кинулись прочь, стараясь уйти подальше, но размеры Шершеха были так велики, что он смог бы дотянуться рукой до другого конца города. Пока ему хватало фермесских солдат, которые, как нескончаемый поток муравьёв, лезли из провала на месте фонтана. Всё новые бойцы проходили через место силы на главную площадь Вераильма, даже не догадываясь, что здесь их ждёт мгновенная смерть. Едва выбираясь из провала, они разлетались в стороны под ударами Шершеха. Король Фермеса в жажде наживы с лёгкостью отправлял этих бедолаг на погибель, сидя при этом на удобном троне и попивая дорогое вино из хрусталя. Война утратила честность в тот момент, когда правители перестали сопровождать своих солдат в бои и отправлять на войну своих детей.
— Надо подсказать фермесцам заклинание проверки, открывающее тайные мысли и чувства, — решила я. — Пусть и они тоже испытают своего правителя на порядочность. Может быть, одно это превратит воинственный Фермес в мирного соседа.
Осальд способность колдовать в суматохе не утратил. Он сколько мог прикрывал ночную стражу Аскары, но его силы явно уступали могуществу Шершеха. Амель сидела, уткнув лицо в колени. У неё не хватало мужества смотреть на происходящее. Освальд тяжело вздохнул, и я услышала, как он выставляет невидимость и щит. Сейчас он спасал жизни самых близких, потому что всех спасти не мог. Спустя несколько минут под помост вновь забрались Рональд, Альберт и Василика, защищённые его заклинаниями.
Через щели досок была хорошо видна площадь. Сейчас она совершенно опустела. Некогда белая мостовая Вераильма стала багровой от крови, но Шершеху всё было мало. Теперь он не мог остановиться, как камень, брошенный в пропасть, не может прекратить свой полет. Не имея рядом людей, Шершех взялся крушить дома. Его огромные пальцы с лёгкостью входили в стены королевского дворца, вырывали из неё куски и швыряли в стороны. Обломки стены рассыпались на части, сминая дома. Её осколки отбивали с домов почерневшую от огня штукатурку и разбивали уцелевшие до сих пор стекла на несколько миль вперёд. Шершех бесновался. Единственное, что осталось нетронутым — помост, на котором он стоял, и под которым так удачно прятались мы.
— Что теперь делать, Освальд? — спросила я.
— Было бы просто прекрасно, — ответила вместо него Василика, — если бы ты превратила Шершеха в кактус! — и равнодушно пожав плечиком, добавила:
— Он бог, а против богов могут пойти только другие боги. Я, может, и справилась
