Жена-беглянка (СИ) - Калинина Кира Владимировна

Глава 19. Добро и зло

Журналистов было человек двадцать — вместе со светописателями и операторами кинохроникальных аппаратов. Женщин, не считая меня, три штуки. Две дамы в годах болтали, как старые приятельницы. Одна, высокая, черноволосая, худая и суетливая, без конца на всех шикала. Другая, низкорослая, широкая, в связках дикарских бус и юбке до пят, вела себя вальяжно и говорила мужским прокуренным голосом. Третьей оказалась девушка на пару лет моложе меня. Большие тёмные глаза, тоненькая фигурка, брюки, свитерок.

Мы посмотрели друг на друга и не сговариваясь решили держаться вместе.

Вики Ренье, "Джеландия сегодня", извещала карточка у неё на шее.

Нам всем раздали такие. А ещё нарядили в халаты, шапочки на резинке и бахилы до колен. Защитные маски разрешили не надевать, пока не дойдём до вредных цехов.

У выхода из раздевалки ждал улыбчивый мужчина лет тридцати пяти, экипированный так же, как мы, только вместо карточки на груди у него висела маска. Мужчина представился начальником заводской пресс-службы Райнхардом Бёзгутом.

— Прошу всех за мной.

По гремящей металлической лестнице мы поднялись на площадку над машинным залом, в котором могла бы, не толкаясь, поместиться пара-тройка океанских лайнеров. Среди агрегатов высотой с дом и круглых цистерн, похожих на маленькие планеты, люди казались муравьями в светлых защитных костюмах.

— Начну с пары банальных утверждений, — заговорил Бёзгут приятным голосом. — Зло правит миром. Увы, это так. Но добро всегда побеждает зло. По крайней мере, на нашем предприятии.

Журналисты отозвались вялыми смешками.

— Противоборство добра и зла движет мир вперёд. В нашем случае с помощью моторов и силовых установок на чистом зле. Кстати, коллеги, все знают, что чистое зло на самом деле вовсе не чистое, а обогащённое добром? В научной среде принят термин "благородное зло", и это более верное определение. В ближайшие два часа нам с вами предстоит посмотреть в глаза злу, подержать в руках добро и увидеть, как они вступают в нерасторжимый союз, готовые служить на благо человеку…

Я перестала слушать. После вчерашнего разговора с мамой на душе было муторно. В газетах писали о новой волне арестов в Татуре, причём среди чиновной знати. Было заведено масштабное дело о заговоре против короны, и Артура по этому поводу уже допрашивали! Я так разволновалась, что даже на завод не хотела идти, но пришлось — раз пообещала Марлене…

Высокая девушка в халатике и бахилах раздала всем картонные пакеты с сопроводительными материалами. Вики вытащила пухлую папку с эмблемой завода, пролистала, хмурясь на схемы, диаграммы и таблицы.

— Ничего в этом не понимаю. Я вообще хочу писать о культуре. Господин Бист, наш главный, обещал мне — потом, после стажировки. А сейчас гоняет, куда попало.

— Поскольку завод расположен вблизи города, — продолжал Бёзгут, — производство полностью размещено под крышей, а вопросам безопасности уделяется повышенное внимание. В любой непредвиденной ситуации мы сможем быстро локализовать утечку. Хочу заметить, содержание зла в воздухе несколько повышено. Это неопасно. Но если вдруг вы почувствуете необоснованное раздражение, желание порвать свой блокнот в мелкие клочья или дать в нос соседу, немедленно наденьте маску и обратитесь к любому из сопровождающих.

Блокнот, точно! Все уже делали заметки, даже стажёрка Вики, одна я хлопала ушами.

Пресс-секретарь не спеша повёл группу вдоль ограждения, рассказывая, как и откуда поступает на завод сырьевое зло. Я же осталась на месте и сосредоточилась на раскопках. Добыть зло из глубинных пластов наверняка легче, чем найти ручку в моей изящной дамской сумочке объёмом с пивной бочонок — чтоб ей лопнуть!

Ага, вот и раздражение…

Блокнот и ручка были извлечены на свет. Собираясь присоединиться к группе, я бессознательно отметила, что от лестницы к нам идёт мужчина в халате, бахилах и с карточкой на шее. Видимо, опоздавший.

А потом крепко зажмурилась. Бёзгут не говорил, что от зла бывают галлюцинации!

Тогда почему мне мерещится Мэт Даймер?

Досчитала до пяти и открыла глаза.

Фантом Мэта смотрел на меня с подозрением. Его халат был расстёгнут, под халатом виднелись клетчатая рубашка и джинсовый жилет. Настоящий Мэт никогда не снизошёл бы до такого простецкого наряда.

— Вам нехорошо, сударыня? — вкрадчиво осведомился фантом.

Намекает, что я сошла с ума?

— Что вы, я отлично себя чувствую, господин Дайм…

— Дайли, — он сунул мне под нос карточку на толстой тесёмке. — Мартин Дайли, "Секреты высоких технологий".

Что ж, хозяин имеет право находиться на своём предприятии. Но я читала справку по Даймерам. В Чуддвиле концерну принадлежат пятьдесят девять промышленных объектов. Почему из всех Мэт выбрал именно этот и именно сегодня? А главное, с какой стати ему притворяться журналистом?

— Что ты здесь делаешь? — вопрос Мэта прозвучал негромко, но от интонации по спине пробежал мороз.

— Работаю. А вы меня преследуете, господин… Дайли?

Я сделала вид, что приглядываюсь к карточке.

И что меня ничуть не ранит его презрительное:

— Думаешь, мир крутится вокруг тебя?

— Ни в коем случае, господин Дайли. Уверена, в уютной подсобке вас ждёт ещё одна очаровательная блондинка. А может, и не одна. На таком большом заводе и блондинок, и подсобок наверняка предостаточно…

— Что ты несёшь? Какие блондинки? Какие подсобки?

— Простите, — перед нами возникла девушка из пресс-службы. Кстати, блондинка, на что указывал выбившийся из-под шапочки пшеничный локон. — Вы не могли бы надеть маски? Пожалуйста.

Несколько человек из журналистской группы с недоумением смотрели в нашу с Мэтом сторону. Похоже, под конец перепалки мы оба повысили голос. Неужели это действие зла?

Сумку и пакет я поставила или, скорее, уронила прямо на пол. Растерялась, не зная, куда деть ручку с блокнотом.

— Давай подержу, — неожиданно предложил он.

Пресс-девушка помогла мне с завязками, Мэт справился сам.

Журналисты тоже надели маски, и теперь все мы выглядели одинаково безлико.

— В процессе переработки зла используется не только добро, но и другие элементы субстанции — то есть все, кроме веселья, — рассказывал Бёзгут, ведя нас вниз по лестнице. — Туман поставляют с болот Сюгавана и с Чакты. Росу, как нетрудно догадаться, берут из Рогуна, озера-моря, принадлежащего семье Даймеров.

Семье, а не концерну, отметила я про себя.

В этот момент Вики спросила шёпотом:

— Ты знаешь этого бородатого?

— Какого бородатого? — я оглянулась на наших спутников.

У одного из операторов действительно имелась бородка.

— С которым вы ругались, — уточнила Вики.

Бородатого?!

— А… этого… Сталкивались пару раз. Он мне денег должен.

Вернее, наоборот.

Я поискала взглядом Мэта. Но он исчез, словно и правда был всего лишь фантомом.

Добро варилось в гигантском чане, как перловая каша, а мы наблюдали за процессом через окошки из огнеупорного стекла. Когда каша превратится в кисель, её спрессуют, усилят некоторым количеством порошкового зла и пустят на производство всевозможных фильтров, предохранителей и прокладок для устройств и аппаратов, использующих чистое зло в его естественном газообразном состоянии.

Прежде всего, для автомобилей.

Господин Бёзгут дал в руки журналистам демпфер, предназначенный для нейтрализации вредных веществ, выходящих из камеры сгорания. Демпфер выглядел, как морская губка песочно-серого цвета. На ощупь он был упругим, бархатистым и чуть тёплым.

— И чтобы добраться до этой вот ерундовины мне на сервисе полмашины разобрали, — возмутился оператор с бородкой. — За работу содрали в три раза больше, чем за деталь!

Инженер из цеха добра, до сих пор скромно стоявший в сторонке, мягко улыбнулся и объяснил, что доступ к демпферу затруднён намеренно. Благодарить за это надо лихачей, которые в погоне за скоростью, острыми ощущениями и красивым выхлопом пытаются демонтировать нейтрализаторы опасных газов.