Мой Лигр - Дана Стар
– Значит, так, киса, с девкой ничего не случится. Если ты будешь примерным котёнком… Уяснил?
Оборотень кивнул, как человек. Во взгляде хищника таилась всё та же осмысленность. И обречённость. Для меня до сих пор оставалось шоком всё происходящее. Точнее то, что дикое животное понимало каждое слово бандитов, будто человек, нацепивший на себя львиную шкуру. Практически так оно и было. Любой другой посторонний наблюдатель подумал бы, что этот огромный и мохнатый кот вовсе и не кот, а всего лишь галлюцинация.
– Теперь обратись в человека. Немедленно. Я хочу это видеть.
Зверь скалится, топчется на месте. Ему очень тяжело переступить через свою гордость и склонить голову перед тем, в чьих руках трепыхается жизнь его истинной пары. Внутри льва сражаются две ипостаси – звериная и людская.
Щелчок предохранителя быстро решает проблему выбора. Дуло пистолета еще сильней вжимается в висок. Считанные секунды остаются до выстрела.
Глава 11
Я крепко-крепко жмурюсь, моё сердце набатом грохочет в висках, по спине несутся гранулы пота. Как же мне страшно. Я жду этого. Собственного конца. А ожидание даже хуже самой смерти. Как вдруг… Из мира тьмы обратно на поверхность меня выдергивает жуткий треск, ассоциирующийся у меня с хрустом ломающихся костей. Когда я распахиваю глаза, то ужас усиливается.
Трансформация оборотня осуществляется на моих глазах. Здесь и сейчас. И нет зрелища более ужасающего и одновременно шокирующего, чем видеть то, как огромный дикий кот становится огромным голым мужчиной.
Арену охватывают вопли. На трибунах появляются какие-то люди – сторонние наблюдатели то есть – артисты цирка. Разинув рты, они пытаются запечатлеть зрелище на видео.
– Не снимать! Пальцы отстрелю!
Толчок в спину, я лечу вперед, интерес Руби ко мне незамедлительно теряется. Теперь дуло его проклятого револьвера направлено на клоунов с телефонами. Зеваки тут же сутулятся, кланяются и прячут руки за спину, а я вновь концентрирую внимание на оборотне.
Треск костей становится ну просто невыносимым. Мне кажется, что льву очень больно. Я даже слышу, как он воет. Здоровые лапища уменьшаются в размере, принимают форму человеческих рук. Шерсть цвета золота растворяется в воздухе. На её месте образуется гладкая и шелковистая кожа. Звериный рык боли превращается в человеческий ор.
«Ущипните меня! Это просто мой больной сон. Так не бывает. Я просто схожу с ума», – пытаюсь внушить сама себе в собственных мыслях, хоть и знаю, что попытки объяснить необъяснимое бесполезны.
Не в силах справиться со страхом, я чувствую, как моё тело слабеет, как оно плавно опускается на пол. В глазах всё рябит, мигает. Я лишь успеваю увидеть крупную, идеально сложенную фигуру мужчины с длинными волосами и щетиной на лице, после чего непроизвольно засыпаю.
* * *Обратно в сознание меня возвращают хлесткие шлепки по щекам:
– Проснись, малая. Ты всё проспала. Пока ты валялась тут без сознания, твой котенок несколько раз перевоплотился из человека в зверя и из человека в зверя обратно, прыгнул через кольца, пробежал по арене рысцой и один раз кувыркнулся через голову. Фантастика! Всё гениальное – просто. Чё ж я раньше не приставил пушку к твоей башке?
Выругавшись одними губами, схватившись за тяжелую, будто кусок булыжника, голову, я поднялась с пола в вертикальное положение. В ушах шумело, кончики пальцев неприятно покалывали, как от иголок. Мотнув головой, потихоньку я начала приходить в себя и вспоминать, что происходило на арене до обморока.
Значит, всё-таки добились своего. Падлы! Укротили монстра. Ненавижу их!
Но не это больше всего меня поразило, а то, что лев собирался отдать за меня собственную жизнь. Прыгнуть хоть в лёд, хоть в огонь, хоть под пулю.
– Он чертов дьявол! Ух-х-х, какая жуткая жуть! Ничего более эффектного я ещё не видел в своей проклятой жизни. Ни один урод из нашей коллекции и близко не стоит с Лигром. Писец! Да это золотая жила. Савински будет доволен до бешенства. Пойду ему расскажу. А ты свободна.
Я пропустила мимо ушей восторженные оклики бандитов. Меня волновал лишь один вопрос.
– Где Лигр? – спросила слабым голосом.
– Его только что отвели в вольер. Завтра утром с ним встретишься и восстановишь его энергию своим телом.
– Почему не сейчас?
– Что, так не терпится, чтобы трахнул? Понравилось? Прости, крошка, попкорн закончился. Перенесём зрелище на завтра, – Руби мерзко расхохотался.
– Какой же ты отвратительный урод! – кое-как поднявшись с пола, развернувшись на носках, я быстро побежала из цирка. – Каждый день для меня в вашем свинарнике – мучительная пытка. Ад и тот отдыхает.
– Сделаем вид, что мне послышалось. Иначе прямо сейчас я начну продавать билеты извращенцам в первые ряды на живое шоу ваших игрищ с монстром.
Шаг до выхода. Я резко останавливаюсь. Сжимаю кулаки и, не поворачиваясь, выкрикиваю:
– Я его ненавижу! Как вы не понимаете! Каждый раз, когда этот монстр меня касается, я будто умираю. Будто моё тело режут длинными и ржавыми ножами. А у вас нет ни души, ни сердца.
– Ага. Ну прости, малыш. Бизнес превыше всего.
Сволочи! Когда-нибудь Лигр до вас доберётся и откусит вам головы.
Вот увидите!
* * *На самом деле я их обманула. Когда Лигр показал мне другого себя, я начала к нему привязываться. А боль прошлого… она растворилась в других воспоминаниях. Приятных, жарких, страстных. Поэтому я захотела заставить думать поганцев, что не могу выдержать и минуты, находясь под пристальным взглядом опасных огненно-красных глаз. У меня появился примерный план касательно того, как нам с Дастаном получить заветную свободу. Бандиты должны думать, что я ненавижу оборотня до разрыва сердца.
После чёртового хаоса, когда я собралась покинуть трибуны цирка, на выходе услышала, как кто-то грязно бранится. Выглянув из-за угла, я увидела мужчину в костюме уборщика и двух высоченных амбалов. Они били беднягу ногами по рёбрам и коленям, а тот, скрутившись в клубок, отчаянно молил о пощаде, закрывая голову руками.
– Сука такая! Получи! В следующий раз вытащишь руки из
