Последняя из рода Дариан. Наказание (СИ) - Олешкевич Надежда "AlicKa"

— Ситуация обязывает.

— Поручи столь сложное дело своему бесценному другу, девушке, кому-нибудь из приближенных. Уверена, в твоей свите много людей, готовых выполнять любую грязную работу и лбом биться о твою обувь. Все, лишь бы урвать местечко поближе к тебе, поближе к власти. А ведь печально получается, в тебе же, наверное, человека не видят — лишь трон, который ты в будущем займешь.

Лицо наследника исказила гримаса злости. Он до боли сжал мое запястье, хищно оскалился.

— Не забудь упомянуть, что он по праву нашей семье не принадлежит, — прорычал наследник.

— Могу, но стоит ли? Я говорила о тебе, а не о твоем отце. Как любил изрекаться один мой знакомый, деяния родителей не должно ложиться на плечи детей, хороши они или плохи. Каждый сам высекает свой путь на тропе времени.

В его взгляде что-то изменилось. Принц даже отстранился.

— Кто ты такая?

— Ты слышал еще в жандармерии, меня зовут Ами, я кочевница.

Глава 19 (2)

Шай дернул мою руку на себя. Провел по основанию пальцев, усмехнулся, словно разглядел опустошенные, но имеющиеся тики.

— Допустим, я тебе поверил, — с пугающими до дрожи в коленях низкими нотками произнес Шай. — Допустим, ты простая кочевница с маленьким резервом, которая проходила мимо столицы. Допустим, на меня ты не нападала, а просто решила защитить тех детей, которых никто не видел.

Я открыла рот, чтобы возразить, но наследник прижал указательный палец к моим губам и протянул:

— Тш-ш-ш, я не закончил. Допустим, — он надавил на мой подбородок, очертил его, скользнул к шее и задел волосы, которые под действием колдовства снова разметались по моим плечам в легком беспорядке.

Шай провел по одной пряди от корней к кончикам, с болезненным наслаждением следя за своими движениями. Поднял глаза.

— Что ты делаешь? — напряженно поинтересовалась я.

— Допустим, стеклянная вода подействовала на тебя по-особому из-за глумления силы. Допустим, — наклонился он настолько близко, что едва не коснулся моего носа, — у тебя нет особого дара преобразовывать колдовство.

— Никакой это не дар.

— Я же сказал, допустим, — прищурился он, вглядываясь в мои глаза.

Во рту вдруг пересохло. И я уже не знала, мне страшно или томительно приятно от его слов и телодвижений. Зачем трогать мои волосы, склоняться, постоянно сокращать расстояние, словно рядом дышать легче. Это нервировало, будоражило, раздражало и наполняло чем-то жарким, неизведанным.

— Осторожно, — перехватила я ладонь принца, едва не коснувшейся моей щеки, — еще немного, и я подумаю, что нравлюсь тебе.

— Из всего этого безобразия, меня привлекают лишь волосы, — снисходительно улыбнулся он, а я охнула.

Как холодной водой на голову!

Нет, я не считала себя отменной красавицей, но это не повод оскорблять.

— Сам ты безобразие, понял? — толкнула его в плечо, и Шай поймал мою руку.

Вот и получилось, что я держала его, а он — меня. И снова глаза в глаза. Долго, опасно, томительно. До легкого покалывания на коже в местах нашего соприкосновения, до прилива крови к щекам, до судорожного вздоха и внезапной сухости во рту. До запредельного напряжения.

В окно заглянули утренние лучи света, озарили колдуна, меня. Позолотили светлые волосы, придали принцу нереальности. Превратили в девичью мечту, от которой заходится сердце.

— Допустим, — с хмурым видом произнес Шай и отпустил мою руку, — тебя учили драться на гвардах забавы ради или для защиты. Допустим, ты не знаешь знаков силы, но поняла, что световой шар нужно отпустить.

— Он сам развеялся, я не удержала.

— Как много допущений, не считаешь, бродяжка? И сад не пускает в свои недра слабо одаренных, они ему не интересны. Ректор назначил тебя туда, зная о десяти тиках, значит, тебе не должно было ничего угрожать. Но если допустить, что передо мной сидит наглая лгунья, все встанет на свои места. Поэтому начнем с самого начала. Кто ты такая и зачем напала на меня?

Я поднялась под пристальным взором. Широко улыбнулась.

— Сядь.

— Даже не подумаю, ваше высочество, — распрямилась я, внутренне превращаясь в лед. — Вопросы лишние, я уже все сказала. Меня зовут Ами, я выросла на Путях. На тебя, как на принца, не нападала, и в мыслях подобного не было. Зачем мне владение гаврдом? Все просто. Я видела то, что тебе даже не снилось в кошмарах. Я привыкла бороться, выживать. Во мне нет силы, совсем крохи, но этого хватит, чтобы тебе или кому-нибудь другому преподать урок. Я кочевница, у меня нет имени рода, нет титула, состояния, нет ничего. Я кочевница с резервом в десять тиков — этого мало, потому пришлось научиться брать чужое и отдавать, использовать подручные средства, преобразовывать. Сила везде, она повсюду. В моих словах, каждом вздохе, в твоих мыслях, крови. Ухватиться за нее и потянуть, — палец за пальцем сжала я в кулак и показала, как можно. До такого еще не доросла, да и не представляла, возможно ли подобное. — Бойся меня, принц, бойся. Я тебе не по зубам.

Разворот. Волосы взметнулись, прошлись по лицу Шая. Широкий, уверенный шаг к дверям. Я дернула ручку, вспомнила о закрытом замке, посмотрела на напряженно наблюдающего за мной колдуна.

Он знал. Не просто догадывался, а сопоставил факты, уже сделал выводы, почти озвучил их. Следовало бы узнать, к какому умозаключению пришел. Но не сейчас. Сейчас мне было страшно. Я могла случайно выдать себя словом или действием, да тем же взглядом, а потому обязана над всем хорошенько подумать и…

Лопатка зачесалась. Я часто заморгала, прислушиваясь к ощущениям.

Внутри заныло. В ушах прозвучал неясный зов. Появилось нечеткая мысль, что мне куда-то надо, немедленно, без отлагательств.

Но ручка…

Поверх моей ладони легла чужая ладонь. Шай потеснил меня, открыл замок, распахнул дверь. Словно завороженная, я следила за колдуном, с головой погрузилась в серый омут глаз, подняла руку.

Росчерк-углубление на нижней губе. Прикоснуться бы к нему, просто проверить. Подойти, встать на носочки, положить ладонь на грудь…

Сумасшествие.

Нужно куда-то идти, встретиться с кем-то. Но я не могла оторваться от стоявшего передо мной колдуна. Хотела и… делала. Запустила пальцы в волосы, проверила их мягкость, прижалась, ближе, еще ближе, надавила на затылок, чтобы…

Сердце зашлось в неровном ритме от едва ощутимого прикосновения наших губ. Я улыбнулась, потерлась носом о щеку наследника, втянула воздух. Запах утренней свежести, раскаленный ударом грозы, взвился в сознание, помог очнуться.

Я отпрыгнула от Шая, который стоял, сжимая ручку двери. Смотрел настороженно, хмуро.

— Это не я, — пискнула испуганно. — Оно само, тебе показалось.

Глава 19 (3)

Сглотнув тугой ком, я поспешила покинуть заброшенную лабораторию. Перекинула волосы через плечо, на ходу начала заплетать в косу. Мысленно взмолилась, чтобы принц не смотрел. Обернулась, чтобы проверить. Смотрел!

Что я наделала?!

Меня подгоняло вперед чувство неловкости, смятение, полное непонимание. Как, почему? Пришлось приложить немало усилий, чтобы не побежать, идти ровно, гордо подняв голову. Нужно с достоинством встречать последствия своих поступков. По-хорошему следовало бы вернуться и прояснить ситуацию, вот только я сама сейчас ничего не понимала.

Вскоре здание академии осталось позади. Я даже не обратила внимание на помывальную, где мы недавно сражались с водой, и за считанные минуты добралась до своей комнаты. Устало опустилась на кровать.

Мне потребовалось время. Осознать, принять. Нет, не хочу! На глаза попался платок. Я подхватила его, поспешила к двери, собираясь разузнать особенности укусившего меня паучка, но вернулась, чтобы проверить свое отражение.

Бледная, с тенями под глазами, но опрятная, сухая, чистая. Зачем Шай так поступал? Почему в очередной раз позаботился о моем внешнем виде?

Оставив эти вопросы без ответов, я решительно направилась в столовую. Она встретила меня гулом голосов, взрывами смеха, мельтешением цветов студенческих форм. Зеленые, бордовые, голубые, бежевые. Показалось, что при моем появление стало немного тише, однако я не придала этому особого значения, нашла свою цель и поспешила к ней.