Семь шагов к счастью (СИ) - Гунн Эмили

— Кто? — с некоторой долей испуга спросил я у парня.

— Болезнь, — пояснил он свои слова. — Ты же о ней говорил? Или?.. Короче, не пойму я, как болезнь может на свете удерживать, мужик, тебе виднее. Но одно могу точно сказать: лучше бы тебе поскорее все это дело выяснить. Дух, что идет возвращать свое тело, не из тех, с которыми мне хотелось бы столкнуться. У меня прям мурашки от его жуткой энергетики! — ответил Люциус, и его даже немного передернуло. — Я с таким свирепым упырем и не сталкивался еще.

М-да, с таким психологическим уродом, как Мартин Никс и при жизни-то не стоило сталкиваться, чего уж говорить о смерти… — пронеслось в мозгу.

— А я смогу его видеть и слышать? — спросил я, напряженно сжав кулаки в ожидании ответа.

— Видеть нет, — почесал Люциус затылок. — Однако он сто пудов попытается влезть обратно в свое тело. Сначала ты, может, особо и не чухнешь, что началось. Лишь время от времени будешь терять над своим туловищем контроль. Либо и разум вырубать начнет на пару минут, словно ты заснул на ходу, а в реале — это ОН управление перехватит и будет творить, че вздумается, — нагнетал Люциус мраку с каждым словом. — А потом самое прикольное начнется — дух Никса с каждым разом все дольше будет оставаться в теле, а под конец и вовсе полностью займет свое прежнее место. Ну а ты, чувак, — вздохнул он сочувствующе, — отправишься туда, куда и должен был давным-давно. Во вместилище душ усопших.

— А ОН вновь станет прежним Мартином Никсом и будет жить дальше, как и до всего этого? — полувопросительно закончил я за Люциуса, высказав вслух то, что, как выяснилось, гнетет меня больше моего собственного путешествия в небытие.

Глава 25.

Итан.

Я в ужасе раскрыл глаза.

Комната Мартина Никса этой ночью давила на меня сильнее, чем когда-либо. Будто стены вот-вот зашевелятся и зажмут меня со всех сторон. Чудится, что все живое вокруг и презирает меня за ложь. За подлог. Еще немного и мозг взорвется от страха услышать справедливое: «Смерть узурпатору!».

По всему телу пробежала дрожь.

«Ты боишься? — раздалось внезапно в голове чужим, резким голосом с жесткими нотками. — Правильно. Скоро я верну все, что по праву мое. И никакие печати не удержат меня», — продолжил ОН тише — шелестя звуками, похожими на шипение змеи. Отчего услышанное прозвучало как нечто потустороннее, загробное, и стало еще более жутко.

ОН здесь. Мартин Никс пытается вторгнуться в свое прежнее тело!

Я, перестав ерзать в постели, вскочил и сел на кровати, обхватив вспотевшую голову руками.

А ОН все говорил и говорил. Угрожал мне скорой расправой. Это было невыносимо! Мне казалось — разум сейчас распадется на осколки, будучи не в силах вместить сознание сразу двух людей. Виски болели, сжимаемые невидимым прессом. И с каждым словом Никса мне было все сложнее и сложнее сопротивляться ему.

Глаза слипались от перенапряжения. Я чувствовал себя утомленным незримой борьбой с неутомимым противником, сокрытым в недрах моего подсознания.

Я слабел, и меня неумолимо клонило ко сну.

Как вдруг раздался тихий, неуверенный стук в дверь.

Дебора, не дождавшись приглашения, повернула ручку двери и тихонько вошла внутрь. Однако тем самым, не ведая того, она придала мне сил.

Меня Дебора нашла, конечно, не в лучшем виде. Что я тут же прочитал в ее глазах, округлившихся от удивления и жалости. Я сидел, запустив пальцы в лохматые волосы, то и дело убирая одну руку и сразу же поднося ее то ко лбу, то к затылку.

Выглядел, наверное, как полоумный в бреду! Еще и взгляд мой, полный гнева и злости, был устремлен в пустоту, в которой я тщетно старался различить силуэт Никса.

— Можно войти? — робея при виде моего раскрасневшегося, потного лица, спросила Дебора.

"А вот и моя дорогая женушка. Должно быть почувствовала, что любимый муж вернулся», — с сарказмом сказал голос в голове.

— Держись подальше! — рявкнул я на автомате и сразу же пожалел, потому что Деб явно приняла мой крик на себя, отскочив сразу на два шага назад.

«Не желаешь пугать ее? — спросил Мартин в моей голове. — Понимаю, мне тоже хотелось, чтобы она ластилась. Но лучше, когда еще и боится одновременно. Как послушная, услужливая зверюшка. Ничего, скоро она вновь признает своего хозяина», — каркающе засмеялся Никс.

— Не смей приближаться к ней! — со злостью выплюнул я, снова забывшись из-за его последнего обещания.

— Что с тобой? — опешила Дебора, сообразив, что я говорю, скорее, с самим собой, чем с ней.

— Порядок, — тяжело дыша, проговорил я.

— Нет, Мартин, ты не в порядке, — обеспокоенно покачала она головой.

Деб мигом подбежала ко мне, присев рядом — на край кровати.

— Что случилось? Тебе плохо? — спросила она с непередаваемым волнением в голосе, пощупав мой разгоряченный лоб ладошкой. — Ты весь горишь! — с испугом вскрикнула любимая.

"Надо же, как беспокоится. Обо мне она никогда так не заботилась, маленькая предательница! — выплюнул Никс. — Хм, — услышал я через секунду. — А Вы, как я вижу неплохо поладили тут без меня. Протянул свои грязные лапы к моей жене, Итан?! — со злостью прорычал вдруг голос, начиная понимать, что произошло между мной и Деборой в его отсутствие. — Ты ее касался?! Отвечай, сейчас же!»

Хорошо что, малышка его не слышала, — думал я между тем, стараясь выровнить дыхание. Дебора, как ни странно очень помогала своим присутствием, пусть я бы и предпочел, чтобы она находилась максимально далеко сейчас. Далеко от Мартина. Но только не от меня! Потому что ее ладошки, осторожно обхватившие мое распаленное от гнева и пыла сражения с душой Никса лицо, были якорем, необходимым мне для удерживания себя в сознании — в этом теле.

Однако безопасность Деборы была для меня важнее. Первичнее. Она как раз заглянула мне в глаза своим ясным, добрым взглядом.

— Мне нужно побыть одному, малыш, — сказал я и, пересилив себя и свои желания, медленно убрал ее руки со своего лица.

Мартин же уже успел назвать Дебору самыми последними словами, какие только можно было придумать. Меня тошнило от бессильного желания вмазать этому бестелесному уроду, посмевшему так отвратительно отзываться об этой светлой, восхитительной девушке.

Мой первоначальный страх быстро перешел в злость, а потом в фактически звериную ярость. Я еле сдерживал себя, чтобы не наорать на Мартина в присутствии Деборы.

Несмотря на воспаленную растерянность моего разума, я понимал, как странно это бы выглядело — кричащий в воздух Никс, требующий, чтобы Невидимка заткнулся и сам отправился куда подальше. Это если особо мягко выразить ту нецензурную брань, которой я мечтал сейчас ответить Никсу, не менее взбешенному, чем я.

— Но тебе же плохо, Мартин! У тебя жар! — не унималась Дебора. — Ками! — в отчаянии позвала она прислугу.

Прибежала горничная, и миссис Никс велела принести ей сюда льда.

— И немедленно пусть вызовут доктора Дерсшепреда, — впервые услышал я приказные нотки в голосе не на шутку разволновавшейся Деборы.

Попытавшись встать, чтобы предупредить нарастающий с каждой последующей секундой ажиотаж в доме, я неожиданно для себя понял, что сил моих не хватит даже на то, чтобы приподняться без посторонней помощи.

По сути мне и говорить было трудно, а стоило заставить себя произнести хоть звук, в ушах вновь раздавался гневный голос, мешающий что-либо сказать. Плюс ко всему, голова разболелась еще с большей силой из-за постоянно бранящегося в ней Мартина Никса. Его угрожающий голос не замолкал ни на секунду, с наслаждением издеваясь над моим безвольным состоянием. Никс смаковал мою боль, алчно протягивая свою темную ауру к Деборе, а вся моя энергия расходовалась на то, чтобы принять весь его удар на себя, не подпуская Мартина к моей малышке.

А Дебора тем временем продолжала ухаживать за мной как умела, от силы совсем не замечая, что за противоестественный монстр ей угрожает из-под изнанки мира. И слава Небесам, что Дебора не ощущала его зловредного тяготения к ней!