Мой талантливый враг - Дарья Сорокина
Парамнезия…
Смешение прошлого и настоящего. Подмена настоящих воспоминаний вымышленными. Все просто. Это и делает со мной Винсент. Он своими иллюзиями заставил меня усомниться в собственном разуме. Но как же просто ему это удалось. До этого моя жизнь была скучной и пустой, но всего несколько дней, и вот у меня голова трещит по швам! С этого момента буду осторожнее и ничего на веру принимать так просто тоже не стану.
– А как же его дружба с дядей? – спросил сомневающийся голосок в моем воображении.
С раздражением отложила фен, так и не высушив до конца волосы.
Винсент. Винсент. Винсент. Слишком много Винсента стало в моей жизни.
Быстро оделась, убрала в сумку грязную одежду, среди которой лежал ремень Винса. Спрятала его на дно и вышла из палаты. Захотел – забрал бы! А так у меня теперь есть памятный трофей.
– Или повод зайти к нему в гости! – снова разбушевался внутренний голос, и я даже прикинула на саму себя.
Диванчики в коридоре были пустыми.
Можно подумать, он бы ждал меня столько времени. Этот притворщик в палату-то пришел чтобы получить мое разрешение на использование фото. Все дело в деньгах, а не в волнении за меня. Виви уже наверняка простила брата, и я им больше не нужна.
Не нужна…
Нужно скорее выбросить его из головы. Все, что он делает, он делает только ради себя и своей группы.
Повесила сумку на плечо и побрела в домик сестринства.
В такое раннее время да еще и в выходной мне почти никто не встречался по пути. Несколько студентов расстелили полотенца на траве и ловили последние осенние солнечные дни. Они мне даже что-то приветливое крикнули, и я неуверенно помахала в ответ.
– Садись к нам, Елена. – Похлопала по полотенцу девушка с дредами, и я неловко извинилась:
– Тороплюсь к подруге. В другой раз?
– Завтра зарядят дожди. Говорят, это последний такой день в году. Лови момент, крутышка-малышка!
Крутышка? Что это ещё за слово такое?
В любом случае у меня нет времени праздно загорать. Мне ещё нужно решать вопрос с жильем. Теперь у меня скопилось прилично денег, и я могу снять комнату рядом с академией, не вызывая своим тратами вопросов от отца. Спасибо Винсу и его команде. Хотя если бы не, меня бы не выгнали. Стоит поискать объявления о сдаче комнаты.
У информационного стенда я оборвала несколько номеров телефонов и убрала их в карман. Позвоню с видеофона Шай. Только придется ей что-то наврать, почему я так внезапно переезжаю. Или лучше воспользоваться университетским коммутатором?
Странности продолжились в гостиной нашего домика, где царило настоящее столпотворение.
– Это было нереально круто, сестра.
– Не знала, что ты та-ак можешь.
– Просто вау, Елена.
– Э? Спасибо…
Меня обнимали, невесомо чмокали в щеки, и только Виктория продолжала смотреть на меня с такой елейной ненавистью, что я чуть не задохнулась. Её губы не без труда выдали нервную улыбку.
– Ты можешь остаться в сестринстве. Считай, реабилитировалась.
Она бросила мне это в лицо, развернулась на каблуках и рванула прочь.
Меня что канонизировали за ночь? С ума сойти. Значит, мне не нужно думать о жилье? А то номера телефонов арендодателей до сих пор прожигают мне карман.
– А что у вас с Винсентом, – спросили меня из толпы, и я по голосу не узнала, кто ко мне обращался, слишком писклявый был тон, словно кто силой выдавливал из себя слова.
– С Винсентом? – переспросила я, оттягивая момент. – С Винсентом Вестерхольтом?
Я надеялась, что они имеют в виду какого-то другого Винсента.
– Да, с ним! – с вызовом спросила Виктория из дальнего угла гостиной.
Не далеко же она ушла.
– Мы временно зарыли топор войны, – отшутилась я.
Как именно мы его зарывали лучше не уточнять. Перед глазами проплывали все моменты последних дней. Дуэль, продолжение дуэли в коридоре среди старых газет, мои сны, то, как он спасал меня от липкой жижи, как накарябал курочку на стене шкафчика, как мы сидели слишком близко в фургоне, как он повязал свой ремень вокруг моей талии. Наше пение. Возвращение в академию на машине дяди, прикосновение губ на моей влажной щеке, пробуждение и игра с пером.
Великие Музы, да мы не просто закопали топор, мы его сначала убили, а потом похоронили в темном претемном лесу.
К счастью, объясняться больше не пришлось, потому что заспанная Шайло шустро сбежала по лестнице, схватила меня за руку и потащила наверх в нашу комнату. Она затолкала меня внутрь, а затем быстро захлопнула дверь и прижалась к ней спиной, словно кто-то по ту сторону ломился к нам. Выглядела она очень потешно, если не обращать внимания на круги и заметные припухлости под её глазами. А ещё на столике стояла грязная чашка с кофе, и по кругам внутри можно было догадаться сколько раз мой подруга спускалась на кухню за добавкой.
Надеюсь, она не из-за меня провела бессонную ночь.
– Мы сегодня же купим тебе видеофон. Самый дешёвый, но ты всегда будешь со мной на связи, Лена, – строго предупредила Шай, и чувство вины мгновенно захватило меня.
Я же так и не объяснилась с ней после её прослушивания, а просто сбежала. Не пришла ночевать, а потом и вовсе загремела в лазарет. Одни только Музы ведают, что ей наплел Винсент, когда пришел за моими вещами.
– Прости меня, Шай, все так закрутилось, и я…
– Ни слова больше, – она подлетела ко мне и заключила в объятья. – Я обидела тебя своим танцем, вот и ты сбежала. Виктория сказала, что ты даже съехать хотела. Прости меня, Лена. Я не должна была брать ту музыку, не спросив. Не должна была напоминать тебе о маме.
– Эм, что?
Мне пришлось долго успокаивать подругу и объяснять, что её
