Лилэр (СИ) - Иолич Ася

– Мы хотим попасть в театр крейта, – сказала Пиррита. – Это стоит больших денег. Чтобы туда попасть, нужно учиться. Танцевать, петь, двигаться...

– Мы закреплённые катьонте. Как и ты. – Ирелта налила себе ещё ачте. – Я служила при доме Даратен, и юный кир обещал жениться... Он не женился. Слава небесам, обошлось без последствий. Дома меня бы не приняли. Старший кир Даратен предложил мне перейти к Летосу. Неужели ты не хочешь большего, Лиллин? Ты же уже почти старая! Ты катьонте! Неужели ты хочешь замуж за мерзкого старикашку?

– Не хочу. – Лиля покачала головой, вспоминая условия договора с Ларатом, по которому она и без брака могла жить достойно. – Девушки, мне нужно отправить письмо. Воздухом. Можете помочь?

– Почта вся через кира, – пожала плечами Пиррита.

Лиля бродила по дому, проходя мимо входной двери и вспоминая свою идею уйти на постоялый двор. Надо было так и сделать! У неё появилась идея небольшого чаепития с девушками и Кевосом, после которого они немного подремлют, а она отправит почту и вернётся, и она уже всерьёз обдумывала этот план, но его осуществлению помешал внезапно приехавший Летос.

– Сегодня будут гости, – сказал он. – У тебя.

Охренеть. Охренеть. Мать твою налево. Лиля стояла, задыхаясь от ярости, и не могла найти слов.

– Я не буду... Нет. Летос, я не подписывалась на это. – Лиля сжала кулаки. Вот это попала так попала!

– Погоди. Не кипятись. Подумай сама. Тебе уже прилично лет. Ты ничего не умеешь, и внешне не красавица. Что тебя ждёт дальше? Вот устроишь ты сейчас драку. – Он говорил с ней, как с умственно отсталой, и Лиле стало противно. – Я же вижу эту злобу у тебя на лице. Ты кинешься на меня, я тебе выбью зубки. Кто на тебя посмотрит после этого? Будешь до конца жизни работать в дальнем эйноте, ославленная, заклеймённая позором, или попадёшь на улицу, в порт, персиками торговать по ночам, когда никто не увидит твоего уродства, а ведь тело у тебя ничего, я сам в купальне видел. Вот зачем это тебе? Кир чистенький, хороший... Ты же явно не девочка, а? Просто будь с ним поласковей... Может, понравишься. Будет у тебя домик, платьица, катьонте...

Лилю натурально трясло. Его плоская, похожая на блин физиономия была гораздо выше уровня её глаз, и он угрожал выбить ей зубы. Она глядела ему в лицо. Он мог. Он выглядел как человек, который мог выбить зубы или сделать ещё что похуже.

Она выдохнула, и вдруг поняла, что дрожь прошла. Она выпрямилась и расправила плечи.

– Ты прав, – сказала она. – Летос, а знаешь, ты прав. Я приму кира. Чистенького, хорошего.

– Вот и славно, – развёл руками Летос. – Иди, подготовься. Платьице можешь это оставить, и передник там какой-нибудь... Чепчик.

29. А-а-а-а! О-о-о!

Лиля с остервенением запихивала за корсаж небольшой флакон, в который отлила часть снотворного зелья. У-у-у... скейла! Кетерма! Надо выучить побольше древнего арнайского мата. Какие дивные конструкции из него можно возводить! Ролевые игры, та катараме та катаве! Ладно, она покажет ему горничную!

Гости приехали вечером, и Лиля встретила их на пороге с улыбкой, к которой, по счастью, чистенький, хороший кир не присматривался. Летос сидел на кухне, время от времени заглядывая в столовую. Ирелта и Пиррита щебетали с тремя кирио, а Лиля порхала вокруг стола под липким взглядом пузатого кира, любителя ролевых игр.

Беседа медленно переместилась в гостиную. Кир похлопал полной ладошкой по диванчику рядом с собой, и Лиля изящно присела рядом, с ненавистью глядя на пот в редких сивых усах и взмокшие от волнения жидкие кудряшки.

– О, могу ли я осмелиться садиться в присутствии кира? – издевательски проговорила она.

– Да-да... прошу, – выдавил тот, оглядывая её передник. – Ты такая скромная!

– Я такая, – ехидно сказала Лиля, изображая улыбку, потому что Летос смотрел на неё, стоя в дверях. – Мне так неловко тут в присутствии других! О, кир! Я так стесняюсь!

Лиля на миг испугалась, что он скажет "А мне нравится, когда смотрят", но он вспотел ещё немножко и сглотнул.

– Может, мы возьмём вино и стыдливо удалимся наверх? – спросила она.

– Но... Я думал, у тебя тут комната, – хрипло сказал он, оттягивая воротник рубашки.

Значит, ещё и антураж нужен... Ах ты скотина! Ладно. Была не была!

Лиля с улыбкой встала.

– Я провожу тебя, кир!

Он тяжело шагал за ней под одобрительным взглядом Летоса. Гамте... До чего она докатилась?

– Вот твоё вино, – сказала она, поворачиваясь и одновременно пряча опустевший флакончик поглубже в декольте.

– Зачем вино, коль губы твои касаются меня как мёд?

Лиля сморщилась. Что он несёт?

– Что ты говоришь такое, кир? Выпей, чтобы пробудить ещё большую страсть!

Он залпом выпил вино и начал стаскивать камзол, запутавшись в рукавах, потом дёрнул за завязки рубашки, чуть не оторвав их.

– Подожди! – воскликнула Лиля, понимая, что дело запахло жареным. – Успокой меня! Я так стесняюсь! Сядь на постель, прошу!

Он стащил рубашку и плюхнулся на кровать, умостив пузо на колени.

– Не бойся... Я буду нежен, – сказал он, медленно закрывая глаза.

– Касанье губ твоих мне слаще мёда, пьянящее вино в твоих устах, в обьятьях жарких – обещание полёта, – сказала Лиля, с усилием затаскивая ноги храпящего кира на кровать. – С тобою я дитя и муж, учёный и дурак. – Она вытерла его шею платком, смоченным в вине, и с силой впилась в толстую кожу. – Чему ты учился, извращенец? Такие стихи переврать... Ну ладно. Поехали. А-а-а-а! О-о-о!

Кровать скрипела. Лиля сидела на полу у стены, упираясь ногами в изголовье, и пила вино, постанывая и укачивая спящего кира, любителя горничных.

Ладно. Хватит. От такого усердия с его весом можно и коньки отбросить. Она встала и поставила пустой стакан на столик.

– Ты должен запомнить эту ночь, – сказала она со вздохом, раскачивая его и переворачивая на бок. – Я же такая страстная.

Лиля проснулась на рассвете и потихоньку встала, расправляя затёкшие и онемевшие конечности. Безжалостный утренний свет подсвечивал розовым глубокие царапины на спине и красивые синяки на шее чистенького, хорошего кира. Она пожевала губы и осторожно расстегнула его штаны, стягивая их, насколько это было возможно. Вот бы пнуть его хорошенько. Из-за него пришлось спать на коврике... Урод. Она расшнуровала верхнее платье и скомкала его, кидая в угол вместе с передником и чепчиком, потом всклокочила волосы и села на кровать в уголок.

Утренний свет выделял не только следы их мнимой страстной ночи. Он подсвечивал и другие факты. Этот кир, чьего имени она даже не знает, легко повёлся на её уговоры. Но к вечеру ей могут привести другого, умнее или настойчивее, или такого, который позовёт к ним в комнату Ирелту... Или приедет с другом. Нужно валить, пока не поздно.

Кир заворочался, и Лиля изобразила восторженную улыбку.

– О, ты был великолепен! – сказала она, спрыгивая с кровати, потому что он шарил рукой в её направлении. – Тебе пора! Восход начинается, погляди!

Кир сидел, потирая лицо, потом встал и подтянул штаны. Лиля схватила верхнее платье из угла и полотенце и выскочила за дверь, пока он, чего доброго, не надумал понежничать с утра. Жирный кусок афедасте!

Летос дремал на кухне, и она одарила его улыбкой, которая, к сожалению, не испепелила его. Он встал и выглянул ей вслед.

Лиля захлопнула за собой дверь купальни. Вода в ведре была всё ещё тёплой. Она умылась и надела верхнее платье, потом посидела на мраморной скамье в углу, размышляя.

Она вляпалась по-крупному. Её похитили и заперли, угрожали выбить зубы и чуть не подложили под волосатого борова. Вернее, подложили. Они все должны думать, что всё было по-настоящему.

Когда она вернулась в дом, ни Летоса, ни кира уже не было. Пиррита сидела на кухне, с недоумением и восхищением глядя на Лилю.

– Вот так вот, подруга, – развела руками Лиля. – Бывает.

Кир Лонкер пришёл днём. Надушенный, напыщенный сутенёр. Лиля глядела на него с ненавидящей улыбкой, и он сухо улыбнулся в ответ.