Алиса в Замужикалье (СИ) - Халь Евгения

– Неправда! – горячо возразил дракоша. – Ее скрытый потенциал…

Тут лепрекон стащил с себя башмак и бросил в Нистара. Дракоша бросил меня и испуганно вспорхнул на высокий оконный карниз, подальше от Камцана. А тот засунул палец в ухо, от души ковырнул там, прочищая, и гаркнул:

– Всем построиться и марш в транспорт, дурынды разноцветные, тролль вас задери! Мы едем домой. Молча едем! Молча! – он задрал голову и бросил свирепый взгляд на дракошу.

Отказавшись от ужина, да, и такое случается, и даже со мной, я рухнула в постель и отключилась. Меня разбудил яркий голубой свет, который бил в закрытые глаза из моего браслета. По зеркальной поверхности метались какие-то цветные сполохи. Это еще что такое? Я всмотрелась в браслет, и… увидела там лицо того самого незнакомца. Азар! Это был он. Азар улыбнулся мне и махнул рукой, приглашая за собой.

Вот это засада! Я ведь в ночной рубашке и ненакрашенная! И, главное, я даже мусор всегда выносила при полном параде: с прической и макияжем. Потому что как говорила наша детдомовская повариха:

– Никогда не знаешь, когда может случиться мужчина.

Поэтому я свято следовала ее мудрым советам, но сейчас мне это не помогло. Ангидрит мою перекись… извини, дракоша, мне сейчас не до церемоний и списков замен!

Я отползла к стене, прикрываясь одеялом и прошептала:

– Дайте пять минут! Мне неловко. Я не одета.

Азар молча кивнул, приложил палец к губам и скрылся в зеркале. Ага! И так понятно, что нужно все делать по-партизански. Я слетела с кровати,  ринулась  к шкафу, содрала с вешалки первое, что попалось под руку: длинное молочно-белое платье фасона "барышня-крестьянка", все расшитое по подолу кружевами.

Метнувшись в ванную комнату, быстро дала себе пару хороших сильных пощечин. Лицо сразу покраснело, а глаза заблестели.  Отлично! Я пару раз чесанула щеткой по волосам. Нормально, живенько и естественно, теперь макияж. Хорошо, что платье в таком стиле, что под него чем меньше краски, тем лучше. Пару взмахов большой кистью для румян, чуть-чуть туши. И, главное, помада. Нежно-розовая с легким блеском. Ну, ничего так… вполне свежа.

Я вылетела из ванной на середину комнаты. Вдох-выдох! Сердце так бьется, словно я марафон бежала. Откуда это волнение? Застенчивость никогда не была моим главным качеством! Я шепнула в браслет:

– Готова!

Зеркало снова пошло рябью, из него зазмеились золотые нити. Они опутали меня, подхватили и втащили внутрь.

Я оказалась на лесной поляне, окруженной огромными деревьями. С четырёх сторон поляну обрамляли четыре водопада. Ярко-бирюзовая вода тихо шумела, стекая в крошечные озерца, в которых весело плескались девушки в венках  из живых цветов  на волосах и разноцветных сарафанах.

Посреди поляны горели костры. И через них прыгали девушки, звонко хохоча и подбадривая друг друга.

– Ну, здравствуй, Алиса! – раздался за спиной мягкий бархатный мужской голос.

Я медленно повернулась, и… буквально утонула в лисьих, чуть раскосых зеленых глазах.

– Я – Азар, – он взял меня за руку, осторожно, бережно, как будто я фарфоровая и сейчас разобьюсь, и поцеловал в запястье.

У меня сперло дыхание. Никто и никогда не целовал мне руку. Тем более так осторожно и нежно. Его что к розетке подключили? Каждый его жест, каждое слово отзывается во мне ударом тока. Да что со мной такое?

– Очччень… ппприятно… – заикаясь, пролепетала я, и мысленно дала себе по физиономии.

Да очнись же, Алиса! Это же просто глупо. Всего лишь мужчина. Ну ладно, красивый. Ну ладно, самый лучший. Практически идеальный. Как для меня лепили. Прямо по заказу. Мама дорогая! Кажется, я влюбилась! Откуда-то послышалась веселая музыка. Девушки собрались посреди полянки, разбились на пары и начали лихо отплясывать, высоко поднимая  подолы  длинных сарафанов.

Коляда, караселка, Коляда, красная девка,

Коляда, не садись близко, Коляда, близко к дорожке*

Высокие мощные женские голоса хором выводили забавные слова под залихватскую скоморошью мелодию. Азар вдруг подхватил меня, и, улыбаясь, закружил в танце.

– Что это здесь происходит? – смеясь, спросила я. – Вечеринка в стиле техно-этно?

– Праздник Макоши, – ответил он. – Макоша – великая Богиня Судьбы, знает тайну судеб и требует, чтобы человек шел по выбранному им пути. Макоша - женщина, и потому изменчива.  Может принести и радость и горе. Милует и награждает она только сильных духом, борющихся за счастье. Таким она дает выход из самых безнадежных положений, если человек не отчаялся, если идет из последних сил, если не изменил себе и мечте. А ты готова к этому, Алиса?

Что ему сказать? Я сейчас на все готова, только бы он держал меня за руку, чуть склоняясь ко мне из-за высокого роста. Лишь бы обнимал за талию, как сейчас, ведя в танце. И пусть играет эта смешная мелодия, а женский хор выводит:

Коляда, возьмут тебя, Коляда, повезут тебя

Коляда, продадут тебя, Коляда, Коляда

Коляда, будут ехать, Коляда, купцы и боярцы,

Коляда, посадят тебя, Коляда, в зелену карету

– Да, готова,  – прошептала я и окончательно утонула в его глазах.

А я ведь и не ходила никогда на настоящее свидание. Всё некогда было. Охота за золотыми рыбцами – дело хлопотное и отнимает всё свободное время. И каждое свидание в этой охоте – как деловая встреча. Главное было познакомиться с очередным богатеньким буратино и прощупать: может быть, он как раз и возьмет в жены. А если не вышло и золотой рыбец занят, то пококетничать, чтобы чем-то помог в жизни. Ничего такого пошлого я не допускала. Легкие обжимания и поцелуи – это максимум. Кстати, целоваться я всегда ненавидела. Но дальше дело не шло. Потому что свою девственность я должна была продать подороже. И самое главное в этом бизнесе, потому что иначе его и не назовешь – было вовремя смыться. Пока не перевели из вертикального состояния в горизонтальное. Я на часы всегда смотрела, как собака на кость. А минуты все тянулись и не заканчивались.

А сейчас мне хочется, чтобы время остановилось. Впервые мне хорошо от общения с мужчиной  просто так, а не потому что он – олигарх. Хотя Азар не просто красив. Он еще великолепно одет. Где-то внутри меня калькулятор статусности по привычке продолжал щелкать, автоматически прикидывая, сколько стоит его наряд: тончайшая белая льяная рубаха, чуть распахнутая на мускулистой груди, а на руке перстень, за который можно купить весь Воледуйск, и еще на область останется.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ В животе странно тепло. Где-то внизу. И сердце бьется. Пульс, как на беговой дорожке. Это и есть любовь? Да нет! Быть не может. Не для меня все эти шуры-муры и разлюли-малина. Любовь придумали богатые. У них для нее есть время и ресурсы. А такие, как я,  должны четко понимать: фантазии отдельно, житуха наша скорбная отдельно. Как пела вечно голая и оттого бессмертная, как Кащей, но очень мудрая Мадонна: "я материальная девушка в материальном мире".

Смешивать фантазии про амуры и жизнь нельзя. Я сама люблю киношки плакательные про любовь. "Сумерки" с "Титаником" до дыр засмотрела. Но это там, на экране, страдает девушка, которой не нужно платить за  съемную квартиру, ходить в парикмахерскую, прикрывать кардашьян гламурным шмотьем и быть в тренде. Она сама тренд!

Вот дочки богатеньких буратин, отплясав на своих гламурных пати на Ибице, могут себе позволить биться в страстях. Или задротки – серые мышки, что выглядят, как мои неприятности, но живут любовями.

_________

*в романе использована композиция "Коляда" (Ай, заинька) группы "Иван Купала". Ее можно послушать на ютьюбе. 

Была у нас одна девочка в детдоме. Всю библиотеку перечитала. Всё про любовь вздыхала. Очкастая такая, рыхлая, вечно не накрашенная. Видела я ее после выпуска. Иду по нашему Волчедуйску, перед поездкой в Москву прощаюсь с местными достопримечательностями: лужами на главной площади, в которых бульдозер поместится, да алконавтами у магазов.