Сердце Сокола (СИ) - Герасимова Галина Васильевна "oginen"

Вот же незадача! Казалось бы, радуйся, но столько проблем сразу надо решить!

Сообщать Финисту о возможном отцовстве я не торопилась. Пока не буду уверена, что это так, лучше молчать. К тому же, я боялась его реакции на мои слова. Всё-таки сестра Финиста умерла в родах. Неизвестно, как он отнесется к будущему ребенку.

С такими беспокойными мыслями я заснула только под утро, и снилась мне беленькая девочка с яркими, как сочная листва, зелеными глазами, бегающая по лугу с венком из ромашек, и называющая стоящего неподалеку Финиста папой.

— Папа, мне страшно, — я не сразу поняла, что это не продолжение сна, но Ал, стоящий у нашей кровати, был реален. В длинной ночной рубашке до пят, он прижимал к себе любимого тряпичного рыцаря и дрожал, но не от холода: летние ночи были теплыми, даже душными. Мальчик явно только проснулся и спросонья тёр глаза, но вид у него при этом был испуганным.

— Что случилось, малыш? — мгновенно отреагировал Финист, будто и не спал минуту назад, и подхватил Ала на руки.

— Там чужой человек. В моей комнате, — ребёнка затрясло, меня, признаться, тоже. Ал не был выдумщиком, и если он говорил о чужаке, так оно и было.

— Сидите здесь, оба, — муж передал мне сына, и я крепко обняла мальчика. Сам же Финист натянул штаны и схватил со стола кинжал. Вот глупо — люди больше боятся холодной стали, чем разгневанного мага, способного испепелить на месте.

Те пять минут, пока его не было, показались мне вечностью. Ал вцепился в меня и тихо всхлипывал, а я только приговаривала, что всё будет хорошо. Наконец, Финист вернулся в сопровождении отца и Врана. К тому времени я успела накинуть домашнее платье и немного успокоить малыша, хотя мои собственные руки от волнения были холоднее льда.

— Всё в порядке, — коротко бросил свёкор, забрал у меня Ала и увел его на кухню, отпаивать чаем с ромашкой и пряником.

Мы остались втроем, и я зябко поежилась, потерев босыми пятками друг о друга.

Финист был мрачный и скорее растерянный, чем злой, и я коснулась его руки.

— Там действительно был чужак?

— Да, но не волнуйся, никто не пострадал. Вышло небольшое недоразумение, — он поморщился. Похоже, вся история была ему неприятна.

— Поступи так моя дочь, я выпорол бы её без разговоров, — добавил Вран, и я удивленно вскинула брови.

— Дочь? Так это девушка?

— Девушка. И ты её знаешь, — подтвердил Финист, а затем протянул мне руку. — Идём, вам будет, о чём поговорить.

С нехорошим чувством я зашла в комнату и уставилась на стоящую у окна девушку. Защита дома плотно спеленала ее при попытке залезть в окно, заставив согнуться и заведя руки за спину, и поза для встречи была совсем неподходящей. Но золото волос и небесного цвета глаза не узнать было невозможно.

— Алёнушка! — ахнула я, бросаясь к сестрице. Стоило мне притронуться к ней, как сдерживающие её путы упали, и она оказалась у меня на руках. — Что ты здесь делаешь? Зачем полезла в окно?

— Думаю, это та странная особа, что давеча расспрашивала соседку, где окна молодого господина, — усмехнулся Вран, и щёки сестры вспыхнули как маки. — Про Ала она не знала и думала наведаться в гости к Финисту. Какая озорница!

— Это правда? — требовательно спросила я сестру.

Алёнушка сверкнула глазами, но промолчала.

В этот момент раздался знакомый грохот в калитку, свидетельствующий о том, что пожаловали гости. Финист тоскливо вздохнул и пошёл открывать.

Вернулся он вместе со Святославом Поповичем. Старший следователь выглядел как человек, только что выдернутый из постели: небритый, с покрасневшими глазами и очень усталый. Его виду я не удивлялась, с учетом, что именно Святослав разбирался с таинственным разрушением башни Врана и с убийством заклинательницы. О своих умозаключениях он, правда, умалчивал, зато на каждую комнату понаставил дополнительный сигнал, уведомляющий его о незваных гостях в доме, так что появление следователя было ожидаемо.

Кстати, Михаэль тоже хотел поставить «следилки», как их называли маги, но муж не позволил. Верховный маг пришел к нам на следующий же день после разрушения башни, справляясь о здоровье достопочтенного шептуна. Меня, к счастью, Михаэль не видел — я занималась в детской с Алом. Вран вежливо ответил, что он в порядке, и хорошо, что Михаэль ушёл до того, как башня рухнула, а то мог бы и пострадать. А смерть Верховного мага плохо скажется на внутренней политике! Тонкий намёк Михаэль оценил и поспешил вернуться к делам государственной важности. С тех пор покушений не было, но мы жили, как на иголках, и поэтому сегодняшняя побудка здорово всех всполошила.

— Я понимаю, что дело семейное, но это моя работа, — произнес Святослав, о чем-то споря с Финистом, когда мужчины зашли в комнату. — Мне пришло уведомление, что защита в спальне Александра сломана, и я должен убедиться, что он в безопасности.

Следователь оглядел нас всех, коротко поклонился мне, гораздо более уважительно — Врану, и только затем его взгляд остановился на Алёнушке.

— Я так понимаю, это и есть ваша родственница? — поинтересовался он у Финиста, и тот кивнул. — Ваше имя? — он посмотрел на сжавшуюся под его взглядом сестрицу.

— Алёна Митрофановна, — кажется, до нее стало доходить, что влезать под утро в чужой дом — не лучшая затея.

— И часто вы приходите в дом столь необычным способом? — продолжил допрос Святослав, и Алёнушка покраснела, хотя казалось, куда больше.

— Я… я… — пухлые губки задрожали, на глазах появились слёзы. Дома этот приём действовал безотказно, и расстроенному ангелочку прощались все выходки.

Но начальник следствия только поморщился и провёл рукой по лицу, будто снимал липкую паутину.

— Ещё одна попытка магического очарования и разговаривать мы будем не в такой уютной для вас обстановке, — предупредил он, и краснота щёк Алёнушки сменилась бледностью. Похоже, она уже знала, что колдовала, но делала это больше интуитивно, чем осознанно.

— Она не специально, — не выдержав, вступились я за сестру. — Нас не учили магии.

— Вас? — сразу услышал мою оговорку следователь, и я прокляла свой длинный язык.

— Я хотела удивить Ладу и перепутала окна, — наконец, пришла в себя сестрица и умоляюще сжала мою ладонь, мол, подтверди.

— Алёнушка часто делала так дома, — не соврав ни словом, сказала я, и мой честный ответ убедил Святослава. Хотя я сказала лишь половину правды. Ну да, лет до одиннадцати, пока не вступила в девичество, Алёнушка была тем ещё сорванцом. А потом ее проделки закончились: сестренку стали интересовать только балы да мальчишки.

— Тогда настройте защиту дома на вашу родственницу, чтобы не дергать меня по пустякам, — раздраженно попросил Святослав и вышел из комнаты, оставив нас разбираться с нежданной гостьей.

— Так что ты тут делаешь? — налив сестре и себе горячего чая с мёдом и ромашкой, спросила я. Только сейчас я заметила, что выглядела она странно: с одной стороны, будто на бал собралась: губки подкрашены, глаза подведены, да и платье не из старых, я такого у неё не помнила: лёгкое, небесно-голубого цвета, с вышивкой на груди. С другой — на руках у Алёнушки появились мозоли, на подоле видны пятна от травы и грязь. Хотя, что тут изумляться? Ей ведь пришлось перелезать через забор и по яблоне забираться к окну. Хорошо, Лель не скинула — не иначе как почувствовала, что у нас одна кровь.

— В гости зашла, сказала же, — пробурчала Алёнушка, не глядя на меня и с интересом осматривая кухню. Когда мы остались вдвоём, сестрица расхрабрилась, и от её предыдущих волнений не осталось и следа. — А пироги у тебя есть?

— С вишней, вчерашний, будешь? — я положила ей кусок холодного лакомства и села напротив. — Не уходи от ответа.

— Да я тебе честно говорю! Батюшка, волнуясь за тебя, в столицу собрался, а я приехала вместе с ним.

— Батюшка тут?

— И матушка, и даже твоя любимая Варя, — сестрица поморщилась, показывая своё отношение к дружбе с прислугой.

— Что же они не зашли? — удивилась я, игнорируя её гримасы.